Охота на Горностая (сборник)

– Полагаю, речь идёт о катере, – осторожно произнёс де Бер.

– Других вариантов нет, – поддержал друга Венсон.

– Кроме того, что Герро – колдун, – неожиданно бросил Бенга-Бенга. – И тебе, Эрба-Эрба, об этом хорошо известно.

– Я лишь уточняю.

– Ты веришь в магию? – Режим секретности был одним из краеугольных камней жизни Тайного Города, поэтому Дракон отнёсся к двусмысленному диалогу довольно нервно.

– Бенга-Бенга умеет вызывать волнение на море и прятать «Черепаху» от вражеских радаров, – медленно ответил серб. – Герро однажды ушёл у нас из-под носа: я сам видел, как его «Абрис» растворяется в воздухе, а я привык верить собственным глазам… – Многозначительная пауза. – Но я не верю в магию, я её принимаю.

И умолк. Однако умолк так, что не задать вопрос было невозможно.

– В кого же ты веришь? – осведомился Кольдер.

– В Белую Черепаху, – последовал уверенный ответ. – Верить нужно в то, что древнее всего, по той простой причине, что именно тогда всё создавалось и именно та сила до сих пор крутит колесо нашей жизни.

– Черепаху породил океан?

– Черепаха породила Океан, а значит – породила всё на свете…

Бенга-Бенга с улыбкой уставился на волны, как поняли чуды – для того, чтобы не встречаться с ними взглядом, и им оставалось лишь догадываться о том, как старый колдун из Тайного Города относится к странному рассказу.

– Белая Черепаха плавает в безбрежных просторах Космоса, на самой границе Хаоса и Порядка, силой своей и волей смешивая их, создавая Мир и Жизнь. И вся сила Мира, включая вашу магию – есть сила Белой Черепахи, которой она щедро поделилась с вами, с Жизнью. И если она захочет – она лишит вас её.

– И у нас будут серьёзные проблемы, – не удержался от язвительного замечания Венсон. Однако произнёс он его достаточно тихо, не помешав и не перебив говорящего Аэрбу.

– Первым Белая Черепаха создала из Хаоса Океан. Великий, безбрежный, могучий… Он получился настолько замечательным, что Белая Черепаха полюбила его особенно и повелела стать Колыбелью. Океан дал жизнь всему. И он забирает жизнь у всего, когда приходит срок. И в его прекрасных водах плещется Белая Черепаха, когда образ её сходит полюбоваться красотой Земли… – Уэрбо неожиданно умолк и весело оглядел замерших чудов: – Понравилось?

– Полинезийская легенда? – предположил Кольдер.

– Не совсем, – продолжая улыбаться, ответил серб. – Туземцы о Белой Черепахе пока не знают.

* * *

Жара.

Гнетущая жара, от которой не спасал даже океан.

Тупой масан в помощниках; ещё более тупые человские пираты; упрямые рыжие щенки – все эти раздражающие факторы не выводили Винсента из себя так, как проклятая жара, которая его тело превращала в омерзительно-липкий пот. Вонючий настолько, что Шарге сходил с ума. Не помогала и «Удивительная вода брата Мельвуса», гарантированно заглушающая даже секреты скунса – запах пота пробивал её крепчайший аромат и терзал старика. Майки, рубашки, брюки, нижнее бельё – Винсенту казалось, что все его вещи насквозь пропахли ненавистным потом, и потому он менял их едва ли не каждый час и не реже пяти раз в день принимал душ.

Жара.

Жара, жара,Жареное солнце больших городов.Жара, жара,Жареное солнце.

Сейчас слышанная когда-то песня вызывала у старого Шарге затяжные приступы гнева, и он, подобно масану, мечтал о приходе ночи, когда «жареное солнце» нырнёт за горизонт радовать своим появлением западных соседей.

Жара.

Винсент включил воду и с наслаждением встал под плотную холодную струю. И тут же позабыл, точнее, наплевал на выговоры Герро и его вечные напоминания, что пресная вода на судне ценнее всего: под холодным душем нытьё вампира-морехода казалось глупой выдумкой.

Жара. Только здесь от неё можно было ненадолго избавиться.

Как следует намокнув и пропитавшись холодным, Шарге сделал воду чуть теплее и принялся намыливаться, негромко насвистывая популярный мотивчик. И едва не прозевал атаку.

Но вовсе не потому, что не почувствовал движение – его опытный маг пропустить не мог, а вот наплевать из-за расслабленности – пожалуйста, наплевал. Размяк под прохладной струёй, на время позабыв об омерзительной жаре, вот и не среагировал на странное движение.

В отличие от Тусклого.

С другой стороны, Тусклый для того и создавался, чтобы не расслабляться и не размякать, и поэтому, когда Винсент понял, что готовится неладное, то решил, что лучшего случая проверить давно разработанную защиту представить трудно, и продолжил намыливать тело, не оборачиваясь и никак не показывая, что насторожился. И фальшивил, насвистывая, ровно столько, сколько нужно, сколько фальшивил бы, не заметив проникшую в душевую кобру.

Солнце забыло дома часы,По телефону прощенья просить.Сегодня, вчера и завтра с утра,Завтра с утра и опять до утра.Жара, жара…

Кобра прыгнула.

Точнее, совершила молниеносный выпад, который должен был закончиться ядовитым укусом, но за мгновение до атаки с мокрого плеча Шарге соскользнул Тусклый – прозрачный, тонкий, незаметный во сне, но быстрый и безжалостный в бою. Уникальный голем-телохранитель, нечто среднее между куклой и заклинанием, разработанный Винсентом исключительно для личных нужд. Уловив опасность и связав её со змеёй, Тусклый не позволил ударить, окутав обречённую кобру собой: невидимым, но сильным. Несколько секунд на мокром полу шла драка: змея отчаянно пыталась отстоять свою жизнь, но результат был предрешён ещё при проектировании голема. Хрустнул змеиный череп, в последний раз свернулось в кольцо гибкое тело, и вот уже прозрачный Тусклый поднимается по ноге к плечу, чтобы вновь растечься по телу хозяина и замереть до появления следующего врага.

– Прекрасно, – одобрил Винсент и почувствовал, что голем стал немного теплее – доброе слово и кошке приятно. – Прекрасно.

Другими словами, полевые испытания завершились полным успехом. Оставалось обсудить результаты со всеми заинтересованными лицами.

Шарге досуха, насколько это было возможно во влажной душевой и влажных тропиках, вытерся, надел лёгкие брюки, тончайшую рубашку, вышел на палубу и, учитывая, что солнце село больше часа назад, обнаружил Герро в шезлонге на корме: вампир потягивал ром, таращился на звёзды, а на появление старика среагировал довольно равнодушно:

– Привет.

– Добрый вечер. – Чуд уселся рядом и нейтральным тоном заметил: – Кобра – это примитивно. Я без труда нейтрализовал бы её яд.

– Это была модернизированная кобра, – вздохнул масан и сделал большой глоток рома. – Её укус убил бы тебя за две секунды.

– В таком случае, хорошо, что у неё не получилось, – улыбнулся Винсент наливая себе спиртное и добавляя льда.

– Да как тебе сказать… – Ещё один глоток. – Я придерживаюсь обратного мнения.

– Хотел развлечься?

– За убийство Мясника братья поставили бы мне памятник.

– А что сказал бы Ярга?

– Полагаю, ему бы это не понравилось, – хихикнул Герро. – И мне пришлось бы затеряться среди тихоокеанских островов на полгода. А через полгода о тебе никто и не вспомнил бы, даже Ярга. – Масан протянул стакан. – Твоё здоровье.

– Твоё.

Стекло звякнуло, и мужчины пригубили рома. Каждый думал о своём.

– Что это за прозрачная дрянь по тебе ползает? – поинтересовался масан. – Зверушка?