Огненное лето

— Просто болтали? То-то ты никак не можешь отдышаться.

— Это от старости.

Ехидная улыбка разлилась по всему лицу Джерри, вызвав у Ноя чувство удовлетворения и даже гордости. Заставить этого мальчика улыбнуться было почти невозможно. Ему же удалось…

— А сколько тебе лет, Ной? — спросил Мартин, смерив его взглядом.

Ной мог бы без всякого бахвальства ответить, что уже в десятилетнем возрасте казался взрослым мужчиной. Это замечали окружающие. Да он и впрямь выглядел настоящим атлетом.

— Сколько мне лет? — усмехнулся он. — Много. Я уже сбился со счета.

— А Розмари как-то проговорилась, что била тебя.

— Тогда мне было всего десять, Мартин.

— Мне уже сейчас больше.

Мартин с вызовом посмотрел на Ноя, который с напускной серьезностью кивнул. Он отлично понимал, что за всеми этими вопросами кроется желание мальчугана помериться с ним силой.

— Да, ты уже совсем взрослый, — сказал Ной, ощупывая бицепсы Мартина. — И стал еще сильнее, чем прежде.

— Немного, — ответил тот, скромно потупив взгляд.

— А я тоже сильный! — воскликнул Джерри, ударяя себя кулаком в грудь. — Вот, посмотри!

Он закатал рукав и продемонстрировал Ною свои мускулы.

— Мы вдвоем тебя одолеем.

Ной выгнул дугой бровь и вновь кивнул.

— Попробуйте. Но победитель съедает десерт побежденного. Идет?

— Идет! — воскликнули разом Мартин и Джерри.

Они дружно набросились на Ноя, который для видимости немного посопротивлялся и упал на землю под торжествующие крики мальчишек.

Потом они втроем долго смеялись, обсуждали последние волейбольные новости и спорили. Под конец Ной предложил отправиться на пирс ловить рыбу. Джерри и Мартин были готовы прыгать от счастья…

Но все же мысли Ноя оставались там, на берегу, возле распростертого на песке и зовущего к себе прекрасного женского тела. А в ушах продолжали звучать страстные стоны Энн…

Когда Ной вернулся к себе в кабинет, его нервы были напряжены до предела. Он был готов свернуть шею каждому, кто осмелился бы войти. Попытки сосредоточиться на работе оказались бесплодными. Хотя надо было выполнять очень срочный заказ на большой компьютер, полученный от муниципалитета Сан-Рейо. Предполагалось, что он станет основным звеном компьютерной программы, объединяющей службы полиции, пожарной охраны, а также медицинского департамента. Реконструкцией ее также занимался Ной. Надо было перепрограммировать персональные компьютеры для объединения в широкую сеть на случай чрезвычайных ситуаций. Работа предстояла в высшей степени сложная. Но ею можно было увлечься и хотя бы на время забыть о существовании некоей блондинки.

Но это только казалось…

После бесплодных попыток углубиться в работу Ной с досадой поднялся из-за стола, широко распахнул окно и долго в задумчивости смотрел на блестевшую под солнцем голубую гладь Тихого океана.

…Он целовал Энн! Целовал маленькую сестренку своего лучшего друга Джесси! Несмотря на все свои благие намерения и клятвы! Но что хуже всего — это ему очень понравилось! Слишком даже понравилось! Он позволил себе постоянно думать о ней, что никак не вписывалось в отношения между братом и сестрой. Черт побери, надо поскорее выкинуть из головы эти опасные мысли! Пока о них никто не догадался. Проявив к Энн столь трогательную заботу, Ной, сам того не заметив, дал ей возможность больно ранить себя! Это не должно так дальше продолжаться! Или ему мало уже полученной однажды душевной травмы?! Нет, он больше не отдаст на растерзание свое сердце! Об этом предупреждала еще мать. А невеста? О, та преподала вполне практический урок!

Ничего, твердил себе Ной, еще неделя с небольшим, и Энн уедет отсюда. Опять окунется в свою обычную кочевую жизнь, снова начнет писать и уйдет из его жизни! Это и к лучшему!

Но тогда, чего же он так испугался? Эмоционального взрыва? Страсти? Страх был известен Ною не понаслышке. И он надеялся больше никогда не испытывать этого чувства. Однако оно возникло. На этот раз страх оказался не безымянным. В какой-то степени это было опасение за безопасность Энн. Хотя Росс и уверял, будто его падчерица вне опасности. Но больше всего Ноя все же волновал предстоящий отъезд Энн.

— Ной! — раздался вдруг за его спиной знакомый голос. — У тебя есть минута времени?

Боже, только не это! Если он согласится, то не избежать нового поцелуя, о котором оба будут долго жалеть.

— Я занят! — выдавил из себя Ной.

Энн взглянула на открытое окно, одновременно подарив Ною грустную, но все же очаровательную улыбку.

— Вижу, что занят.

— Тогда, чего же ты хочешь, Энн? — вздохнул Ной.

Энн переступила через нераспакованную пачку книг и тоже подошла к окну. Они стояли совсем рядом. Ной чувствовал ее пьянящий аромат, смотрел на позолоченные падающими через окно солнечными лучами волосы, в задумчивые глаза. Выражение лица Энн было каким-то отрешенным, почти призрачным. И одновременно — полным боли и сожаления.

Ной понял этот взгляд. Там, на берегу, он потерял контроль над собой. И их отношения не могли больше оставаться прежними. Но, черт побери! Даже сейчас он думал только о том, как бы снова поцеловать ее! Ведь какой умиротворенной и счастливой тогда показалась ему Энн!

Ной сунул руки в карманы и с силой сжал кулаки. Искушение обнять Энн и вновь погрузиться в ту блаженную истому было слишком велико. В тот момент он, казалось, отдал бы все на свете, чтобы сошвырнуть со стола всю эту гору бумаг, бросить на него Энн и ощутить, как напрягается под ним ее роскошное тело, а ноги обхватывают его бедра.

— Почему ты не доверяешь мне, Ной? — будто сквозь туман донесся до него ее голос.

— Не понял?

— Доверься мне. Я ведь прошу у тебя очень немногого.

Ной оторопело смотрел на Энн, не в силах что-либо ответить.

— Ну что ты смотришь на меня, как на Великого инквизитора? — усмехнулась она.

Ной действительно чувствовал себя, как у подножия эшафота. Довериться ей… А почему бы, в сущности, и нет?..

Но он еще слишком хорошо помнил, как доверял женщине, давшей ему жизнь. И ее слова: «Не плакать, детка! Иначе вылетишь отсюда навсегда. Понял?» Потом он постарался об этом забыть. Потому что та женщина его предала. А она была ему родной матерью…

Ной отвернулся и сказал, снова отрешенно глядя в окно:

— Я не доверяю никому.

— Даже Розмари?

— Розмари уже наполовину не в себе. Как можно ей доверять?

Энн с сомнением посмотрела на него. Но Ной продолжал смотреть в окно. Океан начинал волноваться. Так всегда бывало по вечерам. И он любил это время дня. А сейчас ему так хотелось оказаться там, на песчаном берегу… Вместе с Энн…

— Мне ты мог бы довериться, — вкрадчиво сказала она.

— Почему ты в этом уверена?

— Ведь когда-то так было.

— В детстве.

— С тех пор изменились не только мы. Разве не так? Скажи мне!

— Нет.

— Боишься, что придется говорить о твоей родной матери?

— Я ее не помню.

— Она предала тебя уже в десятилетнем возрасте. Значит, кое-что ты все-таки должен помнить.

Энн подошла к Ною совсем вплотную, коснувшись плечом его выпуклых бицепсов. Их глаза встретились в отражении оконного стекла. Любопытные, теплые — ее, и враждебные, настороженные — его.