Однажды в Лопушках

И это прозвучало угрозой.

— Ты мне племянника не пугай. А ты, Николаша, привыкай. Там у каждого второго с каждым первым близкие отношения.

— Там — это где?

— В свете, — буркнул дядюшка. — И главное, эти близкие отношения никому-то не мешают гадости творить. Так-то…

Он развел руками.

— Его императорское Величество огорчены.

— Проклятье многое объясняет. Желание жить. Поиск… способа. Тьма способна помочь там, где не справились целители, — Николай задумался. — Изначально… полагаю, он просто пытался отсрочить смерть. Тем более что и вправду не видел подходящего наследника. Но игры с тьмой ничем хорошим не заканчиваются. У Потемкиных, к слову, вполне вероятно имеются некоторые артефакты из… особого списка.

— А то, — ответил дядюшка. — Тут проще сказать, у кого их нет.

Укоризненный взгляд особиста он проигнорировал.

— Возможно, Потемкин использовал их, чем и… ускорил процесс преображения.

— В последние годы он избегал появляться в Петербурге, — задумчиво произнес господин. — Возможно…

…опасался, что отыщется кто-то излишне внимательный в ближайшем окружении.

— Без сомнений, что все началось не один десяток лет тому. Он выпил собственного сына, взялся за внука. Не пощадил бы и внучку, — Николай потер плечо.

Тьма затягивала раны.

Она излечится куда быстрее человека.

— Что ж… печально слышать… мы проведем дознание…

— Ага, — сказал дядюшка в сторону. — Верю… особенно артефакты ищите. А то мало ли.

— Поищем.

И Николай поверил, что и поищут, и найдут.

Изымут. И вряд ли уничтожат. Все-таки подобные вещи своего рода предметы искусства, да и… мало ли, что в государственном хозяйстве пригодится.

— Насколько реально было… — особист щелкнул пальцами. — Воплощение его задумки? Эту… вещь в принципе возможно переподчинить?

— Реально, — на этот вопрос Николай готов был ответить. — Вполне. Он собирался принести в жертву людей и людей одаренных. Чем ярче дар, тем выше выброс силы. У него хватило бы умения сконцентрировать энергию и наполнить артефакт, разрывая привязку, особенно с учетом того, что Маруся не стала бы цепляться.

— Маруся… — особист это произнес престранным тоном. И тут же поднял руки. — Простите, никто не собирается предъявлять девушке претензий.

— Каких?

— Никаких… более того, могу сказать, что проведенный анализ крови, — теперь он глядел на дядюшку и с немалым упреком. Правда, к чужим упрекам дядюшка оказался на диво безразличен. — Позволяет сделать однозначный вывод о принадлежности вашей Маруси к… императорской фамилии.

Николай почему-то не обрадовался.

Вот совершенно.

И кажется, что-то такое отразилось на лице его, если господин в очочках — все-таки мог бы приличия ради и представиться — замахал руками.

— Тема весьма… неоднозначная… как понимаете, подтвердить родословную будет непросто, если, конечно, вы зададитесь целью…

— Нет, — ответил дядюшка.

— Вот и отлично… со своей стороны могу сказать, что есть явное совпадение по ряду маркеров с Потемкиными…

— Тоже обойдемся.

— В таком случае, корона обязана возместить ущерб. И вознаградить за самоотверженность. Опять же, компенсация…

— Да не тяни кота за… — дядюшка покосился и добавил чуть тише. — Хвост. Что предлагаете?

— Титул. Скажем, потерянное дитя какого-нибудь старого угасшего рода. Благо, таких хватает. Его императорское Величество указ подпишет. Выделит из фондов компенсацию… возможно, какие-нибудь земли.

— Не какие-нибудь… а вона, пусть Потемкины усадьбу отпишут.

Господин кивнул. Стало быть, отпишут.

— И леса окрестного кусок.

— Не наглей. Тут заповедник.

— Вот на условиях сохранности заповедника. Еще освобождение от налогов, род-то молодой…

— А ничего не треснет? — вполне искренне возмутился особист.

Николай отошел.

Надо будет поговорить с Марусей. Рассказать… хотя она и так знает. Но, может, ей хочется, чтобы не просто титул, а… все-таки родственница императору, пусть и дальняя. С другой стороны, столь дальних родственников у императора и без Маруси хватает.

Николай обошел алтарь.

Красиво получилось.

Белый камень. Красный камень. Как капля крови, что застыла навек… и артефакт живет, пульсирует тьмой. А ведь у Потемкина могло бы получиться. Что уж проще? Храм взорвать, заметая следы, а после свалить все на недобросовестных застройщиков, которые обманули честного Советника. И спровоцировали выброс темной силы.

Выброс он бы и сам сотворил, если бы вдруг оказалось, что взрыва недостаточно.

Николай обеими руками коснулся алтаря.

Закрыл глаза.

Спасибо.

Если кому и говорить… в голове раздался легкий смех. И на плечи будто пуховое покрывало опустилось.

И за это тоже… и за Марусю.

А еще Николай знает, в какой храм понесет свое дитя. То, которое когда-нибудь обязательно появится на свет. Богиня ведь не откажет присмотреть?

 Кому еще присматривать за детьми некромантов, как не ей?

 Инга чувствовала себя… да глупо.

Сидит, укутанная в какое-то одеяло, а вокруг медсестры суетятся. Над ними молчаливым утесом вздымается Красноцветов. А на другой кровати, в такое же одеяло завернутая, сидит Ксения. И смотрит печально-печально.

Жалобно даже.

От этого становится совершенно не по себе. И еще жарко.

— Хватит, — сказала Инга, отмахнувшись от очередного стакана то ли с водой, то ли с зельем. — Я в полном порядке. Она тоже. И нам надо поговорить.

Медсестры остановились и все, как одна, уставились на Красноцветова. И что этот гад успел им пообещать? По дому в частное владение?

С него станется.

Но вот Красноцветов кивнул, и палата опустела. Тоже талант, если подумать.

— Я… я не буду мешать, — сказала Ксения, попытавшись сползти с кровати. Но Красноцветов не позволил. Хоть на что-то у него мозгов хватило.

Усадил.

Буркнул:

— Ты не мешаешь.

Еще бы наорал на девочку, дубинища… Инга нахмурилась и повторила, куда как мягче:

— Ты и вправду не мешаешь. Более того, без тебя и разговора-то толком не получится.

Все вздохнули.

Синхронно.

— Для начала повторюсь. Замуж за тебя я не выйду, — Инга ткнула пальцем в Красноцветова, чтобы не осталось сомнений, за кого именно она не выйдет замуж. — Я вообще замуж не собираюсь. Ни за кого.

Хватит с неё мужиков.