Однажды в Марчелике

– Миранда! – протянув руку, Дан схватил женщину за подбородок и произнёс. – Нет там никаких твоих вещей! Нет никакой памяти! Всё это ты уже потеряла в тот день, когда тебя подобрал номад! Всего этого нет! А ты радуйся! Радуйся, Миранда! Потому что ты жива, и дети твои живы!

Фургон заполыхал. Особенно сильно полыхнуло, когда об его стену разбили бутылку с маслом. Это был огромный костёр, в котором сгорал номад Айвери…

Дан ещё некоторое время наблюдал за пламенем, а затем повернулся к людям, которых больше не собирался брать с собой.

– А теперь слушаем меня! Вы легко приняли Стивена… – касадор указал на лежащего на земле главу номада. – А ещё легко предали и бросили нас. Вы даже помогли увести наши фургоны! И позволили выкинуть наши вещи! Вы преступники… Все вы… Но я дам вам возможность, которую Миранда у себя отобрала. У вас есть два часа, чтобы вынести из фургонов всё, что вы считаете ценным! Мы оставим вам семь фургонов и ещё воллов, чтобы их тянули, а всё остальное – сожжём. Во главе со Стивеном вы пойдёте в Стеинхольвег и будете просить отца Иоахима, чтобы он вас принял, приютил и помог обжиться. Продадите фургоны и осядете, где хотите… А если вы хотите ходить в номаде!..

Дан перевёл взгляд на Миранду, но та уже не видела этого. Она тряслась в рыданиях, глядя, как горит фургон, ставший для неё домом на несколько почти счастливых лет.

– Если вы хотите ходить в номаде, – повторил Дан, осознав, что если она и слышит его, то пока не понимает, – тогда вы сами найдёте номад и сами купите себе новые фургоны. Или получите, если вас согласятся принять. Я своё слово сказал! Помните, у вас два часа.

И люди перестали возражать. Люди смирились, как всегда смирялись с неизбежным. Они потянулись к фургонам забирать всё ценное, что в них было, и складывать подальше от будущего костра. Наверно, будь там Луиза, она бы могла уговорить Дана забрать с собой побольше фургонов, а не сжигать их попусту. Но её не было, а Дан хотел мести. Если не кровавой, то хотя бы красивой…

– Дан, посмотри-ка, что мы тут нашли! – когда Дан закончил со своей зрелищной местью, его подозвал Пётр, и показал на убитых касадоров. – У восьми на руке вот такая татуировка есть…

– Что это, Пит? – поинтересовался Дан.

– Это греческая буква. «Дельта» называется! – пояснил Пётр. – Помнишь, нам сказали, что восемь пришлых ушли со Стивеном? Вот мы и думаем, что это они…

Дан ничего не ответил, только кивнул.

Спустя три часа пятнадцать фургонов, перегруженных добычей из Подковы Сборщика, покинули место последней стоянки номада Айвери. За их спиной полыхал самый дорогой костёр Марчелики в этом году – да и, наверно, в будущем. Потому что через год случился пожар в городке Сан-Марио, через который проезжал один номад – так вот, там в огне сгорело ещё больше денег. Однако о грядущих событиях пока не знали ни бывшие члены номада Айвери, ни Дан со своими спутниками.

Юный Старган спешил вернуться в Стеинхольвег, чтобы сбыть большую часть добычи, предупредить отца Иоахима о том, что случилось, а потом… Потом Дан собирался отправиться на поиски Старика. И он очень спешил, потому что внутри ещё теплилась надежда, что его наставник жив.

Глава 7

Стеинхольвег, Марчелика 30 апреля 1935 года М.Х.

Отец Иоахим устало опустился на лавочку и выдохнул. Годы шли, и сил больше не становилось. Священник уже начинал к концу службы завидовать пожилым эрбе, которые могли себе позволить присесть и послушать, как он глотку рвёт в молитвах об их душах.

Им-то что? Они всё давно нагрешили, что могли, а уж такой пустяк, как «молиться сидя», им Господь простит, был уверен отец Иоахим. Главное, чтоб в серьёзных прегрешениях искренне раскаивались – если, конечно, вспомнят, кошёлки старые…

Когда отец Иоахим был молод и полон сил (и служил ещё помощником старого настоятеля храма, закончив карьеру касадора), одна из этих благообразных старушек, обладавшая в те времена поистине впечатляющими формами и тонкой талией, пыталась старого настоятеля соблазнить. Причём, всеми доступными ей способами.

В те времена нравы были построже, и однажды её за наряд даже из храма погнали – но и это греховодницу не остановило. В общем, так она и продолжала, пока отца Иоанна не отозвали на Старый Эдем, а во главе здешней церкви не встал отец Иоахим.

– Сколько же лет я пытаюсь добиться от неё раскаяния в этом? – спросил он себе под нос и покачал головой. – По всему выходит, четвёртый десяток пошёл. Во всём каялась, а в попытках соблазнить священнослужителя не раскаивается… Ну и как её после такого отпускать на тот свет?

– С пулей в живот, святой отец! Так будет дольше страдать! – посоветовал голос из тёмного угла.

Надо отдать священнику должное – за лавкой он оказался раньше, чем отзвучала фраза. В его худой старческой руке был крепко зажат «райо» 1880-го года. Монстр, появившийся на стыке капсюлей и мушкетов. Эдакий нефилим, чудом переживший Потоп – и доживший до дней сегодняшних, где калибр мельче, а отдача слабее.

«Райо» мог навылет пробить кирпичную стену, в отместку отправив стрелка с вывихом плеча к лекарю. Вылет, правда, так себе – пулька просто выпадала при удачном раскладе с другой стороны мишени, зато каковы были размеры дыры!..

– Святой отец, ну вот как так? – удивлённо спросил собеседник, выходя из темноты, и Иоахим его, наконец, признал.

– Дан?! Дан Старган! – он удивлённо вытаращился на парня. – А ты что тут делаешь?! Разве твой номад не у Подковы Сборщика?

– Нет больше номада Айвери, святой отец… – с искренней грустью в голосе ответил молодой человек.

Увидев в руках Иоахима «райо», Дан Старган поднял руки, даже не попытавшись тянуться к револьверам. Он всё старался понять, откуда одетый в рясу священник достал своё грозное оружие. Сам отец Иоахим в этот момент всё ещё пытался придумать, как бы ему опять засунуть под рясу пистолет, не уронив при этом достоинства священнослужителя.

– Ну-ка рассказывай, что случилось! – потребовал отец Иоахим, указывая на лавочку стволом. – И что-то я не припомню, Дан, чтобы ты в церковь захаживал… Неужели печальное событие сподвигло тебя исповедаться в своих грехах?

– Святой отец, одна просьба! – крайне почтительно обратился к нему Дан. – Уберите вы ваше громоподобное кадило! Нервирует же…

– Отвернись! – решительно приказал святой отец. Дождавшись, когда молодой человек повернётся спиной, он вздёрнул рясу и спрятал оружие в кобуру на уровне пояса. – Можешь поворачиваться… Так что ты в церковь-то пришёл?

– Вообще-то к вам, святой отец, – признался молодой человек. – Вы же хорошо знали Старика…

– Так, стой-стой… – Иоахим попытался собраться с мыслями. – Давай-ка по порядку… Где Рон и Старик?

– Рональд Айвери мёртв, – ответил Дан, заставив старого священника уронить челюсть. – Старик похищен и увезён в неизвестном направлении. Стивен Айвери захватил власть и попытался увести номад на запад…

– Стой… – старик плюхнулся на лавочку рядом с молодым человеком, скинул с запястья в руку деревянные чётки и принялся перебирать бусинки, по старой привычке прося Господа помиловать его. – Что-то совсем я… Так, парень, а ну-ка поднимайся! Сейчас церковь закроем и пойдём…