Огоньку не найдется?

— Чуешь что-нибудь? — тихо спросил я Йорика, когда веребеар оказался достаточно близко.

— Неа, — ответ черепа был кратким, но обнадеживающим.

Хотя, с другой стороны, если бы Бурсус был вурдалаком, шастал бы он по улице средь бела дня?

Дошлёпав до нас, веребеар остановился, бухнув посохом по дорожной пыли, и опустил на землю свой короб с травами.

— Приветствуем, уважаемый, — кашлянул Жора. — Выполнили мы твоё задание.

Бурсус на это ничего не ответил и лишь шумно принюхался пару раз.

— Кажись, не врёте, — сообщил он вместо встречного приветствия, в очередной раз демонстрируя чудеса вежливости. — Чую от вас запах свежего мёда. Значит, были в улье. Где же добыча?

— Туточки, — Жора красноречиво похлопал свою сумку и, запустив туда руку, вытащил крупный кусок соты для демонстрации. — Бочку тебе забьём доверху, не сомневайся.

— Сумка приключенца, значит, — буркнул веребеар. — Ладно, верю. Ну, коли так, пойдёмте. Скажите только, кто это?

Он ткнул концом посоха в Йорика и тот боязливо отлетел в сторону от внушительного дрына.

— Это приятель наш, Тарагар его звать, — представил нашу беспокойную черепушку дядя Жора. — Тоже помогал мёд добывать, к слову.

— Приятель, говоришь, — фыркнул Бурсус. — Странные у вас приятели. На мертвяка похож. Ну, хорош лясы точить, топайте за мной.

Медведь наклонился за своим коробом, а мы переглянулись.

Если Бурсус что-то и задумывал, то пока что это никак не проявлялось. Наоборот, всё выглядело так, как если бы задание продвигалось должным образом. Может, нам просто не дали свиток из-за бага и надо написать в техподдержку?

Звучало настолько просто и обыденно, что почему-то в это не верилось.

У нас ничего не бывает просто.

— А у вас тут что, проблемы какие с мертвяками есть? — дядя Жора подхватил удачно упомянутую тему, направившись следом за Бурсусом. — Мы у улья кучу этих видели, как их бишь… Вурда…

— Вурдоклыков, — подсказал я, вместе с Иназумой равняясь с гномом.

— О, точно, этих самых упырей.

Бурсус неожиданно замер и оглянулся на нас, внимательно осмотрев. Я был абсолютно уверен в этом, так как на этот раз среди его косматой шерсти даже сверкнул ненадолго показавшийся тёмный глаз.

Я слегка насторожился, да и рука Акари, словно бы невзначай, скользнула поближе к рукояти меча.

— Ночью ходили, значит? — пробасил медведь после паузы. — А вы уверены в своих силах.

Сообщив это, он отвернулся и продолжил путь.

— Так что с вурдалаками-то? — продолжал напирать Жора. — Откуда они тут?

Бурсус раздражённо заворчал, но после вздохнул и, перекинув посох в левую лапу, махнул освободившейся конечностью в сторону востока.

— Там, за лугами, стоит туманный полог, — поведал он без особого энтузиазма в голосе. — С виду туман как туман, да только не развеивают его ни ветер, ни жара с холодами. А главное — войти в него нельзя. Словно в стену упираешься. Вроде идёшь вперёд, а на деле на месте топчешься. И стоит зайти солнцу, как от этого полога туман на наши поля наползает. А с ним и нечисть эта кровососная.

— Сильно докучают? — подключился я к разговору.

— Мммхмм… Да не то что бы. Вурдоклыки больше к ульям ходят, уж больно им кровавый мёд по нраву. Мы потому пчёл особо и не трогаем, только жжём улья близ поселений. Но ночью из деревни никто не выходит, да и из домов тоже, кроме стражников. Всякое случалось.

— Зачем упырям медок мне понятно, — Жора уставился на спину веребеара, где в такт шагам покачивался короб с травами, с лёгким испытывающим прищуром. — А вам-то он на кой? С него разве медовуху сваришь?

— Медовуху? Пха! — на моей памяти, Бурсус впервые издал хоть какое-то подобие смешка. — Конечно нет. Деревенский алхимик из него зелья гонит исцеляющие. На вкус как ржавчина, зато раны лечит на глазах. Жаль, что постоянного добытчика сейчас нет. И ваш брат-приключенец в нашу глухомань не заходит. На моей памяти вы первые такие. Да и то… проблемные на запах.

— Ну, недолго вам осталось бедовать, уважаемый. Где-то эээ… — я попытался прикинуть, сколько это будет в игровых сутках, — примерно через две-три недели сюда начнут заглядывать другие. Станет вам полегче жить.

Пожалуй, что станет, — качнул головой медведь, кивая, и добавил через несколько секунд. — А может и нет.

Некоторое время мы шагали в тишине, разглядывая сочные и цветастые окрестности. Многообразие цветов, сливавшихся в затейливые узоры, скрашивало луговой пейзаж, без них рисковавший оказаться крайне однообразным. Бурсус время от времени наклонялся к травам и в короб отправлялся какой-нибудь корешок или пучок стеблей. Хотя ещё минуту назад казалось, что он стал поразговорчивей, по факту поддерживать беседу он совершенно не стремился.

— А как обычно добытчики за мёдом ходят, дедушка Бурсус? — Иназума сделала попытку прервать затянувшееся молчание.

— Мхмхмхмхм, — заворчал медведь и пришиб посохом подлетевшую к нам заблудшую пчелу. — Ну, основных методов три. Относительно безопасный, небезопасный и очень опасный. Для безопасного потребен сильный веребеар, постигший мастерство фортификации и способный без труда носить доспех-крепость. В нём он практически неуязвим для пчёл, если осторожен, и может спокойно ходить к улью средь бела дня. Главное после сбора мёда от роя отбиться или дымом его отогнать. Но эдакого мастера в деревне давно уже нету.

Только что мы услышали нечто интересное для многих игроков. Краем глаза я видел на форуме какие-то обсуждения об особой специализации веребеаров, однако деталей ещё никто толком не знал. В Даррате только-только появились первые квесты для медведей, связанные с изготовлением будущей особой экипировки и намёками на уникальную для их расы профессию, но пройти их сейчас, по известным причинам, никто не мог. Так что мы, вероятно, были первыми, кто получил хоть какое-то представление о будущем развитии веребеаров. Не удивлюсь, если сама специализация открывалась где-то в этих окрестностях или даже дальше — в Грохочущих пещерах.

— Небезопасный метод прост, так как для него потребно лишь очень много дыма и несколько храбрецов на сбор, да только пчёлы — существа дурные. Могут от дыма улететь, а могут летать вокруг улья как безумные, жаля всё, что шевелится. А ещё дым вкус мёда портит, пока сбор идёт, — пожаловался Бурсус. — И тогда зелья выходят со вкусом ржавчины и сажи.

— А очень опасный метод, значит, это ночной поход?

— Верно, девчушка. Только никто в здравом уме не ходит за мёдом ночью, — Бурсус покосился на нас через плечо. — Ночь темна, туман густой и вурдоклыки за спиной, — медведь явно процитировал что-то из местного фольклора. — Даже крепкому отряду несладко придётся против стаи этих тварей.