Огонь и сталь

– Подожди, милашка, - стражник загородил бретонке дорогу, - куда спешишь так? Давай развеем одиночество друг друга…

– Ик… а… а давай… - Довакин мягко повело в сторону, и она всем тело повисла на мужчине, глупо хихикая, - только… позже, а тоя сейчас… бр… ик… что-то выльется!

Караульный отскочил в сторону как ошпаренный.

– Тьфу ты! Опять меда нализалась, - выпалил он с отвращением, протискиваясь мимо девушки. Слышащая надменно фыркнула и, покачиваясь, побрела к выходу из замка. Стражники к ней больше не приставали. Кому хочется миловаться с бабой, которую вот-вот вырвет?

***

Исчезновение талморского эмиссара обнаружили только к обеду следующего дня - Друлаван не явился на обед с ярлом Элисиф, генералом Туллием и послами Альдмерского Доминиона. Были вызваны его телохранители, но ни один из них не мог сообщить ничего вразумительного. Оба твердили о какой-то даме Лочил, но в списках приглашенных не значился никто с таким именем. Нерадивых эльфов, опозоривших не только себя, но и весь Алинор, не сумев достойно выполнить свои обязанности. Крики несчастных долго оглашали темницы Мрачного замка. Имперские солдаты прочесывали Солитьюд, придворная магесса пытливо вглядывалась в хрустальный шар, но в глубине колдовской сферы клубилась темнота. На семейную пару фермеров, покинувших город на рассвете, караульные внимания не обратили. Правда, бледные они были какие-то. Солнца боятся что ли?

***

В Свитках сказано так – когда брат брату враг…

Партурнакс… его брат, его левое крыло отвернулся от него. Разве может летать DOVah с одним крылом? Одавинг… предатель, перебежчик!

Алдуин Бич Монархов, Тень Древних Снегов, ярость чья бы весь мир пожрала…

Чрево его терзало изнутри, разрывало на части – души, поглощенные им, рвались на свободу. Их крики звучали в унисон, сливались в единый ту’ум, который ломал крылья ему, Первому Дитя Акатоша, давил на шею, не давая словам Крика вырваться из глотки. Он падал все глубже и глубже, тьма сгущалась, сжимала в своих объятиях, и голос, ненавистный голос его HOKORON, ее запах, ее лицо, искаженное насмешкой… Алдуин попытался взреветь, но боль вспыхнула в его груди, растекаясь по всему существу Пожирателя Миров. Чего больше в этой боли – горечи поражения или расплаты за его грехи? Ненависти или желания отомстить и насытиться душой DOVahKiiN?!

Тишина наступила столь резко, что на мгновение оглушила первенца Акатоша, боль схлынула, будто море в отлив. Тьма растаяла, и все вокруг наполнилось сиянием, которое пело голос его VahRUKT. Отец не бросит первое свое KiiR, своего наследника… и он вернется, пройдет огнем и сталью не только по Скайриму, но и по всему Нирну! И DOVahKiiN дождется его. Следующая встреча окончательно оборвет нить жизнь одного из них…

– Спи, сын мой… набирайся сил. Сорви мир, когда он расцветет…