Охота на Странника: Последняя месть

Десар приподнялся на локте и принялся меня целовать, скользя свободной рукой по груди, талии и бедру. Затем чуть сместился и уложил спиной на шкуру, нависнув надо мной. С одной стороны, мне нравилось ощущать его мощное тело, а с другой… Не люблю, когда меня зажимают в углу!

— Знаешь, я предпочту быть сверху, — я снова опрокинула его на спину, а сама прижалась сбоку.

— Технически немного сложновато для первого раза, — отозвался он, не переставая меня гладить.

— Или это нанесёт удар по твоей мужественности?

— Нет, что ты, моя мужественность просто в восторге. Можешь ориентироваться на показания индикатора.

Индикатор действительно демонстрировал полную боевую готовность.

Десар внезапно стал серьёзным:

— Если ты не готова, нам не обязательно торопиться…

Я прижала указательный палец к его губам:

— Мне просто хотелось бы иметь больше контроля. Я полностью тебе доверяю, но мне нравится самой управлять ситуацией, а когда ты такой большой и нависаешь, это сложно.

— Как скажешь, моя луна, — он потянул меня на себя и усадил сверху, а затем принялся ласкать и целовать ещё настойчивее и откровеннее, чем раньше.

Его пальцы бесстыдно гладили моё лоно, а губы выискивали самые чувствительные места на шее и груди. Непривычное, будоражащее удовольствие вызревало во мне постепенно и в какой-то момент лопнуло, наполняя пьянящим ощущением счастья. Я всхлипнула и глухо застонала, прижимаясь бёдрами к Десару. Удовольствие было слаще дикого мёда, и я хотела испытать его снова.

— А теперь просто расслабься, — направил меня он.

Повинуясь ему, я почувствовала вторжение — горячее и болезненное, совершенно уничтожающее возбуждение. Широко распахнула глаза и всё же позволила Десару проникнуть до самого предела, а потом замерла.

— И это должно быть приятно? — ошарашенно спросила его, прислушиваясь к своим ощущениям.

— А вот и удар по мужественности подвезли, — широко улыбнулся он в ответ, а затем мягко притянул к себе, уложил на грудь и принялся гладить. — Просто расслабься и дай себе время привыкнуть.

Постепенно болезненность отступила, а вожделение вернулось, разбуженное поцелуями и ласками. Я не стала вмешивать магию — захотела прочувствовать первую близость такой, какой она должна быть. В конце концов мне стало даже приятно, но скорее от реакций Десара, его желания и его оргазма.

Когда он обнимал меня позже, я честно призналась:

— Пока что индикатор в умении доставлять удовольствие сильно проигрывает твоим пальцам…

— Какой ужас… придётся исправлять ситуацию долгими, изнурительными тренировками, — коварно улыбнулся он, нежно поглаживая мою спину.

— Ты же говорил, что у нас нет на них сил… — скептически фыркнула я, скрывая улыбку.

— Изыщем и забюджетируем, — промурлыкал он мне на ухо. — Как твой непосредственный рукоразводитель, а теперь ещё и рукораспускатель, я беру курирование этого вопроса на себя, так как ощущаю личную ответственность…

Я нарочито удивлённо поинтересовалась:

— Так это личная ответственность мне в бедро упирается? А я-то думала, что индикатор…

— Луна моя, ты играешь с огнём и скоро доиграешься, — бархатистым голосом пригрозил Десар, прижимая ближе к себе.

В общем, в ту ночь мы не только попрали устои общества, но и проявили полнейшую безответственность: никуда не пошли и предавались порокам — попеременно то сладострастию, то чревоугодию, а Десар хотел предаться ещё и пьянству, но вина у нас не было.

Под утро, когда мы засыпали, по земле снова пробежала дрожь, на этот раз ещё более заметная.

Словно Разлом нарочно ни на мгновение не позволял забыть о своём существовании.

Второе сектеля. На рассвете (40.1)

Кайра

Никогда не видела столько радуг!

Три рукава реки сливались в один бурный поток, образуя живописные пороги. Водопады бурлили и звенели, рождая природную музыку стихии воды. Каждая ступень каскада окутывалась мельчайшими брызгами, которые вспыхивали в солнечном свете и превращались в радужные арки. Воздух был наполнен свежестью, влажной прохладой и шумом воды. Приходилось почти кричать, чтобы слышать друг друга.

Купаться в ревущем потоке было бы опасно, поэтому я просто смотрела на раскинувшуюся у ног картину и старалась запомнить её на всю жизнь.

Десар молча обнимал меня со спины, щедро даря ощущение тепла и нужности. Я уже много лет не чувствовала себя счастливой, а такой счастливой, наверное, не была никогда. И это не просто какое-то короткое мгновение триумфа, когда у тебя получается задуманное или ты наконец видишь результат своих усилий. Это спокойное, греющее изнутри счастье, которое остаётся с тобой вне зависимости от внешних обстоятельств. Оно делает тебя тяжёлой на подъём и беззаботной — побуждает молча свернуться комочком в руках любимого мужчины и ни о чём не думать.

Десар потёрся щекой о мой висок, и я лениво откинула голову назад, подставив шею под поцелуи. Тёплые ладони скользнули мне под тунику, будоража прикосновениями. Тело постепенно наливалось вожделением, покорное воле моего жениха. Он расстегнул мои брюки и приспустил их, а я лишь улыбнулась, совершенно не стесняясь ни частичной наготы, ни своих желаний, разбуженных мужскими руками.

Именно от ощущения того, как Десар прижимается со спины, сгорали все предохранители и туманился разум. Понадобилось всего три ночи, чтобы будущий муж показал мне, насколько восхитительно сладкой может быть связь мужчины и женщины.

Я прикрыла глаза, ощутив одновременное вторжение и настойчивые, зовущие утонуть в эйфории касания пальцев. По телу пробежала дрожь, мышцы сладко напряглись, и мой стон утонул в переливе звуков водопадов, а выдох затерялся среди радуг.

— Моё небо, — хрипло прошептала я, подчиняясь ритмичным, жадным движениям Десара.

Повернула к нему голову и вдохнула запах его кожи, пьянящий и родной.

Пальцы Десара все ещё ласкали, причиняя болезненное наслаждение, которое совсем скоро выплеснется во вторую волну экстаза. Я чувствовала его приближение, напряжённо ждала этого взрыва, а когда он случился, у меня подкосились ноги, отчего Десар просто озверел.