Однажды рабби уйдёт

– Не принадлежите? Разве мы не платим вам?

– Да, но по сути дела это некая субсидия, поскольку я являюсь рабби еврейской общины Барнардс-Кроссинга и служу всем здешним евреям – как тем, кто не является членами храмовой организации, так и тем, кто входит в неё.

– Вы хотите сказать, что являетесь консультантом наподобие агента по рекламе или юриста, но в какой-то степени связаны контрактом.

– Нечто в этом роде, но они действуют только по требованию, тогда как я могу действовать самостоятельно. Если организация храма предложит что-то, что, по моему мнению, противоречит нашему закону или традиции – и, кстати, именно я буду решать, так ли это – тогда я запрещу их предложение.

– А если мы, то есть организация храма, решим проигнорировать ваш запрет? Вы ведь не могли бы подать заявление в суд, не так ли?

– Не в светский суд, но я могу обратиться в раввинский суд. Но скорее всего, я бы просто отмежевался от вас, уйдя в отставку. Если бы речь шла о чём-либо серьёзном, принципиальном, я мог бы предъявить вам обвинение в Раввинской ассамблее [54] или перед лицом еврейской общины в целом.

– Понимаю. Да, этого я не знал. Подобное случается не очень часто, не так ли?

54

Раввинская ассамблея — это организация консервативных раввинов в США, Канаде, Латинской Америке, Европе и Израиле. Она была основана в 1900 году как Ассоциация выпускников Еврейской теологической семинарии. В 1940 году организация была реорганизована в Раввинскую ассамблею Америки, а в 1962 году приобрела своё нынешнее название и международный размах. Раввинская ассамблея рекомендует раввинов для назначения в консервативные общины и продвигает цели консервативного иудаизма.

Рабби широко улыбнулся.

– Нет, не часто. Крайне редко.

Магнусон вопросительно посмотрел на рабби.

– Это всё, или есть что-то ещё?

– О, далеко не всё, – ответил рабби. – Я осуществляю надзор за школой и религиозными службами. Я преподаю нашу традицию с помощью лекций и проповедей. Я зачастую являюсь голосом еврейской общины в её отношениях с обществом в целом. Я, по крайней мере, один раз выступал в качестве судьи раввинского суда и выносил на основании фактов решение по чисто светскому вопросу [55] . Ах да, я, так сказать, здешний учёный [56] . И затем, конечно, те функции, которыми обычно занимается рабби – брак, развод, обращение, погребение.

55

Очевидно, речь идёт о судебном разбирательстве, описанном в первом романе недельной серии – «В пятницу рабби долго спал».

56

В оригинале использовано выражение «scholar in residence» – «учёный в резиденции». Это человек, чьё назначение – жить и работать в определённом месте, особенно в колледже или университете, в течение определённого периода времени, чтобы являться источником вдохновения, интереса и знаний для других в этой области.

– Хм, вы довольно занятой человек, рабби. – Хотя Магнусон и желал придать своей реплике оттенок сарказма, в ней проскользнул намёк на уважение. – Я рад был услышать ваши слова. Вы же понимаете, что только что дали мне устное описание своей работы.

Рабби улыбнулся.

– С удовольствием. Но так как нам предстоит работать вместе, возможно, вам бы следовало изложить мне свои… ну, не совсем описание вашей работы, а, пожалуй, представления о ваших планах, вашем отношении к храму и общине.

Магнусон кивнул.

– Справедливо. Что ж, я бизнесмен по философии и убеждениям.

Рабби слабо улыбнулся.

– Значит ли это, что вы попытаетесь получить от храма прибыль?

Магнусон улыбнулся в ответ, демонстрируя, что не обиделся.

– Нет, рабби. Я имею в виду следующее: я бизнесмен в том смысле, что мне нравится получать результаты деловыми способами, подобно тому, как учёный желает добиться цели научным путём. Вот почему я предложил всем сотрудникам представить должностные инструкции. И я намерен составить организационные схемы…

– Думаете, это поможет?

– Поверьте – никогда не повредит. Например, у нас есть школьный комитет, директор и вы, и все трое теснейшим образом связаны с религиозной школой. Что произойдёт, если какой-то ученик или его родители с кем-либо поссорятся? Они пожалуются вам, или Бруксу, или школьному комитету, а может быть, даже и мне. Лучше всё предусмотреть заранее. Однажды я занялся компанией, в которой работало всего три человека. – Он поднял три пальца, чтобы подчеркнуть суть. – Три. Предприятие беспрерывно теряло деньги. Я применил собственные методы, дал понять, кто за что отвечает, и через шесть месяцев компания стала прибыльной, а штат увеличился до двадцати сотрудников. Так вот, многие бизнесмены – возможно, большинство бизнесменов – интересовались бы только прибылью. А меня, кроме прибыли, интересовало и другое: как создать лучшие условия для труда, как добиться того, чтобы сотрудники получали большее удовлетворение от работы, как продемонстрировать им шансы на рост и продвижение.

– Ясно.

– По сути дела, для меня прибыль – просто подтверждение того, что я на правильном пути. Доказательство правильности моих методов. – Он откинулся на спинку стула. – Когда мой отец со своим партнёром продали универмаг в Бостоне, ещё в двадцать девятом, они оказались с кучей денег. Если бы мы жили в Англии, мой отец мог бы купить поместье и сделать нас жителями графства, джентри [57] . Но в Штатах так не принято. Вместо этого Магнусон и Бек принялись скупать компании одну за другой, и мы стали тем, что сегодня известно как конгломерат. Нам повезло не только в том, что мы успели всё распродать до Краха [58] , но и в том, что после этого у нас остались реальные средства. Мы заработали много денег. Ко времени нашего с братьями совершеннолетия мы могли выбирать любую профессию, заниматься всем, чем только пожелаем. Мой старший брат, Майрон, выбрал ничегонеделание.

57

Джентри – английское нетитулованное мелкопоместное дворянство, занимающее промежуточное положение между пэрами и йоменами. В отличие от йоменов джентри не занимались земледелием.

58

Крах Уолл-стрит в 1929 году, также известный как Великий крах, Крах 29-го или Чёрный вторник – крупный американский обвал фондового рынка, произошедший осенью 1929 года. Он вызвал так называемую Великую депрессию – мировой экономический кризис, начавшийся 24 октября 1929 года и продолжавшийся до 1939 года.

– Ничегонеделание?

– О, он живёт в Париже и ходит по театрам и музеям. Он путешествует. У него много друзей, которых он посещает и развлекает. Он никогда не был женат.

– Довольно тяжёлая жизнь, – прокомментировал рабби.

Магнусон кивнул.

– И я того же мнения. Но он, похоже, наслаждается этим. Мне кажется, он живёт во Франции, потому что к такому образу жизни там относятся гораздо спокойнее, чем здесь. Мой другой брат, Лоуренс, подвизается в медицине в Нью-Йорке. Я решил заняться бизнесом, но вкладываю средства только в то, что меня интересует. Например, у меня есть команда из Малой бейсбольной лиги [59] , потому что я люблю бейсбол. Но толку от этого пока нет, – добавил он с сожалением, – возможно, потому, что мои методы не очень-то применимы к бейсболу.

59

Малая бейсбольная лига – профессиональная бейсбольная организация, расположенная ниже Высшей лиги бейсбола (MLB), включающая команды, связанные с клубами MLB и четыре независимые лиги.

– А Бек? – спросил рабби.

Магнусон рассмеялся.

– Я женился на ней. У Маркуса Бека была только одна дочь, София. Мы росли вместе, и нас в какой-то степени предназначали друг для друга. Обычно из таких договоров ничего не выходит, но в нашем случае это сработало.

– А у вас есть дети, мистер Магнусон?

– Да, дочь. – И продолжил с явной гордостью в голосе: – Она закончила Брин-Мар со степенью magna cum laude, а затем поступила в Лондонскую школу экономики, где написала дипломную работу в области политологии. Она интересуется политикой.

Рабби улыбнулся.

– Почему-то у меня сложилось впечатление, что вы одобряете её.

Магнусон просиял.

– Софи и я – мы только ей и живём.

– Она хоть сколько-нибудь интересуется храмом?

Магнусон покачал головой.

– Нынешней молодёжи это и в голову не приходит. Конечно, в детстве она посещала воскресную школу, но не думаю, что та сильно на неё повлияла, хотя Лора очень любила свою бабушку Бек, а Беки соблюдали традиции несколько строже, чем мы. Моя свекровь не пользовалась отдельной посудой для мясного и молочного. Её нельзя было причислить к фанатикам. Да и её кухарку это не беспокоило. Но когда мы обедали у Беков, на столе никогда не стояло масло, если подавали мясо. Впрочем, если Лора сидела рядом с нами, она вечно требовала, чтобы с мясом ей давали стакан молока. Не совсем то, чему её учили, и София по этому поводу её поддразнивала. – Он застенчиво улыбнулся, осознав, что рабби может показаться странным его отношение к правилам еды. Чтобы сменить тему, он спросил: – А у вас, рабби, у вас есть дети?

– Двое. Джонатон в следующем году поступит в колледж, а Хепсиба – в старшую школу [60] .

– Бывает, что они треплют вам нервы?

– Конечно. Дети для того и существуют.

– То есть?

– Шучу, конечно. – Рабби усмехнулся. – Тем не менее, я не думаю, что каждый холостяк, каждая старая дева, а также любая бездетная пара расстраиваются из-за отсутствующей пуговицы на рубашке, грязной пепельницы или чего-нибудь в этом роде в той же степени, как и я, когда кто-то из детей заболевает. Я считаю, что имеется определённое количество беспокойства и неприятностей, которые всем необходимо вынести, и если это не связано с чем-то разумным, вроде больного ребёнка, то окажется каким-то глупым и тривиальным. Я подозреваю, что дети воспитывают в нас чувство меры.

60

В США дети идут в школу с трёх лет, но официальное государственное образование начинается с kindergarten — это пред-первый (или подготовительный) класс. Дальше три уровня: с 1-го по 5-й (иногда по 6-й) класс — elementary school, с 7-го по 8-й класс — middle school (но частные школы иногда эти классы тоже называют high school), и третья ступень с 9-го по 12-й класс — собственно high school. Судя по контексту, Хепсиба поступает в 9 класс.