Однажды рабби уйдёт

– Я обошёл тебя на этот раз, Чарли.

Вентуро, по своему многолетнему опыту и не ожидавший большего, улыбнулся и заметил:

– Где-то выиграл, где-то проиграл. Ты выиграл, поэтому покупаешь напитки. – Позже, когда они сидели в кафе, он спросил: – Как ты сюда угодил, Джек?

Скофилд ответил:

– Парень сам позвонил мне. Он говорит, что встретил меня на какой-то вечеринке, где я остановился на несколько минут во время кампании.

– Он заплатил?

– Нет, но когда его родители вернутся домой, я поговорю с ними. Я уверен, что они оплатят мою работу.

Вентуро кивнул.

– Что ж, имея частную практику, порой приходится работать именно так.

Сержант Данстейбл вернулся в Барнардс-Кроссинг и доложил Лэнигану, который не выказал ни удивления, ни возмущения.

– Естественно. Мальчик не преступник. Они отпускали без залога и в худших случаях. Чёрт, да им бы иначе просто сажать людей некуда было бы.

Он отметил дату судебного разбирательства в своём календаре и выкинул прошедшие события из головы. Несмотря на сомнения, высказанные рабби Смоллом, он чувствовал, что дело в шляпе.

Но на следующий день дежурный сержант просунул голову в дверь кабинета Лэнигана и сообщил:

– Тут хотят что-то рассказать про дело о наезде на Глен-лейн, шеф.

– Хорошо, пусть он заходит.

– Это не он, это она.

– Тогда пусть заходит она.

Сержант убрал голову, а затем отошёл в сторону, чтобы впустить молодую женщину в джинсах и толстовке с рукавами, закатанными до локтей. Явно обесцвеченные светлые волосы были завиты в афро-стиле и откинуты назад так, чтобы обнажить оба уха, в которых звенели гагатовые серьги. Бесцветная помада придавала губам влажный розовый оттенок. Глаза были тщательно обведены синим сверху и зелёным снизу, а края век окаймлены чёрным. Джинсы соблазнительно туго обтягивали зад, и, пока она шла к стулу перед столом Лэнигана, груди, не стеснённые бюстгальтером, покачивались под толстовкой.

– Я пришла сказать вам, что вы не правы в отношении Пола Крамера. Он этого не делал.

– Да ну? Откуда вы знаете?

– Я была с ним в тот вечер. Примерно с четверти восьмого. И он ни разу не выходил из дома.

Лэниган, бездельничавший в своём вращающемся кресле, наклонился вперёд и сел прямо. Он пристально посмотрел на неё.

– Как тебя зовут?

– Фрэн Кимбалл.

– А ты живёшь…?

– На Элм-стрит.

– Элм-стрит? Том, нет, Тед Кимбалл?

– Мой отец. Но больше не живёт с нами.

– Три, четыре года назад?

– Больше шести, – ответила она.

– Ну ладно. Итак, ты заявляешь, что была с Полом Крамером в ту ночь. Что ты имеешь в виду? До каких пор?

– До следующего утра, когда мы вместе пошли в университет.

– Вы были там всю ночь? Ты провела с ним ночь?

– Ага.

– Твоя мать знала?

– Конечно же, нет. Меня прикрыла моя подруга, Бет Мак-Аллистер. Видите ли, у меня был на следующий день экзамен, то есть у нас обоих, я хотела сказать, Пола и меня.

– В Северо-Восточном?

– В яблочко. Я старшекурсница, изучаю управление бизнесом. Пол – просто второкурсник, но мы взяли один и тот же курс в американской литературе, потому что так требуется. Мы сидим рядом, потому что наши имена близки. В алфавитном порядке, вы понимаете: Кимбалл, Крамер. И иногда он меня подвозит. Ну вот, в тот день, в среду, мы ехали домой и говорили об экзамене, который нам предстоял, и он сказал, что готов. Он мозг…

– Мозг?

– Я хотела сказать, он много учится. Я собиралась подготовиться по плану курса. Это книга, в которой что-то вроде плана всего прочитанного. Но когда я вернулась домой, то обнаружила, что её нет. Плана этого. Оставила в университетском шкафчике. Естественно, я позвонила Полу и спросила, могу ли одолжить у него справочник, а он сказал, что у него его нет, что он им не пользуется. Он просто читает подряд всё, что нужно.

– Вы только представьте себе, – пробормотал Лэниган.

– Поэтому я спросила, не могу ли я пойти к нему домой, чтобы мы позанимались вместе. Он говорил мне, что утром его родители отправились в длительное путешествие по стране, так что я знала, что всё будет в порядке, потому что он останется один.

– Это он предложил тебе провести с ним ночь?

– О нет. Он ужасно молод, ему не больше девятнадцати.

– А тебе?

– Мне двадцать два.

– Так это ты предложила ему провести ночь вместе?

– Да, типа того. Я не планировала, сами понимаете. Так получилось. Видите ли, я не говорила маме, что иду к нему домой, потому что она начинает задавать всевозможные вопросы – например, кто там ещё будет, когда я вернусь… Я сказала ей, что иду к Бет. Когда я пришла к Полу, то позвонила Бет и попросила её прикрыть меня…

– Как это – прикрыть тебя?

– Ну, понимаете, если звонит мама, Бет отвечает, что я в ванной или вышла на минуту, и что она скажет мне перезвонить. Потом она звонит мне в дом Пола – я дала ей номер, понимаете – и я перезваниваю.

– И она звонила?

– М-м... Но потом, около десяти, я позвонила ей, я имею в виду, маме, и сказала, что остаюсь у Бет и в университет поеду оттуда.

– Понимаю. И это было около десяти часов?

– Или около. Да, потому что Пол хотел включить телевизор для десятичасовых новостей. – Она наморщила лоб, пытаясь сосредоточиться. – Да, как раз перед десятью, когда я вернулась от телефона, новости только начинались. Понимаете, к тому времени я увидела, что предстоит масса работы, и мы провозимся до полуночи. Он мне излагал всё, что требовалось прочитать, а я записывала. Он знал всё назубок. Потрясающе!

– Хорошо. А когда вы закончили?

– Должно быть, около часа. Да, верно.

Лэниган откинулся на спинку стула и смерил девушку взглядом. Затем произнёс:

– А когда вы закончили, ты предложила ему лечь с ним в постель в качестве оплаты, или это подразумевалось с самого начала?

– Да ничего подобного, – возмутилась Фрэн. – Мы просто отправились в постель. Не как оплата, а потому, что он был… ну… хорош. Конечно, он ужасно молод, но хорошо выглядит, и здорово… здорово…

– Понимаю. Итак, на следующее утро...

– Мы встали. В холодильнике было немного апельсинового сока, он приготовил кофе и тосты, и мы отправились в университет.

– Вы вместе подошли к машине?

– Точно.

– Машина была заперта?

Она снова нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Да, всё верно, я подошла к пассажирской двери и подождала, пока он не сядет и не потянется, чтобы открыть мне её. Потом он снял этот крючок, который у него на руле, и мы тронулись.

– Ясно. Ну хорошо, а что заставило тебя прийти сегодня?