Охота на демиурга

Три высоких окна слева от входа, в которые сейчас светило яркое солнышко, на противоположной стене - какие-то портреты, несколько кресел и стульев разных цветов и размеров, а впереди - два обитых красным с золотом бархатом высоких... ну, трона, наверное. Креслами назвать эти произведения искусства как-то язык не поворачивается - уж слишком они были красивые. Но до полноценных тронов не дотягивали.

"Это один из залов для приёма посетителей, Линн, а не тронный, - раздался в моей голове смех Ленни.
– В тронном именно такие "креслица", о которых ты подумала. А здесь поудобнее, иначе бы император давно себе геморрой заработал".

Я мысленно хмыкнула.

Слева от венценосных стульев я заметила широкую двустворчатую деревянную дверь. На её поверхности неведомый художник вырезал настоящую красоту - орнамент, напоминающий переплетение разных цветов и листьев. У меня появилось острое желание достать фотоаппарат и сфотографироваться на фоне этой двери.

Жаль, что невозможно. Да и фотоаппарата у меня с собой нет.

– Присаживайтесь, - сказал герцог, сам опускаясь на один из стульев, стоящих в стороне от остальных, прямо у входа.
– Император сейчас придёт. Вам ведь назначено на одиннадцать, да, принцесса Эмиландил?

Милли кивнула. Она явно нервничала - побелела вся, не знала, куда приткнуть свои глаза, руки то сцепляла в замок спереди, то заводила за спину. Браш пытался утешить эльфийку, но он и сам был не лучше - такой же бледный.

– Не пойму, - шепнула я Ленни, когда все расселись на стоящие посреди зала стулья.
– Император, что, очень страшный?

– Совсем не страшный, - девочка как-то странно улыбнулась.
– Сейчас увидишь. Он уже идёт. Я чувствую.

Мы с Ленни уставились на противоположный конец комнаты, где должен был появиться император.

У меня внезапно скрутило низ живота.

А потом двери мягко открылись, и в зал вошёл тот, кого мы все так напряжённо ждали.

Он был высоким, если не сказать длинным. Худой, но мускулистый и жилистый. Простые чёрные штаны и светлая рубашка, поверх - красно-золотая мантия, скреплённая под шеей брошкой со львом и розой. Волосы каштановые, прямые, чуть прикрывающие уши, аккуратная борода, усы, и тёмные, почти чёрные глаза.

Я чуть не заорала, узнав в этом человеке своего мужа.

Игорь?!..

***

Нет, ерунда. Сон какой-то.

Не может он быть Игорем! Просто не может! Рым - мой персонаж, я описала в нём Олега, но ведь Эдигор... Я никогда не продумывала его! Меня не интересовал император Эрамира.

И, тем не менее, сейчас я, вытаращив глаза и некрасиво раскрыв рот, смотрела на своего мужа.

Хотя... Если присмотреться, кое в чём этот человек не похож на него.

У моего Игоря не было такой благородной, гордой осанки. Такого величественного взгляда. Вот уж воистину - император. Но мой муж никогда не был благородным или величественным. Он хороший и добрый - да, но очень простой человек. Ведь у Игоря даже нет высшего образования, он только школу окончил и кулинарные курсы какие-то левые, и всю жизнь занимался только тем, что лепил булочки.

А тут вдруг - император. Я брежу что ли?

Между тем вошедший мужчина обвёл всех присутствующих взглядом своих тёмных, спокойных глаз, и, заметив меня, как-то странно нахмурился и поджал губы.

Интересное кино. И чем я ему так не понравилась?

В этот момент Эмиландил - а вслед за ней и остальные - поднялись со своих мест и склонились в глубоком почтительном поклоне.

– Здравствуйте, ваше величество.

Пришлось и мне повторить за эльфийкой. При этом я чуть не упала - не приучена я всё-таки к таким фокусам. Если бы не Ленни, схватившая меня за руку, точно бы брякнулась головой вперёд.

Император кивнул, и Милли продолжила.

– Меня зовут Эмиландил, я - дочь Повелителя тёмных эльфов Робиара.

– Я помню вас, принцесса, - сказал Эдигор, и от звука его голоса я вздрогнула.

С одной стороны, это был голос Игоря. А с другой... ну не было никогда в голосе моего мужа столько достоинства, благородства, властности и скрытой силы...

Я любила Игоря, но при этом прекрасно понимала, что из него даже начальника никогда не получится.

А сейчас передо мной стоял император.

Самый настоящий!..

– Я приезжал в Эйм десять лет назад и видел вас, принцесса. Сколько вам было тогда?

– Одиннадцать, ваше величество, - щёки Милли вспыхнули.
– Я тоже вас помню.

И, к моему искреннему изумлению, император и эльфийка улыбнулись друг другу, словно действительно вспомнили что-то забавное.

– Я пришла в Лианор, чтобы попросить у вашего величества благословения на брак с этим человеком, - и Милли указала на Браша, который немедленно почтительно склонил голову.

Эдигор удивил меня в который раз за последние пару минут - он вдруг, чуть прикрыв глаза, втянул носом воздух и произнёс:

– Маг. Довольно сильный, стихии - воздух и вода. Как вас зовут, избранник принцессы Эмиландил?

– Браш, ваше величество.

Император кивнул.

– Что ж, хорошо. Я одного не понимаю, принцесса, почему вы пришли в Лианор ко мне? Почему не попросили благословения у своего отца? Или Повелитель отказал вам?

– Нет, - Милли покачала головой.
– Мой отец ничего не знает, ваше величество. Но он вряд ли бы одобрил. У нас с ним отношения, мягко говоря, напряжённые.

Эдигор улыбнулся. А я, увидев эту улыбку, чуть не расплакалась - так я соскучилась по своему Игорю...

– Возможно, нам стоит спросить у него самого, принцесса? Повелитель, прошу вас, войдите!

...В этот момент на лицах всех присутствующих - кроме самого императора, герцога и почему-то Ленни - отразилась настоящая, искренняя паника. Милли так вообще сделала шаг назад, будто намеревалась немедленно удрать из замка.

В зал действительно вошёл Робиар. Он нисколько не изменился с нашей последней встречи - всё такой бледнолицый эльф с чёрными прямыми волосами чуть ниже плеч, тёмными, холодными глазами и тонким ртом, который сейчас вообще превратился в ниточку.

– Отец...
– прошептала Милли, невольно прижимая правую руку к сердцу.

Он ничего не успел ответить. Дверь вновь открылась, и в комнату вошли две молодые женщины. Одна из них, одетая в тёмно-синее платье, была светловолосой, голубоглазой и восхитительно красивой. Настоящий ангел. Она, широко улыбаясь, вела под руку другую женщину, у которой был уже очень большой живот. Судя по его размеру, это седьмой-восьмой месяц беременности... а может, и девятый.

Бордовое платье, тёмно-каштановые волосы убраны под сеточку, спокойные серые глаза, чуть дрожащая пухленькая нижняя губка...