Охота на демиурга

– Что же это получается, - я вздохнула.
– Если в каждое своё творение демиург должен вложить капельку души, он же через некоторое время вообще бездушным останется.

Вейн и Ленни так громко рассмеялись, что я смутилась.

– Ну что ты, - отсмеявшись, ответила девочка.
– Это невозможно. Душа ведь не яблоко, её нельзя разрезать на кусочки и поделить между мирами. И от того, что ты создала Эрамир, её у тебя меньше не стало. Даже наоборот. Это... как любовь, Линн. Чем сильнее ты любишь, тем больше становится твоя душа.

Я смотрела в её глаза и думала о том, что Вейн всё-таки не сказал мне всего насчёт Ленни. Пощадил, наверное. Девочка ведь не виновата в том, что я когда-то так себя ненавидела. А я лишила права на нормальную, счастливую жизнь и её, и себя. Причём Ленни можно назвать проклятой дважды. Её собственной матерью, подарившей девочке проклятье Тени, и мной, когда я запихнула в бедняжку частицу собственной души, которую столь ненавидела.

– Линн...
– прошептала Ленни, заметив выражение моего лица.
– Не нужно. Не вини себя. Ты не хотела, чтобы так получилось - мне этого вполне достаточно, поверь.

Я вздохнула.

Что я могла сказать?

Я действительно виновата перед ней больше, чем даже перед Олегом. Потому что я не имела никакого права перекладывать чувства, которые испытывала к самой себе, на другого человека. Совершенно не виновного в том, что со мной случилось десять лет назад.

– Амулет, - я вытащила из-за ворота платья тот кристалл на цепочке, который дала мне Ленни накануне, - мне нужно вернуть его тебе?

Хранитель и Тень переглянулись.

– Нет, - ответила Ленни, улыбнувшись.
– Пока не стоит. Вернёшь завтра. А сейчас пусть лучше побудет у тебя.

– И всё-таки - что он делает?

– Ничего, - ответили они хором, рассмеявшись.

Увидев, что я надулась, Вейн поспешил объяснить:

– Это амулет Жизни, Линн. Ты ведь писала о таком в своей книге, неужели не помнишь?

Я охнула. Ну конечно, как же я могла забыть. Это ведь совершенно типичный для амулета Жизни кристалл. В нём действительно нет ничего особенного - близкие люди (и не люди, конечно) делают такие амулеты друг другу просто для того, чтобы знать, жив тот, кто тебе дорог, или нет. Если нет, кристалл просто погаснет.

– И чей же он?

– Мой, - ответил Вейн.
– Частица моей сущности, заключённой в этом кристалле, позволила Ленни вчера успокоить тебя, когда Эрамир начал сводить тебя с ума. Понимаешь, Линн, такова природа Хранителей - мы способны вытащить своих демиургов практически из любого болота, остановить мир, если он захочет уничтожить Творца, мы призваны хранить равновесие и следить за соблюдением законов мироздания.

– Ты бессмертен как бог, что ли?
– нахмурилась я, и Вейн рассмеялся.

– Нет, я вовсе не бессмертен. Я просто буду жить очень долго, но даже если умру, то вернусь в этот мир, сохранив свою память и сознание. Ты, Линн, после смерти отправившись на перерождение, всё забудешь, а я буду помнить. Такова природа Хранителей.

– А как я узнала твоё имя? Я ведь упомянула тебя в своей книжке.

– Я сам шепнул его тебе, - он усмехнулся.
– Хранители способны подсказывать своим демиургам, правда, докричаться бывает очень сложно, но ты всё же услышала.

– А тебя не могут... э-э-э... уволить?
– я смущённо улыбнулась - вопрос показался мне очень глупым, но Вейн почему-то посерьёзнел, покачав головой.

– Не совсем верная формулировка, но в целом суть ты поняла. Меня могут лишить статуса Хранителя, если я нарушу один из законов мироздания.

– Например, если перетащишь своего демиурга в созданный им мир?

Говоря это, я шутила. Но Вейн, вместо того, чтобы рассмеяться, просто кивнул.

– Что?! Но как же... И что теперь будет?!

– Пока ничего, - он вздохнул.
– Пока молчание. Значит, я ещё не перешёл границы дозволенного. А может, для меня сделали исключение.

Мы замолчали.

Я размышляла, кусая губы. Ради меня Вейн пожертвовал собой, теперь я понимала. Неужели он настолько...

Но додумать эту мысль я не успела.

– Так ты всё-таки нашёл его?
– выдохнула Ленни, чуть подавшись вперёд, и глаза при этом у неё как-то странно сверкнули.
– Кинжал? Здесь Робиар, и я подумала...

– Да, я нашёл, - как только Хранитель сказал это, девочка улыбнулась такой радостной, безумной улыбкой, что я вздрогнула.
– Я ведь обещал тебе.

– Спасибо, - прошептала Ленни, прижимая ладони к внезапно вспыхнувшим щекам.
– Спасибо...

– Что за кинжал?
– не выдержала я неизвестности.

Они молчали несколько секунд. Мне показалось, Вейн ждал, что Тень ответит мне сама, но Ленни, кажется, настолько погрузилась в собственные смятенные мысли, что не могла вымолвить и слова.

Интересно, почему эта новость настолько взволновала девочку? Я чувствовала, как сильно колотится её сердце.

– Кинжал, которым можно убить Тень, - наконец, ответил Вейн, как-то странно покосившись на Ленни.
– Я искал его двести лет назад, но так и не добился успеха. Недавно мне пришлось возобновить свои поиски, когда мы с Ленни поняли, что только с его помощью возможно убить Тень.

– Не только убить, - прошептала девочка, поднимая на меня лихорадочно блестящие глаза.
– Ещё и закрыть Источник. Чтобы проклятые маги больше не рождались. Никогда!

Она хотела этого. Сильнее всего на свете.... Она мечтала об этом с самого детства. Закрыть Источник, чтобы никто больше не страдал так, как она. И умереть. Боже, как же сильно она мечтала умереть...

Я тряхнула головой, чтобы сбросить с себя чужие мысли и эмоции.

Так вот чего ты хочешь, Ленни, о чём мечтаешь.

Не жить, а умереть?

– Только ты можешь сделать это, - продолжала шептать девочка, взяв меня за руки.
– Только ты можешь убить Эллейн.

– Что?
– ужаснулась я.
– Но почему? Вейн!

Хранитель, вздохнув, чуть отодвинул в сторону взволнованную Ленни, а потом сам взял меня за руку.

– Я расскажу тебе, Линн. Всё по порядку. Если не брать в расчёт Иборга, Эллейн и нашу маленькую Тень, проклятых магов за всю историю существования Эрамира было трое. У первого был уникальный дар эмпата, и он, если так можно выразиться, "покончил с собой" ещё в юности, не выдержав груза чувств других людей. Второй Тени наскучило собственное могущество, и он ушёл сам. Проклятые маги не могут умереть, они умеют лишь уходить в Тень, растворяться в собственном источнике.