Однажды в Вавилоне

– Обосрался, снова! Я, блин, собак боюсь, мистер, а тут медведь, он меня потом ещё лизнул так. Думал, сердце встанет. Удрал я от них, потом на последние деньги заказал химчистку салона. И вот, к тебе приехал.

– А машину продать не пробовал?

– Так это ж подарок, кольцо ты сам продать сказал. А машину нельзя, и кто у меня клановую тачку купит? Её даже на лом сдать боязно.

Русский внимательно разглядывал кольцо у себя в руках.

– Значит, не врали мне про него. Думал, старые сказки рассказывают. Знаешь, Джасвиндер, оставь кольцо у себя, не продавай. Раз тебя эта вещь признала, будешь ею владеть, потом сыну отдашь. Денег я тебе заплачу, в этот раз всё как надо, чеком. Машину… машину мы тебе поменяем. Тебе бы чего хотелось?

– Ну, чтобы с виду как такси обычное, жёлтое. И без этой всей… итальянской традиции машиностроения, – Джа, видимо, процитировал рекламный буклет.

– Слушай, Джа, а ты из той тачки, ну… сколько выжал? – Волод подмигнул индусу. Тот, наконец, расслабился.

– До сотни за две с половиной! Это такой драйв, когда воздух аж твёрдый становится и давит на тачку! Да я форменно кончил! Добрый господин, извини за такие грязные подробности. Впечатлён был. До ужаса впечатлён, вот как родился – так не впечатлялся!

– Эх, Джа, вот прославился бы ты чем-то, я бы с такой радостью ввёл тебя в общество этих блевотных кретинов. Генетические вырожденцы, но с даром. Хвастаются толщиной бахирных техник. А ты им тут про динамику разгона, да в таких выражениях!

Во взгляде Волода было море восхищения.

– Добрый господин, не надо, пожалуйста, так смотреть. Я человек, на подвиги не способный. Желудок у меня слабый. И он сейчас близок к панике!

– Ладно, если не хочешь, я не буду настаивать. Но помни, что такая возможность у тебя есть.

– Спасибо, мистер Волод, я от такой чести отказываюсь, хочешь, татуировку сделаю такую?

Джасвиндер едва не пискнул от ужаса.

– Ладно, Джасвиндер, не держи зла. Пойдём, подбросишь на Манхеттен, там клановый контакт, мне один ушлый господин должен выделить любую потребную сумму денег. Тачку потом обратно пригонишь. Я тебе слово даю: решу вопрос лучшим образом.

– Спасибо, добрый мистер. А у тебя есть наличка?

– А зачем?

– Я по нулям. Или ты хочешь своей карточкой расплачиваться? А про то, что у нас отслеживаются все платежи по городу, и доступ туда имеет мало что не каждый придурок с армейским дешифратором, ты тоже не слышал?

– Хм, об этом меня племянничек не предупредил. С другой стороны, откуда ему вообще о таком знать? Он сам не платит… да всю свою жизнь пару раз… – во взгляде Волода проскользнула рассеянность.

– А ты, типа, сам платишь часто? – хмыкнул индус.

– У меня, Джа, воспитание другое. В мой век никому в голову не могло прийти, что детей бить нельзя. Нас стравливали, самых ярких в своём поколении. Мы или создавали союзы, адаптировались, или выгрызали путь одиночками. И даже в этом был свой смысл. Бракованный помёт удавливают. Одиночка всегда проигрывает. Сильный возглавлял стаю. Мы учились, но не впитывали знания, мы прирастали опытом. Нам делали натуральную мясорубку. Умри или адаптируйся. И будь готов убить всякого, кто потеряет проблеск разума в глазах.

– Мистер Волод, пить в такое время в этом климате не полезно, инсульт тебя убьёт. Как говорит мой русский приятель «kongratij obnimet insultij prihlopnet (Кондратий обнимет, Инсультий прихлопнет)». Что эта фраза значит, я не знаю, я правильно её произнёс?

Князь, который действительно был просто до изумления пьян, снова расхохотался.

– Ладно, Джа, погнали. Выдать тебе денег я и в таком состоянии смогу.

Князь вышел из ротонды, и вернулся спустя несколько минут. Его голову покрывала широкая соломенная шляпа, в руках он сжимал матерчатый рюкзак.

Русский и Индус сели в машину, которая приехала так же, по сигналу из будки охраны. Волод обошёл машину, его явно восхитила техника.

Джасвиндер уточнил адрес, и задумчиво почесал в затылке.

– А навигатор? – беловолосый аристократ верно расценил работу мысли.

– Ах да, точно! Фатима! Проложи маршрут на Запад пятьдесят восьмая стрит дом сто сорок пять!

– Маршрут построен, засранец, совсем башки нет своей, запомнить не можешь? – противный брюзгливый голос раздался от всей машины сразу.

На приборной панели загорелся навигатор.

– Это что за…

– Голос навигатора. Сам настраивал. Почти моя тётушка получилась, да пожрут демоны её обвисшие сиськи.

Машина тронулась с места.

– Талантливо. Это что-то предусмотренное функционалом? Готовая матрица?

– Не, я сам. Вспомнил все её закидоны, проговорил глупой машине, вроде как, легче стало.

Волод только покачал головой, видимо, не нашёл что сказать.

Машина скользила вдоль улиц Нью-Йорка. Со всех сторон раздавался мат на пяти языках.

– Пробки в этом городе похожи на смерть, – неожиданно сказал Джа.

– Что?

– Говорю, пробки в этом городе похожи на смерть, – индус смутился.

– Странное сравнение. Расскажи, что ты имеешь в виду?

– Ну вот, стоишь ты в пробке. И не важно какая у тебя тачка, какого ты рода-племени, есть у тебя деньги или нет. И даже будь ты хоть трижды благородным, ты сидишь со мной в машине и кроешь хуями тупых мудаков в соседних рядах. В РОТ СЕБЯ ВЫЕБИ, ПРИДУРОК! – проорал Джа в микрофон на руле. Машина послушно рявкнула, да так, что дрогнули стекла у соседей. В пробке возмущённо засигналили.

– Замечательная тачка, мистер, можно громко крыть матом мудаков, а не позорно с закрытыми окнами и тихо.

– То есть позорно – это тихо?

– Конечно, а как ещё?

На въезде в Манхеттен Волод попросил остановить машину, его лицо побледнело. А на щеках выступил пот. Он пару раз кашлянул в кулак, но тошноту унял.

– Вот, а представь себе, Волод, как бы ты тут харчи метал, если бы у нас климат-контроля не было!

Джасвиндер рассмеялся. Русский недовольно посмотрел в его сторону. Но ничего не сказал. Только ещё раз кашлянул в кулак.

Хватило его ненадолго.

– Джа, а ты не думал получить образование?

– Смешно, мистер, где я и где… Я, если честно, школу бросил.

– Ну, если получишь хорошее образование, тогда ты займёшь место в жизни, сменишь круг общения, станешь водить ценные знакомства и зарабатывать солидные деньги, – у русского прорезался менторский тон.

– Ой, ты мне ещё про социальные лифты расскажи, да. Ну вот тебе не тошно, а?

– О чём ты?

– Сказки не надо мне рассказывать, обычный человек никогда не будет равным аристократу. Мы для них генетические вырожденцы. Ну, ты только, мистер, не обижайся, – Джа бросил чуть испуганный взгляд на пассажира, – я про наших аристократов. Их ведь выгнали из нормальных стран, да, и они свою организовали и… короче, не родственники они тебе, наверно. Бракованный какашка, да…