Огни на Эльбе

Кожу приятно покалывало.

Женщина, стоявшая рядом с Лили, то и дело поглядывала на них, осуждающе поджав губы. Она явно заметила, что между ними что-то происходило. Но они не делали ничего неприличного, так что она ограничилась тем, что цокнула языком, продолжая сверлить их взглядом, чем развеселила их еще больше. Но когда они приблизились к кладбищу, Лили вдруг почувствовала горькое отрезвление. Внезапно у нее снова появился ком в горле, который она всегда ощущала при мысли о Пауле Гердере. Она боялась предстоящей церемонии. Вдруг все знали, почему он умер? И если да, станут ли они терпеть ее присутствие?

Как только они вошли в маленькую часовню, люди начали перешептываться. Поворачивались головы, вытягивались шеи, и Лили услышала, как кто-то неодобрительно зашипел. Даже в самом простом своем платье она выделялась среди присутствующих. По девушкам вроде нее всегда легко угадывалось их происхождение – его выдавало все: от прически до манеры держаться. Или они просто знали, кто она такая? Что она и была виновницей смерти Пауля? По ее телу пробежала дрожь.

Когда они с Йо подошли к алтарю, чтобы перекреститься, Лили увидела Альму. Женщина с непроницаемым выражением смотрела на нее. На секунду их взгляды встретились, а затем вдова снова стала равнодушно смотреть перед собой, и Лили вздохнула с облегчением. Значит, та не собиралась ее выгонять.

Лили и Йо выбрали места на скамейке в последних рядах. Сев, он откашлялся и снял кепку. Когда они садились, ткань ее платья соприкоснулась с его ногой. Ей до умопомрачения хотелось схватить его за руку, но она не посмела.

На кафедру взошел пастор, и пока он говорил, Лили жадно ловила каждое его слово. Она надеялась, что все именно так, как он им описывал. Что Пауль сейчас на небесах, что ему там хорошо, что он ждет свою семью. Но она не могла не задаться вопросом, почему Бог позволил ему так страдать лишь для того, чтобы вознаградить его после смерти. Бессмыслица, подумала она, однако тут же устыдилась своих кощунственных мыслей.

Пока пастор говорил, Йо думал о своем. Религия ничего не значила для него с тех пор, как умер отец, и он понял, что Бога нет. А если даже есть, то такой Бог ему не нужен. Не за что его славить, всегда думал Йо. Он украдкой посмотрел на Лили. Девушка сидела рядом с ним, слегка склонив голову к плечу, и не сводила глаз с кафедры. Над ухом вился рыжий локон, и в бледном свете часовни еще ярче выделялись веснушки на ее лице. Видимо, почувствовав его взгляд, она посмотрела на него, вопросительно приподняв брови. Он быстро отвел глаза.

Раньше он не замечал, насколько она хороша. Не красавица – уж точно не из тех женщин, которым оборачиваются вслед. Ее очарование таилось в деталях – в слегка раскосых глазах, в маленьком красном ротике.

Сегодня он особенно остро ощущал ее запах. Почувствовал его еще в конке.

Она поразила его сегодня. Он был уверен, что она не придет, и на какое-то время впал в ступор, различив ее рыжие волосы в толпе. В смелости ей не откажешь. Когда он поцеловал ее и она убежала, он понял, насколько глупо себя вел. Он рисковал всем ради пьяного поцелуя в темном переулке. Если бы их кто-нибудь увидел, если бы Лили нажаловалась на него… Даже представлять не хотелось. Он мог потерять все в один миг.

Это никогда не должно повториться!

Он был уверен, что она пришла к такому же выводу. Ведь она была помолвлена. Вообще-то он и представить себе не мог, что она станет бегать на свидание с рабочим. Впрочем, он первым ее поцеловал.

Но, черт возьми, она ведь ответила на поцелуй!

Пока простой деревянный гроб несли по кладбищу, они шли, немного отстав от небольшой процессии. Людей было немного: пара коллег, родители Пауля, старые и сгорбленные, совершенно раздавленные горем, несколько друзей. Простому рабочему некогда было обзаводиться знакомыми. При тринадцатичасовых сменах в порту на такие вещи просто не было времени. Рабочие в основном дружили между собой, но лишь немногие могли позволить себе отпроситься на похороны, потому что день без работы – это всегда день без оплаты.

* * *

Лили не могла не заметить, каким неказистым был угол кладбища, где похоронили Пауля. Во время процессии они прошли мимо сотен ухоженных надгробий, которые превосходили друг друга своим убранством. Однако вскоре резьба по камню уступила место простеньким деревянным крестам, все меньше становилось цветов, а могилы располагались все теснее друг к другу. Бедность не прекращается и со смертью, подумала Лили.

Было тепло, солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, рисуя узоры на черных одеждах скорбящих, пение птиц придавало церемонии обманчиво мирный оттенок. Но когда гроб опустили в братскую могилу, Альма издала отчаянный вопль. Во время мессы ее не раз сотрясали судорожные припадки кашля, а теперь она снова и снова скрючивалась пополам. Она плакала, кашляя так сильно, что едва могла дышать. Лили закрыла рот рукой. Слезы текли по ее щекам, больше она не могла их сдерживать.

Когда вдова упала на колени и безудержно зарыдала, а ее дети – Хайн и Мари – безнадежно прижались друг к другу, Лили почувствовала себя хуже, чем когда-либо в жизни. Она одна была виновата во всех страданиях этой семьи. Внезапно теплая рука Йо успокаивающе легла ей на плечо.

Позже, когда Йо встал в очередь, чтобы выразить Альме свои соболезнования, Лили охватили сомнения.

– Может быть, мне не надо… – начала она.

– Глупости, конечно, надо. Подумай сама, на что это будет похоже – явиться сюда и не сказать ни слова его вдове, – возразил он. Она кивнула, бледнея, и встала рядом с ним.

Альма приняла ее сбивчивые соболезнования молча, холодно глядя ей в глаза. Но когда Лили протянула руку, она ее пожала.

Йо обнял Альму.

– Если я могу чем-нибудь тебе помочь… – начал он, но она лишь покачала головой.

– Мы уже продали все что могли. На похороны ушли последние мои сбережения. Те немногие вещи, которые у нас остались, уже погрузили в тележку.

– И все-таки, – настаивал Йо. – Когда вы уезжаете?

– В воскресенье, – сказала Альма, сжимая его руку. – Ты сделал больше, чем кто-либо другой, – устало добавила она. – Неважно, Йо. Только Господу по силам нам помочь.

Йо кивнул.

– Я бы на это не рассчитывал, – пробормотал он так тихо, что только Лили могла его услышать. Она удивленно посмотрела на него. – Я скоро зайду к вам, – пообещал он Альме.

Лили почти не участвовала в разговоре, лихорадочно размышляя, что можно сделать. Когда они повернулись, чтобы уйти, она схватила Йо за руку.

– У меня есть кое-какие вещи, я хотела бы отдать их семье.

Йо озадаченно посмотрел на нее.

– Правда? И что же за вещи?

Она пожала плечами.

– Так, разное. То, что может им пригодиться.

– Хорошо. Ты можешь отдать эти вещи мне, я передам.

Она покачала головой.

– Я хотела бы при этом присутствовать!

Больше, чем когда-либо, она чувствовала свою ответственность за эту семью. Кроме того, она цеплялась за любую возможность увидеться с Йо. Даже если снова придется следовать за ним в один из самых грязных и опасных районов Гамбурга.

– Я всегда хожу гулять в воскресенье после обеда, родители не заметят моего отсутствия.