Охота на Актеона

Но никто из них, в своей жизни никогда не видел, ни призраков, ни привидений.

Если бы тени могли светиться, вероятно, они выглядели бы именно так. Слабый, холодный, с оттенками синего и зеленого, свет исходил от каких-то странных фигур, постепенно заполняющих улицы и переулки, непосредственно прилегающие к реке.

С помощью приборов ночного видения можно было определить, что фигуры эти весьма напоминают человеческие.

Но лишь напоминают.

Неимоверно вытянутые, с длинными, болтающимися ниже колен руками (некоторые имели по два локтевых сустава!), с головами, похожими на экзотические овощи с неведомой планеты.

Приплюснутые и коротконогие, с неимоверно широкими плечами и крохотными черепами.

Худые, словно стрекозы.

Толстые, будто фаршированные колбасы.

В набедренных повязках, штанах и в чем-то весьма напоминающем длинные юбки, но все без исключения обнаженные по пояс (бледное свечение испускала, казалось, сама их кожа, отчего каждый был окружен синевато-зеленым ореолом). Мужские и женские особи, они появлялись из развалин домов и спускались по улицам к берегам реки.

– Кр-расавцы, – сказал Бес Тьюби. – И красавицы. Прямо, как на подбор. Вопрос в том, куда они пойдут дальше. Если к мостам….

Светящиеся фигуры, которых уже набралось на первый взгляд гораздо больше сотни, двинулись к мостам.

– Мосты – ладно, – сказала Тирен. – Интересно, пойдут ли они на остров? И вообще, скажите мне, пожалуйста, кто-нибудь понимает, в чем проявляется враждебность их намерений? Лично я пока ничего такого не замечаю. Ну, светятся….

Она заметила это очень скоро. Впрочем, как и все остальные.

Когда через пять минут светящиеся «призраки» медленно и в полном молчании, но все-таки двинулись по обоим мостам в сторону острова, Кася совсем уж, было, собралась отдать приказ укрыться в бронекаре, как неожиданно обнаружила, что не может этого сделать.

Просто потому, что у нее пропал голос.

Она попыталась сдвинуться с места и поняла, что ее собственные ноги тоже отказываются ей подчиняться.

Захотела сдернуть с головы шлем, но руки, словно чужие, остались висеть вдоль тела.

Единственное, что ей было доступно – это стоять, смотреть, обонять и слушать.

Смотреть можно было на жутковатое шествие, которое неотвратимо приближалось к острову с двух сторон. И еще, если скосить глаза вправо, она могла видеть замершего в своей любимой позе (руки уперты в бока, тело чуть наклонено вперед) Беса Тьюби. Судя по тому, как едва заметно подрагивала его голова, командира пластунов тоже сковало, и теперь он судорожно пытался вернуть себе свободу движений.

Что же касается обоняния, то Кася, как и прежде чуяла запах близкой реки, а до ее ушей теперь долетало какое-то едва слышное монотонное полупение-полубормотание, которое, как ей показалось, исходило от мутантов (в том, что это были именно мутанты, о которых им говорил Румт, лично у Каси не оставалось никаких сомнений).

Сосредоточившись и собрав все силы, она сделала еще одну попытку сдвинутся с места и, когда ей это не удалось, испугалась по-настоящему.

А ведь этот мутант, Румт, нас предупреждал, пронеслась в ее голове мысль. Он говорил о том, что плохие мутанты способны каким-то образом воздействовать на человеческий разум и призывал нас к осторожности. И что же? Мы, как последние идиотки, а также идиоты, проигнорировали его слова. И вот расплата. Великая Матерь, что же делать?!

Но панику, которая уже готова была вырваться из ее подсознания и захватить мозг, опередил пронзительный, режущий уши и, казалось, саму душу визг.

Кася сразу его узнала. Так визжать умела во всей Службе FF (а, может быть, и во всем городе) одна Тепси Лау.

Однажды, года два назад, Кася уже слышала этот визг.

Они тогда всей группой хорошенько погуляли в честь получения неожиданных премиальных за поимку троих «диких» в южном пригороде («дикие» оказались из западного леса – большая редкость) и на веселом пути из кабака по ночным улицам города (с песнями и хохотом) их попытался задержать усиленный полицейский патруль.

Вот именно в тот момент, когда до изрядно подвыпившей Тепси дошло, что их на самом деле собираются задержать и отвезти до утра в участок, она и выдала этот визг. После которого полицейские сначала оторопели, а затем, не говоря ни слова, быстро уселись в патрульную машину и уехали. «Это у меня с детства, – объяснила потрясенным и восхищенным сослуживицам и подругам Тепси. – Когда меня сильно достают, – ну так, знаете, до самой невозможности, мне на глаза словно красноватый туман падает и я начинаю визжать. Да так, что сама чуть не глохну. Несколько раз пыталась сделать это в обычном состоянии – хрен там. Не получается. Да и за всю жизнь получалось, кажется, всего три раза. Это четвертый. Только не говорите никому, ладно? А то еще наши психиатры вздумают отстранить меня от службы. Как неспособную до конца себя контролировать».

Кася, Марта, Барса и Тирен тогда же поклялись ей, что никому не скажут ни слова, а затем просто забыли (или почти забыли) об этом случае. И вот – на тебе. Видимо, Тепси Лау опять сильно достали. В пятый раз. До самой невозможности.

Мутанты, первые из которых, уже ступили на землю острова, замерли и даже, вроде бы, немного попятились. И в момент, когда Тепсин визг достиг уже каких-то заоблачных высот и, казалось, вот-вот перейдет в ультразвуковой диапазон, Кася почувствовала, что она может двигаться.

– Все в бронекар! Уходим отсюда!

Хотя ее крик вряд ли был услышан (Тепси, словно мощная циркулярная пила на высоких оборотах, перекрывала не только любые звуки, но даже, казалось, и запахи), однако поняли Касю все.

Последней в машину на свое водительское место упала Тепси.

– Тепси, взлет! – скомандовала Кася. – Барса, огонь по гадам!

– Есть, командир! – ответила Барса и положила руки на пульт управления огнем.

Тепси же лишь молча кивнула.

Она только что отдала весь свой голос без остатка и говорить пока не могла.

Взвыл двигатель.

Длинными очередями засадили из оружейной башни оба пулемета. Сначала по правому мосту, потом по левому, а на закуску Барса выпустила по набережным – туда, где перед мостами скопилось наибольшее количество уродливых светящихся фигур, две ракеты.

За плотно задвинутые двери и двухслойную броню при выключенных внешних микрофонах звуки снаружи не проникали. Но по тому, как заметались и задергались на мостах и набережных мутанты (многие, вероятно, убитые, рухнули в реку) было ясно, что там сейчас царит сплошной крик ужаса, боли и ненависти.

– Взлетаем! – предупредила Тепси, вновь обретя голос.

Зная ее стиль вождения, Кася машинально вцепилась в подлокотники кресла, но тут же поняла, что отчего-то не испытывает привычной легкости от почти десятикратного уменьшения веса при включенном поле гравигенератора. Да, тело явно стало легче, но никак не в десять раз.

Бронекар, словно нехотя, оторвался от крыши и медленно, раскачиваясь из стороны в сторону, пошел вверх.

Пулеметы смолкли.

– Что за херня… – процедила сквозь зубы Тепси, затем обернулась и сообщила. – Кажется, у нас накрывается гравигенератор. Я не могу выжать из него больше трети мощности! И она продолжает падать.