Огоньку не найдется?

Внутри лавка алхимика встретила нас терпким ароматом трав и горьковатым привкусом алхимических реактивов. Скрипучая и тяжёлая деревянная дверь не закрылась за нами до конца и засквозивший по залу прохладный ветер, который тут же смешался с густым воздухом лавки, своей контрастной прохладой лишь усиливал плотные запахи кипящих зелий.

Интерьер был обставлен простой и массивной мебелью из толстых досок, во главу угла явно ставилась надёжность и медведеустойчивость. Стены, обшитые старым, потемневшим от времени деревом, сплошь покрывали связки засушенных растений и пучки трав. Некоторые мне казались обыденными и знакомыми, а вот другие выглядели куда более экзотично, с листьями разных оттенков и светящимися в полутьме бутонами.

Слева от входа располагались мощные полки, нагруженные стеклянными колбами, склянками и флаконами с разноцветными жидкостями. Одни мерцали мягким светом, другие зловеще поблёскивали багровыми всполохами, третьи бурлили так, словно прямо сейчас под ними пылала реторта.

По правой стороне зала, на толстом прилавке с глубоко врезанными следами когтей, возвышались груды свитков, книг и исписанных свитков пергамента. Некоторые страницы были скручены в трубочки и перевязаны шнуром, а другие лежали открытыми, щеголяя замысловатыми схемами зельеварения.

Хозяин лавки склонился над котлом в дальнем углу, увлечённо помешивая густую багровую жидкость, выпускавшую клубы пара с лёгким лимонным запахом. Он выглядел весьма немолодо и, что особо удивляло, как человек, а не как медведь. Седые волосы падали на высокий лоб, а густая борода скрывала худое лицо с острыми, почти угловатыми скулами. Глаза, зыркнувшие в нашу сторону, однако, горели живым любопытством и энергией, неподвластной возрасту. Прямо как у дяди Жоры.

На алхимике красовался длинный фартук из старой кожи, местами заляпанный разноцветными пятнами, защищавший от этих самых пятен простые холщовые штаны и рубаху. Алхимик казался тут чужаком, но в то же время ощущался неотъемлемой частью этого места, словно старая мебель или запах горьких зелий.

— Ты сегодня рановато, Бурсус. Неужто так быстро трав набрал? — спросил он чуть хрипло.

Отложив деревянную мешалку, алхимик вытер руки о фартук и подошёл к прилавку, на ходу поправив очки с круглыми стёклами в медной оправе. Он внимательно оглядел нас, словно оценивая, и в его глазах зажглась подозрительность.

— Хм. Видимо, дело не в травах. Каких-то проблемных приключенцев ты ко мне привёл, старина.

— В корень зришь, Гацвал, — буркнул травник. — Но они для деревни кровавый мёд добыли, а взамен я пообещал, что они смогут в деревенских лавках закупиться.

— Они мёд принесли?! — во взгляде алхимика вновь загорелся огонь, но он тут же попытался взять себя в руки. — Кхм. Ну, раз уж ты за них поручился, то возражать не буду. Идите за мной. Бочка для мёда в другой комнате.

Шаркая ботинками по начисто выметенному дощатому полу, он подошёл к тканевой ширме возле своего прилавка и, откинув её, завёл нас в следующее помещение.

По всей видимости, это был склад. Шкафы и стеллажи тут стояли тесными рядами, высясь от пола до потолка, и их полки были плотно забиты стеклянными банками со всякими порошками, костьми животных, коробками, шкатулками, ящиками, пухлыми папками для бумаг и алхимическим инвентарём.

В комнате было всего два крохотных окошка, скудного света из которых едва хватало, чтоб разогнать мрак, но глаза дяди Жоры так сверкали от восхищения и зависти, что в ближайшее время мы в дополнительном освещении точно не нуждались.

Когда мы прошли чуть дальше, ряды полок закончились и уступили место нескольким замысловатым перегонным аппаратам, тумбе с инструментами и лампой, и ряду пузатых бочек из потемневшего дерева.

Прошаркав к одной из них, алхимик сдвинул крышку на соседнюю бочку и отошёл в сторону.

— Переливайте сюда.

— У нас мёд в сотах, уважаемый, — кашлянул Жора.

— Значит, закидывайте, — пожал плечами алхимик, словно для него не было никакой разницы.

Как вскоре выяснилось, и правда не было.

Падающие в бочку медовые соты исчезали в искрящейся серебристой вспышке и после этого в ёмкости появлялось всё больше чистого красного мёда. Да здравствуют особенности игрового быта! Вот бы в реальной жизни так. Кидаешь в кастрюлю неочищенную картоху, а она сразу в пюрешку превращается.

Благодаря столь эффективному процессу переработки, бочка вскоре оказалась полна до краёв. На это ушёл весь запас дяди Жоры и где-то треть моего. В теории, мы могли бы заполнить ещё одну подобную ёмкость и у нас ещё осталась бы целая гора мёда на личные нужды, ибо у Иназумы инвентарь был практически пуст и туда влез целый грузовик.

— Первоклассный мёд, — цокнул языком алхимик. — И ни единой нотки дыма. Давно у нас такого не было.

— Надо же, — проворчал Бурсус, придвинувшись поближе. — Редко когда Гацвал такую похвалу отпускает. И правда от души постарались.

— Рад слышать, что смогли вам угодить, уважаемые, — широко улыбнулся дядя Жора и радостно потёр руки. — Раз такое дело, у меня к вам крайне выгодное предложение.

— Что-то мне это не нравится, — засопел травник. — Но говори уж.

— Мы можем заполнить ещё одну такую же бочку, — начал гном и я понял, что у меня с Жорой сошлись мысли. — А взамен вы позволите остаться в деревенской таверне на несколько ночей и дадите воспользоваться вашей, уважаемый Гацвал, лабораторией для небольшого исследования.

— Ещё одну бочку… — эхом повторил алхимик и глянул на медведя. — Что скажешь, Бурсус?

— Ох, даже и не знаю, — мрачно запыхтел веребеар. — Беспокойство от них одно, да ещё и прокляты напастью какой-то. Но ещё одну бочку… Мёд действительно настолько хорош?

— Чистейший, — кивнул старик.

Бурсус сопел, пыхтел, ворчал, бурчал и кряхтел, но в итоге сдался.

— Ладно уж, — вздохнул он. — Ради такого запаса потерпим. Открывай вторую бочку, Гацвал.

— Эм… — замялся алхимик. — Вот тут есть проблемка, старина. Другой бочки из туманной древесины у меня нет. Надо сначала этот мёд переработать.

Бурсус засопел уже в третий раз за время разговора и с каждым разом это сопение становилось всё тяжелее и мрачнее.

— Что за напасть. И долго придётся перерабатывать?

— Хм. Ну, — Гацвал покосился на бочку. — Где-то дней шесть?.. Семь?.. — под конец его голос немного притих, так как старик явно понимал, какую бурю вызовет ответ.

— СКОЛЬКО?! — буря не заставила себя ждать.

От возмущённого рыка Бурсуса завибрировали все склянки на складе, а с потолка посыпалась пыль, из-за чего алхимик бросился срочно закрывать свежезаполненную бочку.