Одна судьба

“А как?” — спросила у себя и тут же забыла, отвлекшись на резкое движение на трибуне.

Существа собравшиеся в зале настроены не дружелюбно по отношению к ним троим.

“Двоим!” — поправила она себя.

Так уж вышло, что Алекс всего лишь причина или повод, чтобы прицепиться к ним. Ей может только казаться, что у нее получилось отвоевать свободу и право на жизнь себе и своему ребенку.

— То, что рассказала эта женщина. Это всё правда?

— Они и не думают скрываться?

— Туда сбрасывают людей!

— О чем они думают?!

Вампиры из первых рядов задают вопросы, со средних и верхних рядов ещё что-то выкрикивают, присяжные заседатели призывают к тишине. Алекс хочется рассмеяться им в лицо и сказать, что Карен и ее дружки плевали на всех их клятвы, а потом… Потом она чувствует руку Рафаэля а своем плече, ощущает его тепло и аромат туалетной воды и понимает, что все правда, но конкретно в случае с Карен и Дереком что-то пошло не так. Они смогли обмануть их всех.

— Не думаю что это главная проблема.

Слышны ругательства и крики, но вскоре это надоедает тем кто внизу и орущие исчезают, больше не появляясь, шипя что-то напоследок. Алекс гадает, как им это удается ровно до тех пор пока не замечает, как стремительно трет свою переносицу Раф. Он бросает на нее один единственный взгляд искоса, как будто усмехается чему-то, но на самом деле улыбается ей. Она так думает.

— Да. Это правда.

— Это невозможно!

Рафаэль жмет плечами. Их право не верить ему.

— Перед вами живое доказательство того, что я говорю вам правду..

Она стоит не перед ними, а рядом с ним. Ей куда спокойнее рядом с Рафаэлем. Алекс совершенно не знает Кросби и не понимает можно ли доверять ему. Ей все еще не понятно как вампиры нашли их, если путь был известен только ему. Кому он мог проболтаться и не признаться ей в этом?

— На материке много тех кто выжил?

— Достаточно.

— Чем занимается там эта Риччи и Менгеле?

Это надолго — вот что она понимает. Они хотят узнать подробности, будут тянуть их из них, пока не удовлетворят свое любопытство. Ей хочется на воздух и пить, а еще лечь и пить.

— Отпустите ее, она уже все рассказала вам, — неожиданно просит их Рафаэль. — Вы же видите, что она устала. Она никуда не денется.

* * *

Ему нужно рассказать им, чтобы убедить помочь или вынудить оказать ему в помощи. Он не справится в одиночку. Даже, если с ним пойдет Кросби. Ему нужно больше людей, чтобы уничтожить это гнездо и кто-то из этих, чтобы понять что делать со всем остальным.

— Прежде чем мы отпустим тебя, — с места поднимается вампир о котором до этого было не слышно ни звука.

— Этого еще не решили! Не решили Штефан!

Мужчина просто затерялся в ярком окружении. По сравнению с ними он просто бледная тень, моль, что меркнет на фоне яркого великолепия разноцветных бабочек.

— Меня зовут Штефан Гнезенской, леди.

Алекс протягивает ему руку, вкладывая в протянутые к ней руки свою ладонь и пальцы. Тот вместо того, чтобы коснуться ее губами, всего лишь жмет ее, на секунду замирая, задерживая взгляд на ее лице.

— Ты можешь звать меня просто пан Штефан.

Бросив многозначительный взгляд на Рафа, пан Штефан оборачивается к зрителям, встав рядом с ними.

— Отпустим ее.

— Она должна быть вампиром или умереть!

Рафаэль ведет подбородком в сторону, делает вдох и отворачивается от девушки, что вновь заглядывает ему в лицо. Он убирает клыки и не хочет, чтобы они видели их, а Алекс… Это ее любопытство, этот взгляд извечно полный проклятого восторга и какой-то заинтересованности — он расслабляет и заставляет чувствовать себя нормально в таком пугающем для всех облике.

— Не обязательно.

Рафаэль понимает, что чувствует она, глядя на эту “уважаемую” публику — раздражение, усталость и измотанность. Он и сам испытывает все это. Кажется, что вампиров, что не в состоянии держать себя в руках запускают на такие заседание намеренно, дабы вывести из себя таких, как он, спровоцировать на драку или нападение.

— Должен быть кто-то кто поручится за нее.

— Что это значит? — шепчет она, вновь подняв к нему лицо.

Раф жмет плечами. Он о таком слышит впервые, что не мудрено. Алекс первая и единственная кому он уделяет столько времени, заботы и внимания. Что уж говорить про ее беременность?

— Не знаю. Я о таком не слыхал.

— Но я видела, как он посмотрел на тебя! — шепчет она с возмущением. — Что это значит?!

Штефан ведет плечом. Вампиры слышат каждое ее слово, как бы она не старалась, чтобы ее вопрос и интерес вышли незамеченными.

— Потом, Алекс.

Рафаэль прижимает ее к себе и чувствует, как дрожит тело девушки. Ей страшно, она напряжена и, как ему кажется устала. Он старается не отклониться в сторону и не посмотреть на ее живот, потому что ему показалось, что что-то толкнуло его в бок. Весьма ощутимо.

— Этот случай не первый. К моему немалому сожалению подобное случалось и ранее. Вампиры спят с обычными женщинами или мужчинами…

— Мы тоже и что с того?

— Рождаются дети, — закончил Стефан.

Он сделал что-то такое. Керриан Бристоль, чтобы заставить смолкнуть присутствующих, понадобилось эффектное появление, но что сделал Штефан — ему неведомо. Рафаэль такой способностью или влиянием к его немалому сожалению — не владеет.

— Почему мы не знаем о них?

— Удивительно, что ты единственный кто видел их!

— Да, это особенно подозрительно после того взгляда!

Они решили напасть на своего, стали сомневаться в словах выборного представителя. В Синадрион не берут кого попало. Вампиры, что собрались в первых рядах — их знают, им доверяют и к их мнению прислушиваются. Но остальные ведут себя, как чертовы истерички!

— Потому что я пришел с востока.

— Нет, Штефан! Среди нас есть те кто подпирает эту землю веками, но мы молчим! А ты рассказываешь сказки и небылицы!

Больше всего возмущаются те, кто сидит в средних рядах. По очередности к Штефану присоединяются другие вампиры из VIP-ряда. Не все сплошь и рядом молоды телом. Штефану на первый взгляд лет шестьдесят. Керриан юна, но ей больше чем две сотни лет. Женщина в чалме с огромной сверкающей брошью посередине — Чарген, ей около сорока, а на деле лет триста с чем-то. Метродотелю Жюльену Фурнье — все семьдесят, но он помнит времена правления Короля-Солнца.