Огненный рубин апостола Петра
Шрифт:
– Ну, есть еще несколько проблем, я тебе о них расскажу в рабочем порядке, а эти две – самые срочные. А сейчас извини, у меня важная встреча. – Он взглянул на часы.
– Ох, у меня ведь тоже встреча! – спохватилась Агния, вспомнив, что обещала Павлу пообедать с ним в ресторане. – Я отлучусь часа на полтора, ладно?
– Ну, ты девочка взрослая, сама можешь планировать свое время. Если успеешь все сделать – поезжай!
Агния приехала в ресторан минут на десять позже назначенного времени. Павел сидел за угловым столиком, перед ним стоял бокал красного вина, еще один – напротив. Одет он был неброско, но прилично, выбрит чисто. Агния задержалась
– Привет! – проговорил он, лучезарно улыбаясь. – Рад тебя видеть! Очень рад! Я тебе взял бокал кьянти, ты не против?
– Я вообще-то за рулем, – Агния ответила ему сдержанной улыбкой, – да, я тоже рада.
– Ну, один-то бокал – это ничего!
– Не знаю, разделяют ли твое мнение гаишники…
Агния села за стол, полистала меню, выбрала легкий салат и форель с овощами.
Когда официантка приняла заказ и ушла, Павел потянулся к ней через стол, взял ее руки в свои и заглянул в глаза:
– Все эти дни я думал о том, что было между нами… мне кажется, это было что-то очень важное, очень серьезное, не просто мимолетный курортный роман…
Агния склонила голову набок, чуть прищурилась, разглядывая его.
Сейчас ей было трудно понять, чем он привлек ее там, в Тунисе. Обыкновенный пошловатый мужчина, донжуан средней руки, любитель легких, ни к чему не обязывающих отношений.
Ну, на отдыхе, возле моря, его немудреное обаяние вполне могло сработать – в сочетании с южным звездным небом, с романтическим шумом прибоя и доносящейся издалека негромкой музыкой. Но теперь, в большом городе с его заботами и ценностями, проступили все недостатки этого курортного волокиты.
Удивляло ее только одно: почему он так настойчиво добивался встречи, почему он снова включил свое обаяние и пытается заново покорить ее? Зачем это ему? Неужели он так серьезно увлекся ею? Неужели он действительно хочет продолжить их роман? Да и романа-то никакого не было, в общем – так, время проводили. Может, он из тех мужчин, кому непременно нужно довести женщину до постели? Про таких говорят – легче ему отдаться, чем объяснять, что не хочешь его… Неужели она нарвалась на такого?
Она пристально вглядывалась в него – и с каждой секундой убеждалась, что дело совсем не в этом, нет здесь никакого увлечения. Павел явно фальшивил, как плохо настроенный инструмент, в глубине его глаз таилось нечто странное, он словно прощупывал ее, словно чего-то от нее хотел, вел свою непонятную игру. Уж настолько-то она в людях понимает, все-таки профессия обязывает.
– Я тоже об этом думала, – проговорила она нарочито хмурым, неприветливым голосом.
– Ты думала? – Он попытался изобразить восторг, но это получилось у него не очень натурально. – Ты тоже думала, что это серьезно?
– Нет, как раз я думала, что это было самое обычное курортное знакомство и нам нужно поставить в нем точку. Мы с тобой совсем разные люди, у нас разные интересы, разный круг общения… Я, видишь ли…
– Нет, я не верю! – воскликнул он с фальшивым огорчением. – Ты не можешь так думать! У нас было что-то серьезное, что-то настоящее, а настоящими, подлинными чувствами нельзя разбрасываться! Ими нужно дорожить!
«Любовью дорожить умейте, – к месту вспомнила Агния старые советские стихи, – с годами дорожить вдвойне… любовь – не вздохи на скамейке и не прогулки при луне…» Помнится,
дед с усмешкой вспоминал и цитировал, называя их «душещипачевские стихи», по фамилии поэта, Степана Щипачева.В это время официантка принесла их заказ.
Агния стала есть, чтобы этим простым и очевидным действием отгородиться от Павла с его разговорами. И вообще у нее обеденный перерыв, хоть поесть нормально.
Он тоже положил в рот кусочек мяса и попытался было говорить, но с набитым ртом это получилось совсем смешно, и он обиженно замолчал, опустив глаза.
Но как только еда закончилась, Павел положил нож и вилку и снова завел:
– Мне все же кажется, что нужно хотя бы попытаться…
– Павел, не напрягайся, – поморщилась Агния, – мы не в Тунисе. Это там я могла клюнуть на твое обаяние, здесь же у тебя нет никаких шансов. Можешь не стараться.
– Никаких шансов? – переспросил он с фальшиво-трагической интонацией.
– Никаких. Извини, я тебя на минутку оставлю…
Агния взяла из сумки косметичку и ушла в дамскую комнату.
По дороге у нее возникло чувство, будто кто-то смотрит ей в спину, но она отнесла это на счет своего взвинченного состояния.
Приведя себя в порядок, вернулась в зал, села за стол, положила косметичку обратно в сумку.
При этом ей показалось, что в ее сумке кто-то рылся. Дамские мелочи лежали в каком-то новом порядке, да и саму сумку она оставила в другом положении.
Агния испытующе взглянула на Павла, и он тут же придал своему холеному лицу страдальческое выражение.
Неужели это он рылся в ее сумке? Но что он там искал? Деньги? Не похож он на вульгарного карманника!
– Мне кажется, ты делаешь большую ошибку! – проговорил Павел, искательно заглядывая ей в глаза. – Давай попытаемся начать все сначала! Давай совершим еще одну попытку!
– Извини, Павел, но только не сегодня!
Агния встала, положила на стол деньги за свою часть заказа и шагнула к двери.
– Ты хочешь меня обидеть? – воскликнул он ей вслед. – Что я – не могу заплатить за любимую женщину?
– Я тоже вполне в состоянии за себя заплатить! – бросила Агния и вышла из ресторана.
По пути у нее снова возникло неприятное чувство, будто кто-то смотрит ей в спину. Она не выдержала и оглянулась.
Это был не Павел.
В спину ей смотрел высокий элегантный мужчина со смуглым лицом и темными, чуть тронутыми сединой волосами.
Через полчаса Агния вернулась на свое рабочее место и решила для начала позвонить родственникам покойного профессора Семипалатинского и выразить им свои соболезнования. В конце концов работа по атрибуции картины Поленова подождет день-другой, а соболезнования – товар скоропортящийся, их нужно приносить своевременно. А что уж выйдет с наследством профессора – там будет видно…
Она набрала номер Семипалатинского.
Вскоре трубку сняли, и раздался чей-то очень недовольный голос:
– Слушаю!
Агния поразилась, насколько этот голос похож на голос покойного профессора. Наверное, к телефону подошел его брат или еще кто-то из близких родственников.
Придав своему голосу соответствующее случаю печальное выражение, Агния проговорила:
– Здравствуйте. Позвольте выразить вам соболезнования по поводу понесенной вами утраты…
– Единственная утрата, какую я сегодня понес, – сварливым голосом отозвалась трубка, – это очки, которые я куда-то положил и никак не могу найти. Но вы вряд ли об этом знаете…