Охота на "тринадцатого"

Жизнь на Земле шла как обычно, невзирая на полдень даже не двадцать второго, а уже двадцать третьего века. Солнце светило, небо голубело, и легкий ветерок игрался листьями цветушника, самого дорогого из декоративных кустарников нынешнего сезона. В коммунальном поселке его садили как главное украшение приусадебной лужайки, а в "Элите" он - вот, обычная зеленая изгородь.

– Если говорить о собственно прогрессе, то он неоспорим, - спокойно продолжил тот, кого назвали Серегой.
– Асфальт заменили на композит-ленточное покрытие...

– Композит, хренозит! Разница в чем?

– Прогресс. Мы говорим о прогрессе. Тогда уточни предмет спора, Виктуарий.

– Ну, прогресс... когда лучше становится, - пробормотал задиристый спорщик.
– И я Виктор, если чо.

– В чем лучше?

– Да во всем!

– Врешь, - спокойно констатировал более образованный Серега, отстранил секатор на вытянутую руку, выцветшим глазом вгляделся в индикатор форм, перевел ползунок на конус и продолжил работу.
– Я тебе обещал не во всем, а научно-технический прогресс. Ну так вот он, в руке держишь.

– Секатор? Маловато!

– Еще...
– старик аккуратно вел инструментом по искоркам-отметкам, - изменился отечественный автопром, гибрид-автомобили стали нормой...

– Гибрид, хренит... все равно автомобили!

– ... жилое строительство перешло на модули, глобы связи и вирт-экраны никого не удивляют...

– Да это мелочи по большому счету, Сергей!

– ... и мы расселились по космосу.

Виктор-Виктуарий хыкнул и замолчал. Про человеческую диаспору в астероидных поясах знал даже он.

Мимо бесшумно проплыл гибрид-автомобиль, высокомерная девочка в салоне смотрела перед собой и вдаль. Старики проворно убрались с проезжей части: клиновидный телоотбойник люксовой "Златы-старт" красноречиво указывал на людоедские наклонности юной хозяйки. Принцип безусловной виновности пешеходов ввели давно, но телоотбойник ставили не все, далеко не все.

– И это тоже прогресс. Обратил свое старческое внимание на личико, ага? Вот сколько ей лет? На первый взгляд тринадцать-пятнадцать, а на самом деле? Геронто-медицина прет...

– Автострадная!
– уважительно сказал Виктор, провожая сальным взглядом золотоволосую красотку.
– Сенсорная! Видел, как она штурвал? Двумя пальчиками!

– Ну и взял бы себе такую. Деньги же есть?

– Девочку? Я бы взял, да не пойдет... Слушай, когда мы перестанем девочек глазами провожать, а? Шея болит!

– Ты говорил, когда ничего не сможем делать. В смысле, с ними. Ты сам говорил. Помнишь?

– Тут забудешь! Семьдесят лет напоминаешь! Ох и противный, пень старый... в юности таким не был!

Мимо скользнула еще машина, уже на автопилоте. Молодежь в салоне оживленно переговаривалась и размахивала бокалами - студенты возвращались с учебы.

– Если серьезно, то ты прав, конечно, - вдруг сказал морщинистый Серега.
– Толку, что техника изменилась? Люди остались прежними. Как сейчас говорят? Россия - страна заборов? Загородили всё. Что рядом протекает огромная река, можно узнать только из географического справочника. За последние сорок лет все берега закрыли, сплошь частные владения...

– Вот! Ох противный! Все понимаешь, но споришь! Люди недалеко ушли от скотов!

– Даже возвращаемся!
– буркнул Серега.

– В наше время все-таки на населении эксперименты не ставили. Какое-то понятие о человечности оставалось. Помнишь, как мы долголетие получили? Мы-то получили, а дети наши не выдержали...

Старики помрачнели.

– Может, нас действительно откачивали от отравления выбросами?
– неуверенно возразил Виктор.

– Ага. И живем мы после этого уже сколько? Нет, Витя, на нас отрабатывали то, что теперь позволяет вон той девочке выглядеть на пятнадцать, когда ей тридцать пять! И на бессмертие она не решилась именно потому, что гибель наших детей выявила рискованность подобных процедур. Мы с тобой выжили вопреки, а не благодаря. Помнишь, как нас корчило?

– Ну... что тут сделаешь?
– вздохнул Виктор.
– Жизнь такая. У нас нет возможности ее изменить!

– Есть. И всегда была.

– Не городи чушь! Ну что ты изменил за... сколько мы живем?

– Не считал. Лет двести. Я имел в виду - вообще возможность. Была всегда и сейчас есть. Например, там, в космосе. Там другие условия. Другие люди. Не как мы. Сейчас сложилась такая ситуация, что будущее человечества решается в астероидных кластерах.

Виктор задрал голову, посмотрел в голубое небо.

– Скажешь тоже, будущее, - пробормотал он.
– Косменам не опуститься на Землю. Что они могут решить? Как они вообще там живут, не представляю, я бы не смог. Нищета в пещерах. И еще война.

– Ну и что? Живут. Дружат, влюбляются, к лучшему стремятся...

– Ну не городи чушь, ёк-макарёк! Кто стремится? Люди?! Да мы такие скоты, что только ради себя!

– Не все. Не всегда. Слышал, что там творится? Вот то-то же. Честно скажу: была бы возможность уйти в космос, помог бы сынам Даждь-бога разнести там все в клочья. А потом спустились бы на Землю - и здесь все в клочья...

– Как был революционером, так и остался, - проворчал Виктор.
– Твой клон такой же?

– Не клон, сын, - твердо сказал старик.
– Человек не просто набор генетических свойств.

– Ты его не видел ни разу, а туда же, сын!

– Парень вырос, - улыбнулся старик.
– Задумался о жизни. Нашел меня. Мы встречаемся. Так, в одном видеомире, не по-настоящему, но поговорить можно. Это к слову о том, что да как я изменил в жизни к лучшему. Да, и он называет меня отцом.

– Воюет?

– Там все воюют. В космосе гражданских нет.

Виктор-Виктуарий завистливо вздохнул. Ему встречаться было не с кем уже много-много лет.

Они не спеша закончили работу, собрали обрезь на утилизацию. Виктор-Виктуарий деловито выкопал пару кустов цветушника, приговаривая, что если взять от много немножко, то это не воровство, а дележка. Его напарник морщился, но не препятствовал - русских отучать от воровства бесполезно. На Земле - бесполезно. Потом они разделились: Виктор с уворованными кустиками пошел к своему гибрид-мобилю, или просто "гибриду", а Сергей отправился в коммунальный поселок пешком. Он любил ходить. Светлая тропинка рядом с дорогой напоминала ему о давно ушедшей юности.