Однажды рабби уйдёт

Мортон Брукс задумался, почесал редкие волосы, а затем осторожно прижал их к лысине. Наконец он изрёк:

– Э-э-э… Это может внушить ему ненужные мысли.

– Ему?

– Магнусону. Он интересовался. Вы не в курсе? Если я скажу, что буду вести занятия вместо отсутствующих учителей, он поймёт, что у меня есть для этого время, а у него, соответственно – возможность сэкономить на жалованье учителя. С такими типами, как Магнусон, мне всегда беспокойно.

– В самом деле? Почему?

– Вначале он просит нас составить должностные инструкции, затем устраивает хронометраж по пунктам, а после всего станет платить сдельную зарплату [45] .

Рабби рассмеялся.

– Это не слишком вероятно.

– Вот как? Что вы знаете о Говарде Магнусоне?

– Как я понимаю, это «Магнусон и Бек», розничная торговля…

– Не-а, – презрительно отмахнулся Брукс. – Они продали фирму в 1929 году. Может быть, купили её снова, потому что сейчас «Магнусон и Бек» – это конгломерат, а это значит, что они занимаются собственно бизнесом. Я прочитал всё о компании в журнале «Тайм», а после выборов перечитал статью ещё раз. Магнусон занимается покупкой и продажей бизнеса, как другие люди покупают и продают обувь или автомобили. Он скупает предприятия. Затем привлекает команду управляющих, которые повышают эффективность компании и увольняют всех старых специалистов – это называется «избавиться от балласта». После этого, если показатели ежеквартального отчёта хороши, а запасы растут, они используют полученные резервы, чтобы купить другую компанию – или, возможно, доят её некоторое время, а затем пускают ко дну. Они занимаются электроникой, отелями и обувью – и самой обувью, и шипами для бейсбольных кроссовок. Магнусона назвали романтиком из-за его склонности покупать то, что его интересует. Да уж, романтик!

45

Сдельная форма оплаты труда – это метод начисления зарплаты в зависимости от количества произведённой продукции надлежащего качества. При этом за единицу изделия устанавливается определённый размер оплаты, то есть сдельная расценка. Естественно, она будет ниже нынешней зарплаты – почасовой, да и критерии качества можно назначить произвольно.

– Значит, вы думаете, что он попытается повысить нашу эффективность, а затем обменять нас на другую синагогу или, может быть, церковь?

– Смейтесь, смейтесь, Дэвид, но уверяю, что с ним хлопот не оберёшься. Он не из наших.

– Что вы имеете в виду?

– Мы все – второе или третье поколение. Наши родители или бабушка с дедушкой приехали из России, Польши, Литвы или откуда-то в этом роде. Могу поспорить, что в Совете директоров нет никого, чьи родители не разговаривали бы с акцентом – на худой конец, дедушка с бабушкой. Запах штетла [46] все ещё витает вокруг нас. Но Магнусон – другой. Он американец пятого поколения, а то и шестого. Его прапрадедушка, говорится в статье, участвовал в Гражданской войне [47] . Он думает не так, как мы. Он – янки, оспа…

46

Штетл(идиш) — «городок» или «еврейское местечко», небольшое поселение полугородского типа с преобладающим еврейским населением в Восточной Европе в исторический период до Холокоста. Еврейские местечки находились в областях, составлявших с конца XVIII века черту оседлости в Российской империи: Царство Польское, Литва, Белоруссия, Бессарабия, а также часть территории современной Украины, расположенная в южных губерниях Российской империи. Языком еврейских местечек был идиш. Образ штетла используется как метафора для обозначения традиционного образа жизни восточно-европейских евреев, их бытового и культурного уклада, а также как символ утерянного традиционного мира восточно-европейского еврейства. (Википедия).

47

Война между северными и южными штатами в 1861 – 1865 гг.

– БАСП? Белый, англосакс, протестант? [48]

– Может быть, и не протестант, но вы меня поняли. Он не такой, как мы, а это значит – неприятности. Взять хотя бы эти должностные инструкции, которые он попросил нас составить. Я не утверждаю, что, скажем, Сэму Файнбергу не приходило подобное в голову, когда он стал президентом. Я даже могу представить, как он отправлял эти формы. Потом, когда мы их заполнили, он, возможно, прочитал их, а затем бросил в ящик стола и думать об этом. Но Говард Магнусон пойдёт по другому пути. Он собирается получить ответы от всех, а потом сверить их. И если что-то не увяжется с чем-то, начнутся проблемы. – Тон Брукса приобрёл лёгкость и непринуждённость, и рабби почувствовал, что сейчас услышит истинную причину визита. – Вот я и подумал: поскольку мы оба контролируем религиозную школу, каждый по-своему, нам следует скорректировать наши должностные инструкции так, чтобы они сочетались, а не противоречили одна другой. – Он выжидательно посмотрел на рабби.

48

Янки(англ.) — прозвище жителей Новой Англии, а позднее — северных штатов и в более широком смысле — жителей США в целом. Белые англосаксонские протестанты (англ., сокращённо WASP или БАСП) — популярное идеологическое клише в середине XX века; термин, обозначавший привилегированное происхождение. Аббревиатура расшифровывается как «представитель европеоидной расы, протестант англосаксонского происхождения». Имеет хождение преимущественно в странах Северной Америки. До изменения демографической ситуации в связи с иммиграцией акроним WASP был аналогичен понятию «100%-й американец» — то есть, представители более зажиточных слоёв общества США, ранее игравшие доминирующую роль в формировании элиты американской политической и экономической жизни. К белым англосаксонским протестантам относятся в первую очередь потомки иммигрантов первой волны XVII—XVIII веков времён британской колонизации (американцы английского происхождения), в значительной степени сформировавшие США и до сих пор оказывающие решающее влияние на некоторые сферы американской жизни. (Википедия).

– Я не составлял инструкцию.

– Разве вы не получили такую форму?

– Получил, – согласился рабби, – но решил, что это ошибка.

– Нет, Дэвид, раз уж вам послали такую форму – это не ошибка. Магнусон хотел, чтобы вы её заполнили.

– Документ был адресован служителям храма, – спокойно возразил рабби, – а я не считаю себя наёмным работником.

– Да, я всё отлично понимаю. Я знаю, что вы всегда говорите, что вы – рабби общины, а не только конгрегации храма, но зарплату вам платит храм, и с точки зрения Магнусона, это делает вас служащим. Поймите, Дэвид, – было ясно, что Брукс действительно обеспокоен, – вы имеете дело не с Сэмом Файнбергом, а с Говардом Магнусоном.

– Какая разница?

– Это я и пытаюсь вам втолковать. Для Сэма Файнберга, как и для всех нас, вы, рабби, что-то вроде священника для ирландца. Но для Говарда Магнусона вы – просто работник, подчинённый, тот человек, которому он всю свою жизнь отдавал приказы.

11

Нижняя треть витрины была закрыта плакатом с надписью большими буквами: «Скофилда в сенаторы штата». А пониже – курсивом, в кавычках: «Давайте оставим всё так, как есть». Внутри имелись конторка, длинный стол с предвыборной литературой у стены, четыре деревянных кресла, пара металлических шкафов и стопка складных стульев, арендованных у местного дилера офисной техники. В задней части была перегородка, закрывавшая шкаф для одежды, унитаз и умывальник, над которым висело небольшое зеркало [49] .

49

В оригинале использовано слово «store» – магазин, лавка, склад. Судя по контексту, для предвыборной кампании арендовали нечто вроде складского помещения.

Любой, проходивший по Хай-стрит, мог видеть голову Лоры Магнусон прямо над подоконником, если девушка сидела за столом. Где сейчас как раз просматривала утреннюю почту. Она разрезала каждый конверт, бросала взгляд на содержимое и раскладывала его в одну из стопок на конторке. В первой кучке находились предложения от печатников, фабрикантов целлулоидных пуговиц, служб по подбору вырезок, фотографов, фирм электроники, сдававших в аренду усилительное оборудование – всё, что могло понадобиться в кампании. Другая стопка состояла из счетов, в большинстве своём – от тех же самых компаний; а в третьей, самой важной, лежали письма с вложениями. В одном из конвертов оказался целый лист почтовых марок. А в другом – чек на сто долларов. Когда Лора со слабо скрытым волнением показала его Скофилду, он взглянул на подпись и кивнул:

– Да, это мой зять. Похоже, сестрёнка вцепилась в него, как клещ.

Девушка записывала имя и адрес каждого жертвователя, а также сумму взноса, и отправляла письмо-подтверждение с благодарностью, как правило, в течение одного-двух дней после получения. Для этого она подготовила три вида бланков: один – для небольших пожертвований (до пяти долларов), другой – для более крупных и третий – для взносов на сумму более пятидесяти долларов. К сожалению, третьей формой пользоваться приходилось редко. Изредка Лора получала анонимный взнос наличными, и в этом случае добавляла к нему пять-десять долларов из собственного кошелька.

Она приходила около десяти часов утра, в полдень уходила домой на обед, вывешивая в окне табличку с указанием, что вернётся днём, и возвращалась около двух часов пополудни. Зачастую ей было нечего делать, и она просто сидела и читала местные и бостонские газеты, вырезая те фрагменты, которые, по её мнению, следовало прочитать Скофилду. Иногда в конторе появлялись люди, желавшие дать совет: «Скофилду нужно вызвать своих противников на дебаты. Вот там он им покажет…»; передать приглашения: «Мы собрали дискуссионную группу, которая собирается раз в неделю. Мы говорим обо всём, от Организации Объединённых Наций до проблем с сорняками. И если он придёт, мы можем устроить диспут по местной политике или…»; попросить поделиться информацией: «Какова его позиция по пересмотру Закона о гавани? Вот что я хочу знать»; попытаться устроиться на работу: «Я думал, что вам может понадобиться кто-то на полставки. У меня есть двое детей, но я свободен по утрам, потому что они в школе. Я могу вести записи и печатать, хотя и не очень быстро», или: «Вам нужен хороший водитель? Для того, чтобы возить вас на встречи и тому подобное?», или: «Вам нужно выстраивать людей в очередь для наблюдения за выборами?», или (более амбициозно с учётом будущего): «Я – первоклассный садовник, и хотел бы осведомиться, не знает ли мистер Скофилд какое-либо правительственное учреждение, нуждающееся в моих услугах?».

Скофилд редко появлялся в конторе днём. Он приходил после пятнадцати, закончив работу в Салеме. Лора рассказывала ему о событиях дня, показывала ему газетные вырезки, после чего начиналось обсуждение будущей стратегии. Лора считала, что Скофилд с самого начала проявлял чрезмерный пессимизм.

В самом начале, когда она предложила помощь, он ответил:

– Мне пригодится любая помощь, но я не могу заплатить вам много, возможно, вообще ничего до окончания выборов – если выиграю.

– О, не волнуйтесь. Мне не нужны деньги, и я располагаю всем временем мира.

– Это очень любезно с вашей стороны, но…

– Послушайте, кто руководит вашей кампанией? Кто работает на вас? Где ваша штаб-квартира?

– Ну, у меня в офисе, в Салеме. Я ещё не очень-то много сделал. Видите ли, есть у меня один старый знакомый, у него офис через холл, Дж. Дж. Малкейхи. Именно он втравил меня в эту авантюру и кое-что мне посоветовал, но...

– Вы не можете устраивать свою штаб-квартиру в Салеме. Это вне пределов округа. Вам нужно найти какое-то место в Барнардс-Кроссинге, в свободном помещении.