Охота на демиурга

Она была такая же смешная, как и во сне. Теперь он вспомнил. Маленького роста, со взъерошенными кудрявыми волосами, напомнившими ему заброшенное птичье гнездо, аккуратным носиком, покрытым веснушками, пухленькими губками, которые так хотелось поцеловать...

Стоп, о чём он вообще думает?

И, конечно, эти глаза. Бархатно-серые, нежные, но испуганные.

Но Аравейн ведь сказал, что они никогда не сойдут с листка бумаги!

Эдигор нахмурился и недовольно поджал губы. Почему наставник ошибся? Или он намеренно солгал? И что здесь делает эта девушка... вместе с принцессой Эмиландил, Ленни, орком, гномом и троллем?

Между тем эльфийка поздоровалась и рассказала о причине своего приезда. Теперь хотя бы этот пункт стал понятен Эдигору. Оставалось непонятным, почему Эмиландил не обратилась к отцу, но это император решил выяснить опытным путём - узнав, что принцесса придёт на аудиенцию к одиннадцати утра, Эдигор попросил Робиара, прибывшего в замок на час раньше, зайти в зал для приёма посетителей.

Увидев лица всех присутствующих, император засомневался в правильности своего решения. По крайней мере Эмиландил выглядела так, будто собирается немедленно удрать не только из дворца, но и из Лианора, лишь бы подальше от отца.

Но сказать что-либо по этому поводу Эдигор не успел - дверь вновь открылась, и в комнату вошли Луламэй с Дорианой. Император только вздохнул - он ведь просил свою жену не вставать с постели, но Лу, разумеется, считала, что не нужно залёживаться, и вновь вытащила Ану из кровати. Да и присутствие в комнате Люка говорило о том, что произошло что-то странное - у Луламэй на такие вещи было своеобразное чутьё.

С момента появления в зале для приёма посетителей императрицы и жены герцога Кросса прошла всего пара секунд, когда вдруг неизвестная девушка с бархатно-серыми глазами прошептала:

– Нет...

Смотрела она при этом почему-то на Дориану. А императрица - на неё.

А потом девушка развернулась и выбежала из зала, не обратив никакого внимания на орка и Ленни, что-то крикнувших ей вслед.

– Кто это?
– тихо спросила Ана, приблизившись к Эдигору. Он пожал плечами.

– Понятия не имею. Я не успел выяснить её имя. Почему ты обратила внимание именно на неё?

Императрица подняла на мужа задумчивые глаза.

– Я не чувствую её, Эд. Так же, как тебя.

– Может, на ней амулет?

– Нет. Я ощущаю такие вещи. Например, вон та девочка, которая сейчас что-то орку втолковывает, закрылась от меня очень сильным заклинанием. Её я тоже не чувствую, но при этом заклинание вижу. А та девушка... Она такая же, как ты, Эд.

В тот миг, когда совершенно оторопевший от заявления Дорианы император пытался переварить её слова, Ленни, крепко ухватив орка за рукав, лихорадочно шептала:

– Не нужно, Рым. Линн сейчас необходимо побыть одной. Поверь, с ней всё будет хорошо.

– Откуда ты знаешь?
– рычал орк, стараясь высвободиться из её железной хватки.

– Пожалуйста, просто поверь мне, - шептала Ленни, заглядывая ему в глаза.
– Поверь, я ведь ни разу вас не подводила.

Рым на несколько секунд застыл, а затем, вздохнув, кивнул.

– Хорошо. Но если с Линн что-то случится...

– Не случится, - рассмеялась девочка, а потом сказала очень тихо, себе под нос, так, чтобы орк не расслышал: - Она сейчас в надёжных руках.

... Какое-то время никто не замечал, что Эмиландил и Робиар так и стоят друг напротив друга, только эльфийка смотрела на своего отца, а вот Повелитель разглядывал отнюдь не дочь... а Луламэй.

– Лем?
– наконец, выдохнул Робиар, делая шаг навстречу сестре императора.
– Леми? Это... ты?

Только тут наконец все без исключения обратили внимание на то, что происходит в самом центре комнаты.

Дориана и Эдигор, обернувшись, тоже уставились на побледневшего Повелителя, замершего в двух шагах от Луламэй. Он протянул к ней руку, словно хотел и боялся коснуться девушки.

– Нет, - сказала принцесса, улыбнувшись.
– Меня зовут Луламэй, Повелитель. Я - сестра императора.

Робиар, вздохнув, резко опустил руку. Лицо его посерело, глаза, пару минут назад загоревшиеся, потухли.

А потом он развернулся и вышел из зала через ту же дверь, в которую немногим ранее вошёл по приглашению императора.

– Отец!
– воскликнула Эмиландил и побежала за Повелителем. Следом хотели ринуться Эдигор, орк и тёмноволосый человек, избранник эльфийки, но Ленни резким жестом руки остановила всех.

– Не нужно, - покачала головой девочка.
– Они сами разберутся. Герцог, расскажите пока императору о том, что с вами случилось на обратной дороге во дворец.

Услышав это предложение, напоминающее приказ, Люк только улыбнулся - уж что-что, а некоторые манеры Ленни точно переняла от Эллейн.

Между тем эльфийская принцесса всё-таки догнала своего отца в одном из длинных коридоров замка.

Робиар стоял у окна, неподвижный и мрачный, застывший, как тёмное изваяние, и молчал.

Он так ничего и не сказал Эмиландил, пока она за ним бежала. Ни единого слова.

– Отец...
– прошептала эльфийка, подходя немного ближе. Она пыталась понять саму себя, осознать, зачем побежала за Повелителем, но не могла.

– Ты всё ещё называешь меня так, - вдруг сказал Робиар, по-прежнему застывший, как камень, не поворачивая головы.
– Зачем, Эмиландил?

Эльфийка сжала кулаки.

– Потому что ты - мой отец. Что бы ни случилось, ты всегда им будешь. Хоть ты и ненавидишь меня.

– Ненавижу?
– прошептал он, горько усмехнувшись, но Эмиландил этого не увидела.
– А ты? Разве ты не испытываешь ко мне ненависти... дочь?

Она ответила, не колеблясь ни секунды:

– Нет, отец. Не испытываю.

У Повелителя чуть дрогнули плечи.

– Разве? А мне казалось...

– Тебе казалось. Но это не так.

Они замолчали.

Робиар смотрел в окно, на императорский парк, где в зелени деревьев, на берегу пруда, ему чудились две фигуры - женская и мужская, сжимающие друг друга в объятиях. "Кажется, Аравейн наконец встретил ту, которую так долго ждал", - подумал Повелитель, не испытывая по поводу этого, впрочем, никаких чувств.

Он ничего не чувствовал... уже очень давно.

А Эмиландил улыбалась. Она смотрела на затылок своего отца и улыбалась.