Огни на Эльбе

– Разговор окончен.

Франц замолчал. Он посмотрел на отца, и в его глазах промелькнуло что-то такое, чего Альфред не мог для себя истолковать. Смесь гнева, разочарования и непонимания.

– Как я возьму на себя управление предприятием, если ты не позволяешь мне самостоятельно принимать решения? – наконец, сдавленно произнес он, и Альфред видел, что ему тоже пришлось взять себя в руки, чтобы не перейти на крик.

– Однажды ты будешь готов принимать решения. И я уверен, что они будут хорошими. Но ты еще не дорос, и в очередной раз только что мне это доказал. Время еще есть. И его должно хватить на то, чтобы понять, что мы несем моральную ответственность за людей, которые работают на наших судах!

Франц остановился на мгновение, и Альфреду показалось, что он хочет сказать что-то еще. Он открыл было рот, но, видимо, передумал и едва заметно покачал головой. А затем, так и не проронив ни слова, вышел из комнаты.

* * *

Йо сидел на железных ступеньках, ведущих к складам, и просматривал список товаров, которые должны были прийти сегодня. Он был в самом мрачном своем настроении, что часто случалось с ним в последнее время. У него болела голова и он не мог думать ни о чем, кроме бутылки виски, которая стояла в шкафу в кабинете Олькерта. Пара больших глотков наверняка избавила бы его от боли в висках, хотя алкоголь, вероятно, и был ее виной.

Он слишком много пил в последнее время. Больше некуда. С тех пор, как не стало Карла, ему трудно было справляться с повседневностью. Теперь к сестренке, преследующей его во снах, прибавился братик. Но и пробуждение было пыткой, а дни, казалось, тянулись бесконечно. Он не мог себе в этом признаться, но о Лили он думал едва ли не больше, чем о Карле. Он проклинал себя за то, что разорвал с ней отношения, хотя и знал, что это был единственно правильный выход. Но теперь он страдал от двойной потери. Внезапно кто-то выкрикнул его имя, и он обернулся.

– Черт, – тихо вздохнул он. – Принесла же нелегкая…

К нему спешил Крёгер, один из трех портовых инспекторов. Он давно точил на него зуб. То есть, конечно, не на него лично, а на Олькерта. Но под ударом, как всегда, оказывался Йо. Не далее, как на прошлой неделе, он уже останавливал ради проверки всю работу в порту. Крайне непопулярная мера, учитывая, что в таком деле каждая минута бездействия – все равно что выброшенная в Эльбу золотая монета.

Верфь Олькерта процветала, равно как и его склады. Но, как и все в порту, это процветание держалось на спинах рабочих. Помимо сомнительных санитарных условий, которые были, впрочем, вполне сносными, Олькерт еще и экономил на каждой мелочи. Все время происходили несчастные случаи. Незакрепленные карлингсы, опасные переходы в плохо освещенные трюмы, отсутствие защиты на лебедках и кранах, течи во фланцах и сальниках, шаткие леса, плохо закрепленные сходни… Нареканиям не было конца. Впрочем, другие верфи не сильно-то и отличались от этой: Олькерт был не хуже и не лучше большинства других владельцев, ему просто было наплевать на благополучие рабочих.

В порту всегда были незавидные условия, но в последнее время Йо замечал, что теперь все стало еще хуже. Смены становились все длиннее и тяжелее, вечно не хватало снабжения, и недовольство рабочих возрастало. Время стоянки кораблей обходилось недешево и его всеми силами старались сокращать. Это означало, что рабочие постоянно находились в напряжении, потому что все нужно было делать быстро, зачастую в ущерб технике безопасности: разгрузка корабля начиналась почти сразу же после его прибытия, времени не было даже на проверку снастей.

Йо делал все, что мог, но в постоянных проверках состояния оборудования мало кто был заинтересован. Ассоциация по надзору над складскими помещениями почти не выделяла на это денег: им выделяли всего 10 000 марок на 200 000 человек. Поэтому портовой инспекции не составляло труда находить все новые изъяны и усложнять ему жизнь.

Вот и сейчас, увидев приближающегося к нему коротышку Крёгера в синей куртке, Йо мысленно приготовился к очередной выволочке. Сердито нахмурив густые брови, инспектор сурово качал головой, размахивая листом бумаги. Йо тяжело вздохнул и закурил сигарету.

– Болтен! – Коротышка, наконец, остановился перед ним и с выражением, не сулящим ничего хорошего, озвучил свои упреки: – Я насчитал три прохудившихся сальника, два кабестана, которые не распределяют пар должным образом, о чем я уже говорил три недели назад, и страховочные тросы, которые никуда не годятся.

Йо глубоко вздохнул и посмотрел на Крёгера.

– Я позабочусь об этом! – пообещал он.

– Позабочусь? И это все, что ты можешь сказать мне на этот счет? – прошипел инспектор прямо ему в лицо.

Йо демонстративно отступил на шаг и провел рукой по щеке, куда попала капля его слюны.

– Вполне достаточно, – сказал он, сделав очередную затяжку. Крёгер начинал действовать ему на нервы. Чего он добивался – чтобы из-за пары изношенных веревок закрыли склады?

Йо коснулся своей кепки.

– Мне пора. Есть еще что-нибудь, что ты хотел бы мне сообщить?

– Еще что-нибудь? Есть ли еще что-нибудь, что я хочу сказать? – Сделавшись ярко-красным, коротышка сделал шаг вперед и встал на цыпочки – теперь он был примерно по плечи Йо. – Еще как есть, Йо Болтен! Вот тебе целый список! – потрясая своей бумажкой, выпалил он.

Йо поднял руку, но вместо того, чтобы взять записку, сделал очередную глубокую затяжку. Крёгер, неверно истолковав его намерения, выпустил из рук записку и она медленно опустилась прямиком в маслянистую лужу.

– Какая жалость, – спокойно отметил Йо, не делая ни малейшего движения, чтобы ее поднять. Перед типами вроде Крёгера нельзя было давать слабину – иначе от них потом не отвяжешься. Он еще помнил, как на прошлой неделе ему пришлось объясняться с Олькертом из-за простоя, затянувшегося по вине Крёгера почти на полдня. Приходить к Олькерту с плохими новостями было себе дороже.

Крёгер сжал губы, ожидая, не удосужится ли Йо поднять бумажку. Но этого не произошло, и ему самому пришлось нагибаться и выуживать из лужи промокший список.

– На днях я уже останавливал все ваши работы и, если понадобится, сделаю это снова, – пригрозил он. – Если хочешь знать, о неисправностях мне сообщили ваши же рабочие!

«Что ж, очень возможно», – подумал Йо. На складах, как и везде в порту, было на что пожаловаться. На ремонт попросту не хватало денег. Рабочие подвергались опасности, но что он мог сделать? У него были связаны руки. Кроме того, в гавани всегда было опасно. В прошлом году здесь произошло более 3300 несчастных случаев, большинство из которых инспекция сочла неизбежными.

Он потушил сигарету.

– Работу можно прервать лишь в том случае, если есть прямая опасность для жизни рабочих, – спокойно сказал он. – Ты знаешь это не хуже меня. Но даже тогда это не самая лучшая мысль… – Он сидел, одной ногой упираясь в деревянный брусок, и бесстрастно ждал, пока Крёгер безуспешно пытался вытереть список неисправностей о рукав куртки, но лишь измазался в масле.

Крёгер мрачно посмотрел на него.

– Предупреждаю тебя, Болтен. Лучше переговори-ка ты с боссом. Со всем этим нужно что-то делать. Он строит себе чертов дворец, но не может купить новые веревки? Не смеши меня! – В гневе он швырнул бумагу на пол. – Завтра я выдам вам новый список. Даю тебе три недели. Если к моему приходу ничего не будет исправлено, я прикрою эту лавочку. Тогда не только твой босс потеряет деньги, но и рабочие потеряют зарплату, и это их не слишком обрадует, правда? Я позабочусь, чтобы они знали, кто в этом виноват, – озвучив свою последнюю угрозу, он повернулся и ушел.