Охота на сокола

— Бен, — громко всхлипнула Дикси. — Мы что, больше не увидимся?

Вздохнув, парень несколько секунд молчал, а потом заговорил:

— Со мной опасно находиться рядом, Кошка. Я не для того пытаюсь вытащить тебя из борделя, чтобы втянуть в ещё большее дерьмо. Обещай мне, что не упустишь своего шанса и начнёшь новую жизнь. Скажи мне, что я не зря старался…

— Обещаю, — тихо плача в гаджет, проронила Дикси. — Я сделаю всё, как ты просишь. Но, может, однажды… когда всё утрясётся, ты позвонишь мне, и мы встретимся?

Бен понимал, что отказав, сделает ей больно. Что сам того не желая, вдруг стал для девушки слишком близким человеком, и, разрушив ту хрупкую иллюзию, которую она себе придумала, Бен разобьёт ей сердце. Он не хотел её ранить. В её жизни было достаточно страданий.

— Конечно, Кошка, — соврал он. — Когда всё закончится, я вернусь и найду тебя.

— Спасибо! — прошептала девушка. — Я буду тебя ждать.

Зачем она так сказала? Её слова застряли под сердцем, словно нож.

Отключив флэтпад, Бен скрипнул зубами, сжал кулаки, но так и не смог выбросить из своей головы хлынувших туда сплошным потоком видений прошлого.

— Я умру?

Жар не спадал у Лэнси уже второй день, и Бен понимал, что только обтирая девочку водкой и постоянно меняя у неё на лбу холодные компрессы, он её не вылечит. Нужно было достать нормальные лекарства и жаропонижающее, а для этого придётся выйти из коллектора и оставить Дохлятину одну.

Этого Бен боялся еще больше мелкой. От страха, что с ней может что-то произойти, пока его не будет, у парня пересыхало во рту.

— Не говори глупостей! — мягко возразил он. — Я принесу лекарство, и ты поправишься!

— Ты всё врёшь, — жалобно искривила губы девочка. — Мне страшно! Я умру и попаду в Таар, — зачем-то вспомнила страшилку из своей любимой сказки она.

Бенджамин скрипнул зубами и сердито прошептал в бледное личико Лэнси:

— Значит, я приду туда за тобой и заберу!

— Там же очень темно. А вдруг ты меня не найдёшь?

— Я набью себе на груди светящуюся метку. Вот здесь, — Бен взял ладошку Лэнси и прижал её к своему сердцу.

— Как Ликар для Торри? — улыбаясь шепнула Лэнси.

— Да, — кивнул Бен. — Ты увидишь её во мраке и поймёшь, что это я пришёл за тобой.

— Я боюсь, — тонкие пальчики Лэнси лихорадочно впились в запястье Бена, и ему стоило больших усилий осторожно отцепить её от себя — Не уходи. Не бросай меня, — горячечно прошептала девочка, мучая его своей беззащитностью.

— Я вернусь, Лэнси. Я принесу для тебя лекарство. Обещаю! Вот! Держи! — Бен снял с себя верёвку с кольцом матери и надел его на шею Дохлятины. — Ты же знаешь, что оно для меня дороже всего на свете?

Девочка вязко облизала сухие потрескавшиеся губы и кивнула.

— Теперь ты веришь мне, что я вернусь? — улыбнулся Бен.

— Верю, — слабо улыбнулась она в ответ. — Я буду ждать.

Бен не вернулся в то утро. Его схватили, когда он расплачивался за лекарства деньгами с ворованного флэтпада. Слишком торопился. Слишком неосмотрителен был.

Парня опознали сразу по сканеру сетчатки глаза, и через несколько минут в участок прибыл Хьюз, больше года разыскивающий своего сбежавшего из дома отпрыска.

Напрасно Бенджамин истерил, кричал и умолял отца поехать с ним и забрать из коллектора больную девочку. Ему никто не верил и никто не слышал. Хьюз считал это выдумкой, целью которой был очередной побег. А потому Бенджамина заперли. Посадили под замок, как дикое животное.

Убежать из дому снова он смог только через два дня.

Умирая от страха и тревоги, мчался к своей Дохлятине, но обнаружил лишь пустое убежище, не дающее никакой подсказки о том, куда могла деваться девочка.

Бен бросился её искать. Мотался по всему району в поисках её следов, и… нашёл…

Её разбитые очки на тротуаре, следы крови на синтебетоне рядом и свидетелей того, как выскочившую на дорогу девочку насмерть сбило машиной.

Глупая дурочка выползла из коллектора не для того чтобы попросить помощи, а потому что испугалась, что с ним случилась беда. Об этом парень узнал позже от коротышки Клайда, обитавшего в подвале соседнего дома, у которого бледная и шатающаяся от слабости Лэнси спрашивала, не видел ли он её Хока.

Клайд и не понял, что она ищет человека, а не птицу. А вот братья Пиксоны сообразили сразу, что костлявая мелочь наконец лишилась своего защитника и теперь на ней можно отыграться за прежние обиды.

Старший из парней содрал с неё очки, а средний раздавил их ногой.

Без них Дохлятина вообще ничего не видела, именно поэтому в попытке удрать от обидчиков она бросилась куда глаза глядят и попала под колёса грузовика.

Бен плохо помнил, что произошло в тот день дальше. От избитого до состояния окровавленного куска мяса Пиксона его оттащили офицеры службы контроля, и единственное, о чём Бенджамин жалел, что не убил ублюдка. Тогда год изоляции в клинике для психов он провёл хотя бы заслуженно.

Выйдя оттуда, Бен на следующий же день отправился в салон татуировок и набил на груди специальной краской, светящейся в темноте, букву «Л».

Хотя бы одно своё обещание, данное Лэнси, он выполнил…

Прижав к груди ладонь, Бен откинулся на сидение машины, чувствуя вытатуированный там знак сквозь все слои одежды. Эта буква была единственной ниточкой, всё ещё связывающей его с Лэнси. Неоспоримым символом того, что она будет жить в его сердце вечно.

Оксомобиль свернул с Тайднроуд на Багглз-авеню, и Бенджамин невольно съехал в кресле вниз, когда мимо проехала патрульная машина службы контроля.

Поймав удивлённый взгляд водителя и сообразив, что окна затонированы, Бен почувствовал себя кретином и параноиком. Вот только, несмотря на гарантированную безопасность от Бейлза, поделать со своим страхом Бенджамин ничего не мог. Более-менее он успокоился, лишь когда очутился в клубе и мордовороты Ниро провели парня в одну из гостевых комнат, где ему предоставили компьютер и всю необходимую аппаратуру, которую он затребовал.

Работа всегда была для Бена той «кнопкой», что отключала его от реальной жизни и любых проблем, и если он чем-то увлекался, то просто выпадал из времени и пространства. Наверное, это стало его спасением в сложившихся обстоятельствах, потому что пока он писал программы и кодировал систему для Бейлза, совершенно не заметил, как наступила глубокая ночь. Если бы Ниро не приехал поинтересоваться его делами, Бен, пожалуй, работал бы до самого утра.