Огонь и сталь

– Это… правда эмиссар? – благоговейно выдохнула девочка, дергая мать за руку.
– Настоящий, живой талморский эмиссар?!

– Феда, как не стыдно? – укоризненно промолвила женщина, качая головой. Несколько светлых локонов соскользнули ей на плечо, за нежной тканью вуали серебром мерцали глаза. Друлаван учтиво коснулся губами тонких прохладных пальцев, мысленно яростно вытирая рот платком. Впрочем, дама не так уж и противна, но человек. Мало ли какую заразу таскает на себе ее отпрыск, взирающий на альтмера с восторгом и долей страха.
– Мы так рады познакомиться с вами. Доминион спас Империю.

Друлаван горделиво выпятил грудь, на его губах цветком распустилась самодовольная улыбка. Истинно! Доминион Альдмери снизошел до Империи после стольких лет войн, позабыл своих воинов, сгинувших на землях Тамриэля, готов помогать в обмен на такую малость – вычеркнуть Талоса из сонма богов, а что же получают взамен?! Войну, оскорбления… воровство!

– Рад, что вы так думаете. Потому что многие… северяне относятся к нашей политике отнюдь не столь благодушно.

– Темные люди, - вздохнул Максар Лочил, неодобрительно глядя на супругу. В его голосе явно звучал северный говорок, но держался он высокомерно и с надменностью истинного имперца.
– Мне жаль их. Крайне неразумно с их стороны так кичиться своим невежеством.

– Папа, ты обещал со мной потанцевать! – захныкала Феда, капризно топнув ножкой. Лирния Лочил сжала плечо дочери.

– Что за манеры?! Разве так принято вести себя с благородным эмиссаром? Джераб, - повелительно обронила имперка кучеру-редгарду, - проводи леди в зал и проследи, чтобы она не ела одни сладости.

Друлаван вежливо предложил женщине руку, и Лирния, пококетничав для фасона, застенчиво вложила прохладные пальцы в ладонь альтмера. Ее муж будто не возражал. А если и был недоволен, благоразумно промолчал и ушел вслед за слугой и дочерью. Эльфа так и подмывало сорвать с женщины ее вуаль, взглянуть, хороша ли она или просто прячет безобразие, присущее людям – оспины, веснушки, родинки и, самое мерзкое, прыщи. Лирния смущенно молчала, не смея первой начать разговор, и юстициар наслаждался короткими мгновениями тишины и ее ненавязчивым, даже немного приятным обществом.

– Вам нравится Скайрим? – Друлаван не удержался от горестного вздоха. От этого вопроса, до отвращения банального, у мера ныли зубы, а во рту поселилась кислятина. Почти каждый считал своим долгом поинтересоваться, находит ли талморский эмиссар самую северную провинцию Империю достойной его принимать. Сказать по чести, Друлаван ни разу не сказал правду. Но и не солгал.

– Мне непривычен такой суровый климат, - промолвил эльф, глядя на темно-лиловые венчики ядовитых колокольчиков, склонившихся к самому полу. Их пьяный горьковатый аромат почти не различим в запахах жареного мяса и вина.
– Я, увы, не тот, кто оценит его суровую красоту.

– Красота, - Лирния презрительно фыркнула, - что в нем красивого? Снег, ветер до костей продувает! Феда подхватила насморк по дороге, а жеребец Максара едва не сломал ногу на заледеневших дорогах! Из-за этих глупых морозов мы пропустили свадьбу кузины императора!

– Кхм… - талморец потер подбородок, острый, разделенный ямочкой посередине. Сквозь тонкий шелк перчаток он ощутил отрастающую щетину.
– Виттория Вичи убита на собственной свадьбе.

– О Боги мои, какой ужас! Бедняжка Виттория… а ведь у меня есть такое восхитительное платье, оно бы идеально подошло для похорон. Воротник и рукава оторочены куньим мехом, темно-зеленый бархат без вышивки, зато опаловое ожерелье на всю шею, - имперка приложила ладонь к тяжело вздымающейся груди, - интересно, а Хендрика знает? Хендрика Абсалон, племянница адмирала Имперского флота. Она тоже хотела поехать на свадьбу Виттории, но случилась неприятность. Забеременела. Так не вовремя…

– Ее муж, должно быть, очень рад, - тому, что не придется терпеть нытье избалованной супруги и тратиться ей на наряды. Лирния лукаво хихикнула.

– О, конечно… если бы он у нее был. Бедняжка Хендрика, ей почти двадцать, а ведь никто не спешит предлагать ей руку. Уверяю, она бы приняла любую, даже беспалую.

Друлаван рассеянно кивнул, не зная, что сказать в ответ на поток бессмысленной женской болтовни. Сплетни, наряды… все женщины одинаковы, будь они альтмерками или урожденными Сиродила. Речь высоких эльфиек более приятна слуху, наполнена изящными оборотами, но суть и смысл сводится к одному и тому же. Эмиссар глубоко вздохнул и едва не запнулся о каменные ступени. Поглощенный собственными мыслями, он не заметил, как забрел вместе с Лирнией в глубь дворца. До алькова доносились приглушенные звуки музыки и смеха, хотя от главного зала и пирующих их отделяло несколько коридоров.

– Кажется, мы немного заблудились, - сухо улыбнулся эльф, оглядываясь по сторонам. Букет сушеной лаванды в напольной бронзовой вазе источал сладкий пыльный аромат.

– Прошу прощения, я немного увлекся своими фантазиями. Позвольте, я провожу вас к мужу. Уверен, он беспокоится.

– О, нет нужды, - глаза Лирнии вспыхнули расплавленным золотом под нежной паутинкой вуали. Сильный удар в грудь вышиб воздух из легких Друлавана, альтмер нелепо взмахнул руками и кубарем покатился вниз по лестнице. Пытаясь обрести равновесие, он успел схватить вуаль имперки, но тонкие цепочки лопнули, и эльф покатился по ступенькам, принимая безжалостные удары полированного мрамора. Острые края впивались в плоть, тело объяла боль, мантия обвила его словно кокон, воротник удавкой сжал шею. Деметра замерла, напряженно прислушиваясь. Тихий хруст и стон, растаявший в наступившей тишине, приподнял уголки ее губы в тени улыбки. Это точка в контракте, подписанном кровью.

Слышащая легко сбежала вниз по ступеням, аккуратно придерживая подол платья. Не хватало ей еще полететь вслед за Друлаваном. Скрюченное тело альтмера лежало у подножия лестницы в подвале, голова была неестественно вывернута. В янтарных глазах медленно стыла жизнь, пальцы сжимали кусочек кипенно-белого шелка. Бретонка равнодушно перешагнула через мертвого эльфа, тяжелый парчовый подол мазнул эмиссара по лицу, ладони магессы скользнули по сизому кружеву, украшавшему воротник. После исполнения контракта его надо сжечь вместе с телом юстициара, но у девушки слова заклинания застревали в горле, а пальцы деревенели и не слушались. Ну, как можно испепелить такую красоту?! В Скайриме такой ткани не найдешь даже у контрабандистов и каджитских караванов, чего уж говорить о крое и шитье. Деметра расстроенно вздохнула и, вывернув руки, принялась распускать шнуровку на корсаже. Бабетта должна была прийти помочь ей переодеться, но маленькая нахалка даже не появилась. Вампиресса раздраженно передернула плечами и потянулась всем телом. Наряд, не удержавшись на распущенной шнуровке, соскользнул к ногам магички.

– Эрди, спустись в кладовую, возьми еще вина и бренди. Ах да, и сыр, острый с пряностями, да маринованных слив не забудь.

Голос служанки чуть заплетался. Наверняка, допивала остатки эля из чаш гостей. Довакин подхватила только что упавшее платье и юркнула в темный угол под лестнице. В одних чулках и нижней сорочке рядом с телом юстициара – премилая, должно быть, выйдет картина!

– Не могу, там одному из гостей стало плохо, я иду за тряпкой. Кстати, Уна, ты приготовила сменный наряд для ярла Элисиф?

– Я как раз… ик… иду за ним.

– Эй, красавицы! Не подарите ли усталому вояке поцелуй?

– Да что б тебе этот поцелуй поперек глотки встал! – приглушенно зашипела бретонка, спешно натягивая простое льняное платье цвета гнилого сена с грязным подолом и истрепавшимися манжетами. После атласа и шелка грубый лен колол кожу, а прикосновение шерсти плаща разбежалось вереницей колких мурашек по спине. Волосы пришлось спрятать под выцветший платок, капюшон скрыл голодный блеск глаз вампирессы. Атлас маскарадного платья призрачно мерцал в затхлой полутьме подвала, полный сожаления стон расцвел на губах магички, но внутренняя борьба Слышащей длилась не долго. Сердито засопев, она в охапку схватила платье и, вытряхнув из холщового мешка яблоки прямо на пол, принялась запихивать туда наряд. Привязав мешок к поясу, она спрятала его под складками плаща. Эльфу уже все равно, будет носить она платье или нет, а Довакин радость. Да и Назир не будет ворчать об ее расточительности. Пламя осыпалось с ладони бретонки на Друлавана пригоршней золотистых искр, черный шелк его мантии мгновенно вспыхнул. От запаха паленой ткани и горелого мяса у Драконорожденной засвербило в носу, но пока эмиссар не обратился кучкой зловонного сизого праха. Еще одно дитя отправилось в колыбель Пустоты, как сказала бы Габриэла.

– Опять насвинячили, рассыпали что-то, - Уна, пошатываясь и держась за стену, спускалась в кладовую. При виде Деметры осоловелые глаза норжанки чуть сузились.
– А ты куда это собралась? Праздник будет продолжаться за полночь. Ну-ка, снимай плащ и марш в зал! – служанка ринулась вперед, пытаясь схватить магессу за рукав плащ, но опасно покачнулась и шлепнулась прямо в кучку пепла, взметнув серое облачко пыли. Деметра, пакостно хихикнув, проскользнула мимо пыхтящей девицы с рожей, измазанной останками талморского юстициара. Вслед ей летели сдавленные проклятия Уны, чьи руки и ноги, казалось, хмель поменял местами.