Ох уж эта Алька

"Э, ты чого это?.. А-а... О-о-о!"

Вдруг представилась утренняя сцена: она вся такая - в одних трусах на четвереньках, а он - "я буду лепить с тебя "Задумчивость"..." Твою заразу! Теперь и я краснею... Мамочки... это что ж он подумает, шо я подумала? Вот попали - два придурка!

– Женькааа! Перестань, я пошутила.

– Ну да, говори...
– совсем огорчился Муха, нервно теребя пальцами ручку и недвусмысленно шаря глазами по столу в поисках "чем бы удавиться". Похоже, именно это - "что она подумала", он и подумал. Или еще хуже...

В голове непрошено всплыли картинки недавно просмотренного ночного фильма и "румяные щёчки" немедленно дополнились "горящими ушками". А этот извращенец от стыда вообще прикрыл глаза ладонью.

– Прекрати, дурак!.. Сказано же - пошутила... Идиот...
– шепотом ругалась Алька безуспешно пытаясь подавить волну жара на лице, но вдруг поймала хитрый блеск из под Мухиной ладони, прикрывавшей глаза и уже не волна, а цунами возмущения смыло все остальные чувства: "Ах ты... ты... Ну ты гад!"

– Ляшинена!
– оборвал планы кровавой мести голос преподавателя.
– Повторть будь-ласка, як називаться ця взамодя?

Алька медленно поднялась, растерянно оглядываясь в поисках ответа. Закарлючки на доске его не давали. Народ впереди начал ёрзать, но подсказать на заднюю парту не мог, тем более что препод подошёл поближе и саркастически наблюдал за Алькиными мучениями. Гадский Женька тоже растерялся, да и что он мог знать, если всё время потратил на пикантные воображульки. "Это провал", - подумала Алька, но неожиданно в коридоре раздался нарастающий топот множества ног и гул голосов. Все удивлённо уставились на дверь, преподаватель даже глянул на часы. Но дверь распахнулась и восторженный голос проорал в аудиторию:

– Вс на мтинг!!!

Студенчество, словно только и ждало этого, воодушевилось, загалдело и стало подыматься с мест. Преподаватель хотел было что-то возразить, но, узрев общий энтузиазм, махнул на всё рукой, решив что спорить с массами себе дороже. Алька перевела дух.

– Ну и свезло!
– облегчённо выдохнул Муха.

– Я с тобой потом поговорю, - мрачно пообещала Алька и потащилась за восставшими массами.

Народ кучковался во дворе. Какие-то активные личности активно формировали колонны. Один такой вдруг сорвался с места и помчался по улице к группе, стоявшей во главе.

– Йдемо на площу! Йдемо на площу!
– выкрикивал он на бегу, нагнал в передовой группе озабоченной суровости и, энергично махая руками, полетел дальше. Колонны сдвинулись с места. Алька решительно втиснулась в ряды демонстрантов.

– Аля! Алька... Да стой, ты!
– попытался урезонить её Муха, но та даже не оглянулась.

– Ну Аля...
– Он ухватился за рукав куртки.
– Ну прости...

– Уйди, извращенец!
– прошипела та и дернула рукой.

– Чё сразу "извращенец"...
– Муха рукав отпустил, но тут же пристроился рядом.
– С эстетической точки зрения обнаженная натура, между прочим, это норм...
– начал он с апломбом, но споткнулся, поймав яростный взгляд этой самой "натуры".
– Молчу-молчу!

Так, в напряженном молчании, они добрались до площади перед зданием Управы и влились в молодёжно-студенческое море. "Море" хмурилось и волновалось. Лица студентов были суровы и решительны, вероятно потому, что решительно никто ничего не понимал. Конечно, в стране кризис, конечно всем ясно - так жить нельзя, но как можно, не знал никто. Да и, похоже, не стремился узнать. Стоим и стоим. Вон активисты шныряют - они знают.

В толпе то и дело выныривали незнакомые молодые люди, на лицах которых явственно отпечаталась тяжесть ответственности за судьбу демократии, некоторые - почему-то, со стилизованной свастикой на рукавах. От них в толпу сыпались "искры гражданского сознания", которые кое-где уже переросли в "костры сопротивления". Там, явно под руководством "дирижеров", начали скандировать, их подхватили другие группы, и вот уже вся площадь воодушевленно ревела: "Га– луш– ка геть! Га– луш– ка геть!"

Муха нервно заоглядывался - его, в отличие от окружающих, на стадном инстинкте как-то не "пёрло". Алька напротив, жизнерадостно орала и подпрыгивала, явно не вдаваясь в подробности что за "галушка" и за какие прегрешения её исключают из национальной кухни. Весело же, чего не поорать!.. Хлебом не корми - дай поучаствовать в какой-то авантюре. Допрыгается, дурочка...

– Алька! Алька!!!
– попытался докричаться Муха, положил руку на плечо и, словно баскетбольный мяч, притормозил её "попрыгушки".
– Давай уйдём?
– попросил он, когда девчонка удивленно оглянулась.

– Еще чего!
– презрительно бросила она и попыталась вернуться в "большую политику".

– Аля!
– Муха, не отпуская плечо, удержал её в пол оборота.
– Давно по голове не получали, да?

– Пффхх...
– изобразила Алька крайнюю степень презрения и выкрутилась из-под Мухиной руки.

– Алька! Не сходи с ума...
– Но та уже протиснулась вперёд и исчезла за спинами.

Муха обиделся. Он еще постоял, прикидывая не пропхаться ли следом, но обида всё нарастала и наконец захотелось просто плюнуть на Алькины выкрутасы и уйти нафиг. Так он и сделал. Выбравшись на свободное место, где проходили и останавливались поглазеть уже не участники, а зрители, Муха напоследок оглянулся на бурлящую площадь. Хотелось бы верить - на площадь! Хотелось... но пришлось признать, что взгляд искал Алькину синюю куртку и каштановую макушку. Конечно, не нашёл, и стало еще обиднее, теперь уже за собственную слабость.

Тем временем, мирная демонстрация начала перерастать в революционные беспорядки. Гул толпы стал на тон выше, в здании Управы зазвенели разбитые стёкла. Из дверей стали выбегать бойцы спецподразделений в шлемах и со щитами. Они быстренько построились и оттеснили было демонстрантов, но сжатая ими толпа взбурлила и в спецов полетели всякие предметы. Спецы попятились, прячась за щитами и отмахиваясь дубинками. За их спинам и в самом строю что-то вспыхнуло. Муха еще успел удивиться, откуда у студентов, только что взятых с пар, оказалось столько палок, бутылок (с горючим!) и прочего "непотриба", когда к бойцам подвалило подкрепление. Их клин, орудуя щитами и дубинками, врезался в толпу - драка распространилась на всю площадь.

И где-то там сейчас находилась Алька... Эта дура психанутая... идиотка безмозглая... зараза...

Закончить логический ряд Алькиных достоинств Муха не успел - в центре площади рвануло! Там взвинтилось выше крыш дымное облако, и вместе с ним площадь накрыл ужасный звук, то ли шипение, то ли свист, как от баллона со сжатым воздухом. Только о-о-очень большого баллона! Почва под ногами ощутимо задрожала, а в небе прямо на глазах начали сгущаться, клубясь и полыхая зарницами, чёрные грозовые тучи.