Ох уж эти штуковины!

Родион поперхнулся чаем.

– Нет-нет, Тимофей, не нужно. Родион Алексеевич, милый мой, вы можете объяснить, по какой причине самым варварским способом напали на Александра? – с участливой улыбкой обратилась госпожа Савская к Родиону.

– Он вас душил, Амалия Карловна! – возмутился Родион. – Надеюсь, это послужит достаточным оправданием? Хотя мне сложно понять, что вообще здесь происходит…

– О, боги! – не выдержал Александр. – У нас совместная постановка с Амалией Карловной, премьера, между прочим. Мы репетировали!

– Да откуда мне было знать о ваших премьерах и репетициях? Захожу – а тут такое!

– Да как можно не знать – афиши на каждом углу? – Александр с таким изумлением уставился на Родиона, будто уличил того в невежестве, равному по значимости с представлениями, что Земля плоская и покоится на трёх китах.

Родион перевёл взгляд на Софью:

– Софья Андреевна, вы в курсе этого грандиозного события?

Та выразительно пожала плечами и улыбнулась с укоризной: дескать, конечно, в курсе! Да и, кажется, она что-то упоминала о неких премьерах…

– Не знал, что не театралам запрещено проживать в столицах, – раздражённо бросил Родион.

– Постойте, разве Тимофей не объяснил вам, чем занята Амалия Карловна? – осенило Александра.

– Э-э… он не успел, – Родион смущённо покосился на дворецкого, тот стоял с непроницаемым лицом, будто высеченным из гранита, и даже бровью не повёл.

– И потом, какого демона вы выслеживаете Амалию Карловну, а затем и вовсе врываетесь в дом безо всякого приглашения? – продолжал негодовать Александр.

– Мне тоже не терпится узнать, зачем вы приходили в контору и выуживали сведения у Софьи Андреевны.

– Мне показалось подозрительным ваше поведение на сеансе чтения Гамлета, а потом при встрече у госпиталя. И, тем более, сейчас!

– Хорошо, скажу как есть, сами напросились, – решился Родион, и все как один в ожидании воззрились на него. – В тот день, когда мы выясняли мнение Гамлета, я случайно – подчёркиваю, случайно! – прочёл мысли Александра Дмитриевича. Он сбил настройки, когда интересовался аппаратом, а я – каюсь – поспешил и не сбросил на нейтраль.

Софья беззвучно ахнула и прикрыла рот ладошкой, после чего воцарилась гнетущая тишина, а взгляды присутствующих скрестились на Разумовском. Тот, с честью выдержав зрительную атаку, сплёл руки на груди и откинулся на спинку стула.

– И что? Не понимаю, какие мои мысли могли побудить вас к неприемлемому поведению, которое вы демонстрируете. О том, что чтение людей противозаконно, вообще умолчу. Пока.

– Можете заявить на меня в полицию, – отозвался Родион. – А прочёл я, Амалия Карловна, вот что: Александр Дмитриевич намеревался в ближайшем времени расправиться с вами. «Придушить бы вас, Амалия Карловна, и дело с концом». Это цитата. И ещё что-то о скором воплощении этой идеи. В полиции, полагаю, этим тоже заинтересуются.

На лице Александра не дрогнул не единый мускул, однако пятна чахоточного румянца, поползшие по шее и щекам, всё же выдавали его волнение.

– Правда? – с необъяснимым и неуместным весельем в голосе поинтересовалась Амалия Карловна у племянника.

– Конечно же, нет! То есть мысль такая была, но это имело несколько хм… юмористическую подоплеку. В преддверии предстоящей репетиции, каламбур, так сказать. Вы же знаете, как я не люблю эти разговоры о кошачьем благополучии… – несколько виновато пробормотал Александр и покосился на Гамлета, развалившегося в диванных подушках. Тот зевнул и ответил полным презрения взглядом, но как-то лениво, без огонька. – Но ни в коей мере не собираюсь игнорировать ваши пожелания в этом вопросе, тётушка. А насчёт планов задушить Амалию Карловну, это же нелепо! Неужели я принялся бы за убийство среди бела дня в доме, полном слуг?! Я похож на непроходимого идиота?

– У меня совершено не оставалось времени задаваться такими вопросами, – возразил Родион.

– Ну, так задайтесь ими теперь…

Всё это время Амалия Карловна с умильным интересом наблюдала за перепалкой, как любуются малыми детишками за их шалостями.

– Полноте Александр Дмитриевич. Родион Алексеевич, я понимаю вашу обеспокоенность, но уверяю вас, это недоразумение. Вы оба были замечены за неблаговидными поступками, – Амалия Карловна сделала паузу, обвела взглядом провинившихся: они хмуро разглядывали ковёр под ногами. – Впрочем, также оба получили в качестве расплаты ушибы лица. Поэтому предлагаю инцидент расценить исчерпанным и не требующим сатисфакции. Как считаете, мальчики?

«Мальчики» переглянулись, оценили ранения друг друга: наливающийся багрянцем кровоподтёк под глазом Александра и расквашенный нос Родиона, и синхронно поморщились.

– Хорошо, – буркнул Александр.

– Согласен, – поддержал мирную инициативу Родион.

– Прекрасно, – улыбнулась Амалия Карловна. – Александр, друг мой, не сочтите за труд выписать контрамарки на нашу с вами премьеру Родиону Алексеевичу и Софье Андреевне. Хотя самую щекотливую сцену они уже видели, надеюсь, постановка всё же оставит иное, приятное впечатление.

– И как же называется спектакль? – хмуро поинтересовался Родион.

– «Благодеяния и расплата», подходящее название, не правда ли? – улыбнулась Софья.

* * *

Родион глядел на надгробие и не мог поверить в случившееся.

Большинство провожающих Амалию Карловну в последний путь уже разъехались, и у могилы остались только Софья, Александр и Родион, не считая служащих похоронного бюро.

– Как это произошло? – нарушил скорбную тишину Родион.

– Ох, Родион Алексеевич, это так трагично. Нелепо и ужасно… – произнесла Софья, сжимая в руках платочек.

– Но всё же, – мягко, но уверенно настоял он, бросив изучающий взгляд на Александра.

– Это был спектакль, тот самый… И во время сцены в замке на Амалию Карловну упал этот проклятый топор… – на последнем слове Софья громко всхлипнула и закрыла лицо руками.

Александр обнял её за плечи.

– Топор? – удивился Родион.

– Не топор, алебарда, – пояснил Александр. – Две алебарды висели на стене, одна из них оказалась плохо закреплена.

– И что, Амалия Карловна получила ранение и скончалась?

– Нет, алебарда – реквизит, она не была заточена. Однако удар пришелся по голове, Амалия Карловна потеряла сознание. Её увезли в госпиталь, серьёзных опасений за её здоровье доктор не высказал. Тётушка была уничтожена этим конфузом: на сцене, полный зал, – сокрушённо покачал головой Александр. – А ночью скончалась – сердце не выдержало. Зря я её уговорил на занятость в спектакле… – он устало потёр лоб.

– Вы не виноваты, Александр Дмитриевич! – принялась утешать его Софья. – И для Амалии Карловны эта роль была как глоток свежего воздуха, вы ведь видели – она прямо расцвела за эти дни.