Однажды в Лопушках
Шрифт:
В конце концов, прогнать она всегда успеет.
Глава 62 Где выползают на свет старые тайны
Положительные эмоции — это когда на все положить.
Олег надеялся, что у Белова хватит мозгов воспользоваться ситуацией и свалить. А он явился. В больничку. Халат накинул поверх пиджака.
И вид скорбный.
Скотина.
А ведь свалил
Ради дружбы.
— Здравствуй, — сказал Белов, присаживаясь на стульчик.
— Привет, — Олег сидел на кровати и думал, что если просто Белову нос сломать, то, может, легче станет?
— Мне сказали, что завтра тебя выпустят.
— Ага.
— И я решил навестить вот, — Белов гляделся бледным.
И похудел будто бы.
Глаза запали. А взгляд…
— Это ведь ты Леньку убил? — тихо поинтересовался Олег.
— Что? — Белов вздрогнул.
— Ты. Больше ведь некому. Я все думал, пока тут вот… заперли. И телефоны отобрали. И в сеть выхода нет. Только и оставалось, что думать. И вот думал день-деньской, и потом еще ночь, и снова день.
— Ты… глупости какие-то несешь.
— Не глупости, Пашка… не глупости. Помнишь? Нас трое было. Я, Ленька и ты… мы вдвоем, а ты с нами. Вечно чуть в стороне. Ленька тебя недолюбливал.
— Он сволочью был!
— Я не лучше.
— Лучше! Когда ты один, мы… вдвоем всегда ладили! Ты и я. А он… издевался.
— Ну да, было такое. Он тебя поддразнивал.
— Поддразнивал? Да он… он натурально издевался. Или думаешь, я забыл? Все-то помню… и как он меня в сарае запер, а потом начал рассказывать, сколько там крыс и как они жрать станут.
…Белов всегда был трусоват.
— Или как змею подкинул в сумку. Как в школе… — Пашка задохнулся и замолчал.
— И поэтому ты его убил.
— Я не хотел. Я просто… он все хвалился, что ничего-то не боится. Что я ушлепок, а он, стало быть, герой. Вот и… позвал его. На болото.
— И бросил.
— Отвел дедовой тропой, по которой мы клюкву ходили собирать. И убрался… сказал, что вернусь позже, что посмотрим, как он будет…
— И не вернулся?
— Вернулся… не сразу. Я же… я не хотел его убивать! Сам дурак! Мог бы дождаться… я… я вечером пришел бы! Пришел ведь! А его там нет!
— Нет, — Олег сделал глубокий вдох.
— Он ведь сам… сам в болото попер! Вечно никого не слушал, думал, что умнее прочих. А он не умнее. Он такой же! Таким же был! И попер. Утонул.
— Но ты никому об этом не сказал.
— А должен был?! — с вызовом произнес Белов.
— Не знаю. Наверное. У него ведь мать была.
— И что?
— Да и… мы дружили.
— Вы дружили! Вы с ним, Олег, дружили. А я был так… терпели и только. Он влиял на тебя! Плохо влиял! И…
— И ты знал, что он не усидит на том острове, верно? — спросил Олег очень тихо, наперед зная ответ. — Ты знал, что он полезет в болото и утонет. И что
найти его там не найдут. Особенно если не просто на острове оставить. Особенно… мой дед был ведьмаком, а у тебя кто?Молчание.
— Про бабку поговаривали, будто она ведьма. Сомневаюсь, конечно, ведьма за алкоголика не пошла бы. Но что-то она такое знала. Чему-то научила… кого ты приманил к острову?
Пашка молчал.
Упорно. И с видом таким, что становилось ясно: ничего-то Олег не добьется.
— Ты ничего не докажешь, — выдавил Белов.
— Тут ты прав. Не докажу. Пускай… хотя бы скажи, где его искать? Похоронить надо по-человечески.
Белов скривился.
— Сентиментальным стал? — бросил он презрительно. — Это на тебя женитьба подействовала? А ведь я знал, что ничего хорошего из этой поездки не выйдет. Поперся в какие-то Лопушки, нашел девку…
— Помолчи, а?
— Да ты посмешищем стал, Олежка! И этого тебе не спустят. Нет, Олег, твое время вышло…
Пузырек появился в его руках. Вот ведь, фокусник недоделанный, и где его прятал-то? А главное, пузырек хрупкий, сдави пальцами и треснут, рассыплются пылью тонкие стенки, выпуская темный дым.
Опасный дым.
— Вот, стало быть, как? — тихо спросил Олег.
Странно. И ведь знал… знал, а не верил. С людьми такое бывает, что не хочется им верить в предательство близких.
— И чем я тебе помешал-то?
— Дурью своей невообразимой! Всего-то и надо было, что колечко Инге на палец надеть!
— А потом вы меня все одно убрали бы. Только она думала, что тобой управляет, а на деле все наоборот, верно? Это ты ей идею подкинул от меня избавиться. А потом что? Избавился бы и от неё? Обвинил бы в моей смерти. А там… под скандал многое совершить можно было бы. К примеру, активы на себя перевести. Конечно, все бы ты не получил, но большую часть — вполне.
На губах Белова появилась кривоватая улыбка.
— Ты всегда был проницательным, Олег. Правда, дурноватым. Неуправляемым. Подозрительным. Ты привык думать, что всего добился сам. Но чего бы ты стоил без моей помощи? Без моих советов?
— Не знаю, — честно сказал Олег.
— Я ведь… я ведь заслужил свою долю! Честную! И когда-то ты обещал совладельцем сделать. А потом? Сколько лет прошло, и подзабылось, да? И я всего-навсего наемный рабочий, так?
— Нет.
— Ты перевел мне кое-что, но это мелочи, жалкие крохи, а по справедливости если, то мне половина принадлежит!
Выходит, все просто из-за денег.
Никаких глубинных страстей, никаких тайн кромешных, но просто деньги. Почему-то от этого было обидно.
— Ничего. У меня все еще получится.
— Вряд ли…
— Инга в приступе ревности отравила тебя. Или из-за обиды… или желая обеспечить своему щенку будущее…
— Я и без того о ребенке позабочусь.
— Не позаботишься. Не успеешь, Олежка… и ты прав, ведьмой была не моя бабка. Прабабка… я кое-что застал. Она меня одного почитала толковым, а прочие — гнилье, пустые ветви. Да…