Ох уж эта Алька

– Нет, вы там будете слушать.

– Да?!
– удивилась Людочка, но, пока Муха опять считал, Владислав Дмитриевич уже взял её под локоть и выпроводил наружу.

Вся группа поддержки устроилась за ограждением. В деннике остались только Муха, Алька и конь. Девчонка осмотрелась, сняла с подставки попону и по хозяйскии устроилась у коня под шеей.

– Жарь, - разрешила она и положила голову на мургабово плечо. Коняка едва слышно всхрапнул.

Муха попытался сосредоточиться, но нереальность происходящего просто зашкаливала. Вот перед ним - умирающий Мургаб и Алька, собравшаяся умереть вместе со своим конём. И самое страшное, что это правда! И помочь им может только он и его скрипка. Наверное, может. Остаётся только надеятся...

"Нет, так нельзя, - понял он.
– Так вообще ничего не смогу сыграть... Хорошо. Спокойно. Что я хочу? А хочу я-а-а... А хочу я сделать Альке подарок. Моей Альке. Тот подарок, который, будто знал - как раз для неё. Вот! Так и сделаем. Слушай Аленька. Слушай, солнышко моё. Это для тебя..."

И только тогда Муха заиграл. Он не смотрел на результат, не хотел видеть, получилось ли что-то или всё пропало. Он только преподносил подарок своей девушке. Самый дорогой подарок - свою душу. Он проиграл мелодию раз, второй, третий... потом сбился со счёта, но остановиться сейчас казалось смертельным. И он играл дальше. И остановился, когда в конюшне заметно посветлело и возгласы за стенкой денника стали заглушать саму музыку. Только тогда Муха позволил себе опустить скрипку и поднять взгляд. Вот тогда он и увидел чудо - Альку и коня, обоих, укутывало золотое сияние. А во все окна мощными яростными потоками било полуденное Солнце.

– ---

– Виктор Егоры-ыч! Ойх, помоги-и-ите... Ой, не могу, как чешется, - Алька загнула руки за спину, пытаясь дотянуться до недосягаемого и умоляюще смотрела на тренера. И он купился.

– Что у тебя там?
– подошел он и потёр спинку, Алька при этом аж изогнулась от удовольствия, как кошка.

– Ой, класс! Ой, здорово!.. Та крылья растут. Та-а-ак чешеться, п-просто немажлива! Зато потом на работу летать буду. Мы, демоны...

– Аля-я!
– перебил Виктор Егорович, отстраняясь, и посмотрел на неё с укором.
– И не надоело?

– Неа!
– жизнерадостно сообщила Алька и, ничуть не смутившись, поскакала себе вдоль денников.
– Ля-ля-ля, ля-ля-ля... Угр-гра!!!
– вдруг вызверилась она на СашкА, который ни сном ни духом, - просто вешал на крючок уздечку. СашкО подскочил и с разворота впечтался спиной в стенку, едва сам не повесившись на тот крючок. Алька вытянула в его сторону руки и сделала "демонический" взгляд.

– Я превращу тебя в рыбу, - завела она загробным голосом, подгребая воздух пальцами, - мерзкую скользкую рыбу...

Парень затравленно оглянулся на тренера, но тут, на его счастье, в коридоре конюшни появился пёс. Здоровенный чёрный дворняга по кличке Бибусь радостно вырулил из-за угла, и на морде его было прям написано: "А шо у вас такое интересное?!" И увидел Альку...

– Би-ибусь!
– расцвела Алька злорадной улыбкой.

"Ой, блин!" - заскулил пёс, тормозя всеми четырьмя лапами, и без предисловий рванул в обратную сторону.

– Стоять!!!
– гаркнула Алька и погнала следом. Сашко перевёл дух...

Чудесное исцеление Мургаба стало сенсацией для всей базы отдыха. И на следующий день Алька заметила, что её начали сторониться. Видимо, на всякий случай. Сначала это было прикольно, потом стало обидно, а потом Альку разобрала злость. "Не, ну мало мне своей "бИды", - тихо зверела она, встречая очередной шарахнувшийся взгляд.
– Вы еще святой водой из-за угла попшыкайте, суеверы забацаные". И уже решилась было сказать всё что о них думает, но тут, как говорят, "на узкой дорожке", повстречался Сашко. Он столкнуться с нею в коридоре нос к носу и шарахнулся как Фома от "той ведьмы", как вампир от любимой Баффи, как демон тьмы от лампочки Ильича, внезапно вспыхнувшей в его мрачном склепе... Алька проводила взглядом того клерикала недоделанного, который осторожненько так, "по– пд стночкою", обошёл её от греха подальше... и решила, что с этим надо что-то делать... пока не взялись заготавливать дрова. А что может быть эффективней, чем шоковая терапия? Только индивидуальный террор!

Теперь уже весь персонал - и люди, и звери - страдали от её "демонической сущности". Даже меланхоличный ослик Митрофан, которого казалось бы ничто в этом мире не могло удивить, едва завидев на горизонте девчонку, издавал тоскливое "иг-а!" и убегал в самый дальний угол загона. Альку очень забавлял его зад, каждый раз торчащий из-под скамейки при её появлении. Она уже примеривалась было совершить над ним какой-нибудь обряд экзорцизма, но Виктор Егоровович уговорил пожалеть ветерана цирка. На это Алька согласилась и побежала искать другие жертвы...

Ужас продолжался второй день, тем более, что в городе, по причине массовых волнений, ничего не работало и спровадить "демоницу" было некуда.

– Виктор Егорыч, зробить шось! Я так до пэньсии не доживу.

– Что-о?..
– развёл руками тренер.

– Слухайте, у неё же парень якысь був, - воспрянул Сашко.
– Може йому позвоныть, га?

– Я телефона не знаю.

– У Юлика спросите, они все там вчаться.

– Иидея-а!

Чтоб вызвонить Муху и смотаться за ним в город ушло около часа. За это время Алька успела "заколдовать" кобылу Мирку и подкараулить охранника дядю Васю. Теперь кобыла лежала в трансе "без задних ног", а дядя Вася заперся в будке и напился прямо не дожидаясь окончания дежурства. Демоны - это реально страшно!

По приезде, Муха получил ценные указания, типа "делай шо хочешь", и был заброшен в стан врага для свободной охоты... в одиночку. Не то чтобы от великого профессионализма, просто самоубийц больше не нашлось. Но пока он оглядывался и думал, с чего бы начать, проблема решилась сама собой. Из соседнего котеджа раздался грохот и пронзительный женский голос в ёмких выражениях сообщил всей округе:

– Мать... мать... мать!!! Алька, зараза чёртова! Прыбью-у-у...

Из дверей вылетела Алька и одним прыжком преодолела ступеньки.

– Эээ!
– забеспокоился Муха.

– О, Женька! А ты чего здесь?
– стопорнулась она и, переводя подых, оперлась руками на колени.

– Дык... стреляли!

– А-а-а, - значительно протянула девчонка, но тут в котедже опять что-то упало, Алька быстро оглянулась и скомандовала: - Валим!

Спрятались они в каком-то хозяйственном углу, битком набитом всяким инвентарём. Там и сидели, маскируясь под лопаты, пока по двору гуляло звонкое "прыбью чертяку!".

– Шо ты такое сделала?
– удивился Муха, когда опасность в целом миновала.
– Страдает человек. Тебя зовёт...

– Ага, плачет...
– отмахнулась Алька.
– Тётя Аня у нас, оказывается, моли боиться.

– Какой моли?

– Большо-о-ой... бе-е-елой... Из шкафа!

– Алька, ты зараза, - укорил Муха, но девчонка на призывы к совести только хмыкнула.

– Ладно, - поднялась она, - чё сидеть, пошли к Мургабу. Только ти-и-ихо!

Они прокрались вдоль стены. Алька выглянула за угол, убедилась, что всё чисто и не глядя махнула рукой - пошёл! Муха кинулся вслед за нею, пригибаясь как под обстрелом. Остановились только, когда пересекли открытое пространство и присели под невысоким крашеным извёсткой заборчиком. Алька еще раз убедилась, что слежки нет, и быстренько сиганула внутрь. Мухе тоже пришлось изобразить диверсанта, правда не так удачно.