Огненный рубин апостола Петра
Шрифт:
– Веруешь ли ты, что Отец Небесный помнит о тебе каждый миг?
– Верю… – ответил Арнульф.
– Значит, слаба твоя вера! – И отшельник снова стал молиться.
Арнульф повторял за ним слова молитвы – и покой снизошел на его душу, свет веры озарил ее. Он поистине поверил, что нет такого малого или великого дела, которое было бы не под силу Отцу Небесному. Он забыл о своем голоде и о своей жажде, ибо духовная жажда стала в нем сильнее телесной.
И в тот же
– Вот теперь вера появилась в твоем сердце, – проговорил старый отшельник.
Они преломили хлеб и разделили воду и насытились.
И так проходил у них день за днем, в строгой молитве и чтении Священной Книги, и каждый день Отец Небесный даровал им пищу и воду и наполнял маслом их лампаду.
Изредка возле пещеры отшельников разбивали свои шатры бедуины, кочующие по пустыне со своими стадами. Если кто-то из них был болен, старый отшельник лечил его болезнь, исцелял его страдания и учил тому же Арнульфа. Также он проповедовал перед кочевниками, пытаясь донести до них Слово Божье.
Иногда некоторые из них проникались светом истинной веры, и старец совершал над ними великое таинство крещения.
Однажды остановилось рядом с их пещерой племя кочевников, и вождь этого племени пришел к отшельнику.
– Святой отец, – сказал он, – помоги мне! Моя дочь тяжело больна, она сильно мучается и тяжко страдает. Сделай что-нибудь, чтобы облегчить ее страдания.
Отшельник с Арнульфом вошли в шатер кочевника и увидели молодую девушку, которая лежала на ложе из шкур.
Время от времени судороги сотрясали ее тело, и лицо ее страшно искажалось. Когда же отшельники вошли в шатер ее отца, она согнулась дугой и жутко захохотала.
И голос, совсем не похожий на голос молодой девушки, проговорил:
– Уйдите вон, ничтожные! То, к чему вы приближаетесь, больше вашего разумения!
– Твоя дочь не больна, – сказал отшельник отцу девушки, – в нее вселился вредоносный демон, и он не хочет оставлять ее. Но мы с моим учеником его изгоним.
И снова из груди девушки раздался сатанинский хохот:
– Уйдите прочь, сие вам не под силу!
Но отшельник начал читать молитвы, и Арнульф вторил ему, вкладывая в свои слова всю силу веры.
Тело девушки изгибалось и тряслось, лицо ее было перекошено, демон не желал уступать.
Но отшельники продолжали читать молитвы, сменяя друг друга, и кропили девушку той водой, которую каждый день даровал им Отец Небесный.
Так продолжалось час за часом, и отец девушки увидел, что она изнурена страданиями, и воззвал к отшельникам:
– Отступитесь, несчастные! Силы моей дочери на исходе, я боюсь, что она умрет!
– Лучше пусть умрет тело, но душа сохранится! – ответил ему старый отшельник.
– Я хочу спасти свою дочь, свою единственную дочь! – воскликнул вождь кочевников. – Мне нет дела до ее души, я хочу спасти ее, потому что она – свет моих очей, радость моего сердца!
– Она будет спасена! – отвечал ему старый отшельник и снова принялся читать молитву.
Но девушка только билась в судорогах, на губах ее выступила пена, глаза едва не вылезли из орбит.
– Силен демон, вселившийся в ее тело, – проговорил отшельник, – силен и коварен!
И тут Арнульф обратился к своему духовному наставнику:
– Позволь мне, отче! Позволь мне сразиться с этим коварным демоном! Он знаком мне…
Арнульф вспомнил, как прежде, когда он был бесстрашным и безжалостным воином, когда он бродил со своими товарищами по дорогам северных стран в поисках чести и добычи, не раз во время битвы овладевало им жестокое бешенство, когда он крушил своим мечом всех и все, что оказывалось на его дороге. Он бросался вперед очертя голову, не обращая внимания на раны и не чувствуя боли. Тогда он один мог справиться с десятком противников. Теперь он понял, что в эти мгновения душой его овладевал злобный демон – тот самый, который вселился в тело этой девушки.
Он подошел к страждущей девушке, склонился над ней и громко сказал:
– Ты, демон, злой и коварный, оставь эту несчастную! Попробуй сразиться со мной, попробуй войти в меня, попробуй овладеть моей душой и моим телом, в этом будет для тебя больше чести перед твоими собратьями!
Тут зашумел ветер над шатром кочевника, и небо почернело, и поднялись вокруг песчаные смерчи, предвестники надвигающейся бури. Девушка снова изогнулась, как гибкий ивовый прут, и вдруг изо рта ее выполз большой черный скорпион. Он спустился на землю и пополз к Арнульфу.
Арнульф же схватил сосуд со святой водой и плеснул из него на скорпиона, и осенил его крестным знамением, и трижды прочел молитву, и трижды воскликнул:
– Изыди, нечистый! Изыди, нечистый! Изыди!
И черный скорпион почернел еще больше, как будто обгорел на адском огне, и покатился к выходу из шатра, и когда он выкатился наружу, обратился он в большую черную свинью с маленькими красными глазами и помчался прочь.
А девушка вздохнула с облегчением и вытянулась на своей циновке, и лицо ее разгладилось, и она заснула спокойным сном, и проспала несколько часов, и проснулась здоровой.
Тогда отец ее, вождь кочевников, опустился перед Арнульфом на колени и проговорил, опустив лицо:
– Спасибо тебе, святой человек! Ты спас мою дочь и вместе с ней спас ее бессмертную душу. Я вижу, что твой Бог сильнее богов пустыни, сильнее черных демонов. И я вместе со всем моим племенем приму твою веру.
И Арнульф со старым отшельником совершили над всем племенем священное таинство крещения и привели кочевников пустыни в лоно истинной веры.