Однажды в Зубарихе
Шрифт:
– Но ты-то не убежал, вытерпел.
– То-то и оно, что вытерпел, не жил, а терпел, не знаю вот только для чего.
– Ну, хорошо, если уж там так плохо было, чего ж ты сразу не уехал, а вон сколь лет?...
– Молодой был, дурак. Да и комсомола боялся. Это щщас я понимаю, что ерунда всё это, что после двадцати семи лет всё одно автоматом выбываешь с него, а тогда ведь боязно было. А там с этим строго и исключали и выговора в карточки лепили. А работники комсомольские во всю старались, всё норовили в начальство без мозолей вылезти. Там ведь все, кто похитрей, приехали, чтоб деньгу загрести или карьеру сделать, ну а пошто туда такие как я приехали, до сих пор понять не могу.
– Но Миша, подумай, когда ты уже через всё это прошёл, привык, когда всё
– Лучше Лиза, лучше... Ну, как тебе объяснить-то? Конечно, надо бы сразу оттуда смотаться, ну влепили бы выговор, да хоть бы и исключили, а сколь бы нервов и здоровья сберёг... А так, вона, в передовиках ходил, вламывал, нормы перевыполнял... рабочий класс, хозяева земли. Да какие там хозяева. Настоящие хозяева там были всякие начальники, да и то не все, кладовщики, снабженцы, да освобождённые комсомольские и партийные работники. Вот они для себя жили, как у нас там один умный мужик говорил, сочетали личные интересы с общественными. Одни росли, карьеру себе делали, другие воровали, там вагоны целые пропадали, стройматериалы и продукты - складами. Вот они и хозяйничали вместе с химиками, эти днём, те как стемнеет, а нашего-то времени и не было,- Михаил с иронией усмехнулся.
– Ой, Миш, неужто правда всё? Я уж думала раз везде воруют, может хоть на ударной стройке всё по честному,- разочарованно всплеснула руками Лиза.
– А какой мне интерес тебе врать-то. Эх, сколь там ребят скурвились, да спились, сколько девчонок хороших с катушек съехали, да по рукам пошли. А остались бы при родне, отце с матерью, так может и жили бы нормально, семьи завели, детей.
– Ты это Миш, извини... всё хотела тебя спросить, да стеснялась как-то... У тебя-то как всё вышло... ну твоя-то тоже... ну жена?- в голосе Лизы слышалось смущение. Но Михаил ответил едва ли не с готовностью, словно давно хотел об этом поговорить.
– Да нет Лиз, у меня всё по другому вышло... Хотя, наверное, всё с того же. Что я знал о любви-то, а посоветоваться не с кем, все мы там одинаковы были, ничего не знамши с домов поубегали. Раньше, у родителей-то наших, у них всё по-другому случалось, сватов засылали и так далее, а сейчас... Ты знаешь, я как-то думал, отчего это на войне так много наших, деревенских мужиков загинуло, да покалечилось. И ведь не столько от пули, сколь по глупости, то под машину попал, или упал откель, придавило чем-нибудь, поморозилось сколь... Ведь тоже жизни-то не знали совсем, а их из дому да сразу в огонь, в самое пекло. Вон Маклюшин рассказывал, как с ним вышло, до войны он поезда ни разу не видал, ногу-то ему ещё как эшелоном ехал отрезало, и до фронта не доехал, вот и вся его война. Вот и в любви этой, что мы знали-то, игру эту нашу в "Номера".
– А я те "Номера" и сейчас вспоминаю... Помнишь, как нам с тобой впервой на "Свидание" идти выпало,- Лиза игриво заулыбалась.
– Хм... конечно помню. Ты тогда в школу ещё ходила, а я уж работал.
– Ну... А я тогда иду с тобой, а сама вся дрожу, что думаю, если приставать начнёт? Других-то я сразу отшивала, и руки не успевал протянуть, а тебя боялась, думала не осмелюсь. Ты ведь мне уже тогда, знаешь, как нравился? Как я Зинку Коршунову тогда ненавидела, с которой ты ходил,- вспомнила застарелую ревность Лиза.
– Серьёзно? А я и не чуял ничего, ты же ведь тогда ещё маленькой считалась.
– А у меня тогда и руки и ноги как отнялись, хорошо на скамейку присели, а то не иначе грохнулась. А помнишь, что я тебе тогда сказала?
– Не надо, говоришь, Миша. Я и руки сразу отнял, не пойму, что с тобой, дрожишь вся, думаю, чего это она боится.
– А я ведь потом даже расстроилась, её богу, плакала даже, думаю, не нравлюсь совсем, раз отпустил сразу...
Михаил и Лиза вспоминали свою юность, наивность, неопытность. Черту под этими недолгими воспоминаниями подвел Михаил:
– Да... А потом ты в Москву свою укатила, а я через зиму в Армию и всё, разошлись наши с тобой дорожки.
– Ладно Миш, поздно чай горевать.
Слава Богу, хоть эти ночи наши, другим и этого не выпадает, любовь-то она ох как редко случается, что бы вот так с обеих сторон... Расскажи про жену свою... Извини, если не хочешь...– Да нет. Душа уж давно отболела, и я о том не жалею. Вот с тобой мы вроде рядом с малых лет жили, а вот так получилось, что и не сошлись, а тута, ну, вроде, никак не должны были наши пути сойтись, а вот сошлись, на стройке этой чёртовой... Верой её звали. Она тоже по путёвке приехала. Мы с ней не то на каком-то слёте, не то конференции комсомольской познакомились. Я ж там в передовиках ходил и она тоже. Она общительная очень, штукатурщицей работала и была в своей бригаде не освобождённым комсомольским секретарём.
– Мужиков-то наверное вокруг неё всегда много было, раз общительная?- не удержалась от язвительного укола Лиза.
– Да нет, Вера она не такая, да я бы никогда с такой, что средь мужиков тереться любит и не связался. И вообще плохого про неё... Просто совсем уж разными мы оказались. Она ж на поверку, простая совсем оказалась, ну до дури, хоть вроде на вид уверенная такая, активистка, общественница. Она хоть и не освобождённым секретарём была, а больше всех освобождённых делала. Ни одно там мероприятие, праздник, или ещё что без неё не обходились. Ну, а начальники комсомольские ездили на ней втихаря, поручения всякие наваливали, а она везла. А с мужиками нет, она на словах лёгкая была, а так не гулевитая. Она и меня, сколь я с ней гулял, а до свадьбы к себе ни разу не подпустила. Вот я и решил тогда твёрдо, женюсь, не сыскать лучше, а эту работу свою общественную, дармовую, думал забудет, как в доме хозяйкой станет, да дети пойдут.
– И что же, ошибся, не так вышло?
– Я ж говорю, разные мы на поверку оказались, о жизни-то по разному понимали. А главно, самого того, что я думал во всех бабах должно быть, семейного, домовнего, так вот в ней этого совсем не было. Потом уж я узнал, что у неё и родители всю жизнь по стройкам всяким промотались, и она вот так выросла, другой-то жизни не знала, а главно, не хотела. Все эти собрания, заседания, комитеты, всё это самым важным в жизни считала, эта бригада её чёртова, коммунистического труда, дороже семьи для нее оказалась,- Михаил говорил уже со злом в голосе.
– Ты знаешь Миш, я встречала таких девчонок.
– Во-во, а меня именно на такую угораздило нарваться... Как поженились, нам в семейном бараке комнату отдельную дали и квартиру вскорости сулили, ГЭС-то уже почти кончили, дома, город строили.
– Ну и что же вы? Надо было дождаться квартиры и жить.
– Надо бы, да не так всё оно вышло... С работы прихожу, а её нет, то собрание у неё, то заседание, то отчёт, то прием новых членов, то опытом делится. Дома документацию свою комсомольскую заполняет до полуночи. Я на дыбы, что надоело по столовкам питаться, не для того женился. А она в ответ смеётся и как по писанному из речи какой-то, что современная советская женщина не должна становиться домработницей для мужа и вообще скоро везде будут фабрики-кухни. Ну а самое, что меня добило, рожать она совсем отказалась, де не время, обстановка напряжённая, ещё построить много надо, вот переждём годков несколько. Я хоть тогда уже и четвёртый год её знал, а не думал, что она до такого. Ну, думал, как другие там активисты, придуривается на словах, чтобы на хорошем счету быть, а она оказалось и в самделе. Что там она делала, не знаю, это ваши бабские секреты, а я уж подумал что я больной какой, сколь живём, а она не беременеет и всё.
– Может она спираль вставила, или цикл считала?- предположила Лиза.
– Не знаю. Потом уж она сама сказала, без подробностей, что решила пока не рожать. Я тогда чуть не побил её. И на кой, спрашивается, мне такая жена, жрать не готовит, дома не сидит, детей не хочет рожать. А тут ещё мать в письмах пишет, привези, да привези, жену твою погляжу. А как я её такую сюда привезу, что матери скажу, почему детей-то нет? Она, вона, внуков всё ждёт,- Михаил безнадёжно махнул рукой.
– Так ты её сюда ни разу и не привёз?