Охота на рэкетиров

— Куда?

— В «Гавану», блин. Был такой магазин. На Красноармейской. Торговал кубинским табаком. Старик три блока брал. На месяц еле хватало.

Бандура и Вовчик примолкли, внимательно слушая Протасова.

— Как старик со смены возвращался, чад на кухне стоял, дыхнуть, блин, нечем.

— Он в автопарке работал, — продолжал Валерий задумчиво. — Мужики мне говорили, старик в гараже головку блока голыми руками выдергивал. Сип — есть. Легко. Здоровый был буйвол. Гора…

— Больше тебя? — уточнил Бандура деликатно.

Протасов пожал плечами.

— Может и так… Помню, ружье у старика было. Двустволка. На охоту он редко ходил, а ружьишко лежало, для порядку. Как-то раз, мы с Эдиком решили стрельбануть с балкона…

— С Армейцем?! — поразился Андрей.

— Ну да. Мы с этим задохликом на одной улице выросли. Только я на год раньше в школу пошел. И учился, блин, в старшем классе… пока это… — Протасов замялся, — пока… эти клоуны… Бандура, в натуре, на второй год меня не оставили…

— А… — Андрей подавил улыбку.

— Тут я, блин, прямо в их класс и попал. Конкретно. За одну парту к этому рахиту…

— К Эдику?

— Точно. Он, блин, такой заучкой был, — мрак, Бандура. Отличник с примерным поведением… Ссадили нас, чтоб он меня это… подтягивал…

— Ну а ты? — спросил Андрей, попытавшийся представить Протасова и Армейца за одной партой. С пионерскими галстуками на шеях.

— Что я? Сделал из него человека… Курить его научил, пить, девок за жопы щипать. Его в школе дистрофаном звали…

— Ну вот, — сказал Протасов, — возвращаясь к рассказу о ружье. — Задумали мы с Эдиком охотниками заделаться. Нашли патроны. Пока, блин, искали, всю квартиру перевернули вверх дном. Зарядили, значит, ружбайку. Вышли, в натуре, на балкон, да как захренячили из обоих стволов… А на соседнем балконе карга старая, как назло, белье вешала… И выпала, представляешь? В натуре. Короче, весь дом на ушах. Милиция, скорая, все дела. Управдом приперся. Эдик, понятно, сбежал, собака. Батю с работы выдернули… Как старик в дверь зашел, я сразу — в сортир. Закрылся, блин, сижу. Он — «выходи, зараза», кричит, я молчу, в натуре. Слышу, он ремень из брюк вынимает. Труба дело.

— Ну, и чем закончилось, зема?

— Шесть часов на толчке просидел, — сообщил Протасов торжественно. — Он молчит, как рыба, я, значит, тоже. Засиделся, блин, короче. Давай выходить. Только, блин, нос из сортира высунул, он меня — за ухо. В засаде прям под дверью сидел. Понимаешь?

— Нагорело? — спросил Андрей сочувственно.

— Нагорело — не то слово. Вырванные годы, реально. Месяц, блин, жопу узнать не мог… Ни сесть, ни лечь.

— Где он сейчас? — спросил Андрей.

Протасов сразу посерьезнел.

— Там, Андроныч, — Протасов показал на потолок. — Я же тебе сказал — старик всю жизнь в автопарке оттарабанил. Водилой. На автобусе ездил. На «ЛиАЗе». [64]

— На чем, на чем?

— Ты, блин, должен вспомнить. Вроде сарая на колесах. Сзади вместо сидений — пустая площадка была. Мы ее еще конюшней называли. Или дискотекой. А спереди мотор, прямо в салоне. Справа, блин, от водилы. И по три места, нос к носу. Для инвалидов и беременных с детьми.

Что-то вертелось в голове Андрея, неуловимое, как тень. Но, сколько он ни тужился, припомнить такой автобус так и не удалось.

64

Автобусы «ЛиАЗ» Ликинского автобусного завода были известны на всю страну и за ее пределами. Модель, которую, вероятно, имел в виду Протасов, знаменитый автобус ЛиАЗ-677, произвели в количестве более 200 тысяч машин. После распада СССР работа завода замедлилась, а в 1996 завод остановился и был объявлен банкротом

— Ну ты село, блин, — фыркнул Протасов. — Натуральная деревня. Бурбалаевка. Мрак.

Он снова помрачнел.

— Когда Чернобыль долбанул, батя на автобусе людей вывозил. Из Припяти. Четыре ходки, Андрюха… Четыре ходки… Вот. А через год похоронил я его… Рак… Медики все мулили — то, се… Им еще в 86-м приказали белокровие как ОРЗ в карточки записывать. Вот они и записывали…

Протасов взял новую сигарету из пачки.

— Ни черта за год от него не осталось. Мумия, блин, одна. Кости и кожа, в натуре. Ребенок бы один гроб унес… Наливай, Вовчик.

— «Уедешь», Валера, — предупредил Вовчик. — Не кури, блин. По-любому.

Протасов остался глух, и они снова выпили. Почти что сразу голова Валерия принялась клониться к столу. Андрей заботливо расчистил для нее место среди тарелок. Валерий, как и предрекал Волына, «уезжал» прямо на глазах. Вскоре он уже спал, уткнув лоб в ладони.

— Ну, я поехал, — подымаясь, сказал Андрей.

— А? Давай, ехай, — вяло напутствовал Вовчик и налил себе еще с полстакана.

Андрей пересек сени, и через минуту был возле машины. Воздух после прокуренной халупы казался потрясающе свежим. Кристина тихо спала, свернувшись калачиком на сидении. Увидев это, Андрей облегченно вздохнул.

Двигатель «Ягуара» по-прежнему урчал. Раз за разом срабатывал термодатчик, заставляя вентилятор системы охлаждения злобно гудеть из-под капота.

Бандура змеей скользнул за руль, молясь, чтобы Кристина не проснулась. Отопитель работал на всю катушку. В салоне настали тропики.

Взглянув на приборную доску и сверившись с часами, Андрей обнаружил, что просидел у Протасова без малого два часа.

«Ничего себе! — подумал Бандура с тихим ужасом. — Слава Богу, что она спит».

Теперь задача заключалась в том, чтобы как можно более плавно тронуться с места, не разбудив при этом Кристину.

«В дороге проснется и порядок, — успокоил себя Андрей. — Навешаю ей лапши, что уже давно едем. Бабы за дорогой никогда не следят…»

Андрей с удивлением поймал себя на том, что дрожит в азарте, как случалось в детстве, когда он тягал из кухонного шкафа бабушкино абрикосовое варенье. Бандура обнаружил также, что весь взмок. Устроившись за рулем, он воровато покосился на подругу и потянулся к бортовым часам с осторожностью сапера, собравшегося извлечь взрыватель из бомбы. Андрей намеревался перевести стрелки назад. Если бы эта затея удалась, уличить его во лжи стало бы практически невозможно.

Кристина заворочалась, промурлыкав что-то во сне.

— Ч-ш-ш-ш, — зашипел Андрей. — Спи моя радость, усни… где-то там… погаснут огни…

Он готов был спеть ей колыбельную, если бы смог припомнить хотя бы один куплет.

Едва пальцы коснулись торпеды, как Кристина заговорила. В голосе не чувствовалось ни капельки сна, он был холоден как лед и дрожал, очевидно, от негодования.

— Знаешь что, Андрей?! Это свинство и хамство, ты не находишь?! Ушел и провалился!!!

От неожиданности Бандуру буквально подбросило на сидении. В первую секунду он даже решил, что его ударило током.

— Бессовестный! — на высоких нотах продолжала Кристина. — Видеть тебя не желаю! Выпусти меня! Я ухожу!

Андрей попробовал оправдаться, но Кристина не желала слушать никаких оправданий. Она распахнула дверь. Он поймал ее за руку.

— Пусти меня! Видеть тебя не хочу! Иди к своему Протасову. Пьянствуй с ним, сколько влезет! Да хоть поселись в этой дыре! — Кристина попыталась выйти. Андрей силой втянул ее обратно. Ссора принимала все более крутой оборот.

Женщина сопротивлялась отчаянно. Немалые физические затраты заставили Андрея задышать ртом. Она немедленно уловила запах спиртного. Тут-то все и началось.