Охота на вампиров

Свет фонарей с улицы пробивался сквозь выбитые окна и обвалившиеся стены, вдобавок поблескивал в окнах верхних этажей учреждения, где еще трудились чиновники. Конечно это не праздничная иллюминация, но и с погребом сравнить сложно. Ал глянул вниз, снега у забора намело побольше, чем во дворе. Сколько? Не хотелось бы вязнуть.

— Ну что, Малыш, двинули с Божьей помощью?

Ал перекрестился, залез на забор и, не желая рисковать, повис на руках и спрыгнул. Благополучно… Ушел в снег по колено, значит, дальше будет не выше щиколотки.

— Малыш, — тихо позвал Ал и согнулся.

Волк ухнул на его спину всеми своими четырьмя пудами, но хребет ему не сломал, оперся лапами, соскользнул и тут же сел рядом.

Если в доме кто-то был, мужчина с волком отлично оттуда просматривались — две черные тени на фоне серой стены и белого снега.

А там кто-то был!

Ал это знал! Фонари на улице не качались, стояли намертво. Метель хоть и окутывала их пеленою, но лишь рассеивала свет. В проеме окна мелькнула чья-то тень, потом еще раз…

Загривок у волка поднялся дыбом.

— Потихоньку, Малыш, — предупредил Ал.

Тот хитро лег на живот и пополз, зарываясь в снег. Его почти не было видно. Ал же не стал пригибаться, медленно шел вперед, выдергивая ноги из наметенного снега. Его и впрямь было по щиколотку, но он прилипал к подошвам. За минуту они продвинулись к дому метров на пять. Пока их никто хлебом-солью не встречал.

Строение можно было считать как двух, так и трехэтажным. Окна первого этажа, словно черные монахи, по пояс зарылись в землю. Распахнутая дверь, наверное, раньше скрипела на ветру, но теперь, засыпанная снегом, замерла ладонью, прикрывающей беззубый зияющий рот. Но! Она все-таки дернулась, и в проеме что-то возникло. Волк с рыком вскочил. Ал включил фонарик — непростой, мощный, с галогенной лампочкой, ослепляющей, как выстрел.

Тьфу ты черт! В дверях стоял подросток. Не зря мне вспомнилась девочка из «Двенадцати месяцев». Тут тоже была барышня. Странная барышня. Несмотря на лютый ветер, на ней был накинут осенний плащ, из-под которого выглядывал брючный костюм, и сама она вся была необычная. Грязная, что ли? Ветер трепал волосы на непокрытой голове, улыбающиеся губы — а она улыбалась — чем-то измазаны. Бродяжка? Только вела она себя как-то не по-человечески. Во-первых, не зажмурилась, не прикрылась от яркого света, во-вторых, не обращая внимания на стужу, вытянула вперед руки и, как солистка ансамбля «Березка», поплыла навстречу Алу.

У него oт удивления глаза на лоб полезли, когда сквозь ветер он услышал приветливое:

— Дяденька пришел… Дяденька согреет…

Бедный Михаил Моисеевич напрочь вылетел у Ала из головы. Но волк, добрый волк не стал вдаваться в сантименты и повел себя соответственно обстановке. Молча, вынырнув из-под снега, он бросился на девчушку и одним движением отшвырнул ее в сторону забора.

— Малыш?!

Но он не обратил на Ала внимания, он снова летел к ней. А та вовсе и не думала кувыркаться по снегу, принимая жалобные позы. Отнюдь! В луче фонарика ярко блестели злобные глаза и невесть откуда взявшиеся торчащие из детского ротика клыки. Она уже не лепетала про дяденьку — шипела…

«Поздравляю, господа, с почином. Никак, натуральный вампирчик!»

Ал не успел поаплодировать самому себе, как получил в спину здоровенный тычок и полетел головой в снег. «Кажется, девица с компанией!» — подумал он напоследок и превратился в зверя: ни одной мысли — сплошная реакция. Кувыркнулся, подпрыгнул, и в воздухе повернулся на сто восемьдесят градусов…

Господи, Твоя воля! Да что же это такое?! Передо ним на снегу сидела собачонка! Типа дворняги. Серьезная псина. Готовилась к прыжку. Оборотень? Не может быть! «Я оборотней задолго чую. Вернее, их страх передо мной. Я когда-то ими питался. Эта меня не боялась… А зубищи! А глазищи! Мертвые-премертвые… И хвостом не вертит. Неужто собака-вампир?! Вон как толкнула, чуть в ракету не превратился. Мне про таких не говорили. Что ж, попробуем наши навыки на песике…» — только и успел подумать Ал.

За спиной раздавались рычание и хруст костей. Кажись, там, согласно инструкции, происходил процесс отделения головы от туловища.

Собака прыгнула. Ал нажал на кнопку на трости, и она увеличилась на колышек. На осиновый колышек. Сделал обманный финт, взял чуть влево и сунул палку пролетающему мимо псу точно под ребра, где находилось сердце. Хрясь! Колышек обломился и псина кулем рухнула наземь. Даже не дергалась. Что-то уж очень быстренько… А может, у них не бывает агонии?

Но победу отмечать было рановато. Из дома послышался жуткий вой. Аж мороз по коже! Точно таким же воем ответил Малыш, и там тотчас заткнулись.

— Малыш, поди сюда, — сказал Ал тихо и отступил спиной на исходные позиции, то есть, к забору.

Волк был рядом, когда с треском рухнула полуоткрытая дверь дома и на пороге возникло еще одно чучело.

— Не трогать, он мой! — рыкнуло это что-то.

«Кажется, оно с кем-то общается? Сколько же их?» — подумал Ал.

Он включил фонарик и ахнул. Метрах в восьми от них высился гигант на голову выше Ала. Но что он собой представлял?! Нечто синее, гниющее, почти разложившееся. Шмотки на нем висели обрывками, а на расползающемся лице здоровыми выглядели только алчные зенки и клыки.

Такого Ал не встречал даже в фильмах ужасов. А если и встречал, то было ясно — это маска, искусство гримера… Одолеет страх или затошнит — включишь перемотку, зажмуришься, в конце концов. А тут, и перемотать нельзя, и глаза не закроешь, любуйся в свое удовольствие.

И вдруг это пугало произнесло:

— Чуть свет — и я уж на ногах! И я у ваших ног…

Что-о?!

— В гости пожаловал, голубчик? Съезжались гости на дачу, — продолжило страшилище.

Да оно, никак, Пушкина цитирует?!

— Ты что, книжки читаешь? — полюбопытствовал Ал, лихорадочно соображая, как одолеть чудовище.

— Не-а, — ответило оно довольно. — Это прежний любил книжки читать. От него осталось…

Прежний? Кто такой прежний? Ага, наверное, бывший хозяин трупа. Видать, хороший человек был: спортсмен, судя по останкам, Александра Сергеевича наизусть знал, борода, как у Ала, а умер молодым, явно не дотянул до сорока. Может, пил много?

Этот вывод Ал сделал по его неверной походке. Существо перло прямо на него, медленно, пошатываясь, речь страшилища становилась невнятнее. В его бормотании теперь слышался Блок, типа: «Похоронят, зароют глубоко, бедный холмик травой порастет…»

Волк осторожно заходил сбоку. Правильный маневр… Ал стоял на месте, притаптывая снег. Не хотелось поскользнуться и рухнуть на спину. Медлительность страшилища в заблуждение не вводила — Ал помнил, как его консультанты, в том числе Михаил Моисеевич, рассказывали о быстроте и силе вампиров.

— Куда ты лезешь, козел?! — сказал Ал и распахнул куртку. Несколько грубовато для столь интеллигентного вампира.

Ура, получилось! Правда, подействовала не невежливая речь, а серебряный крест, ярко полыхнувший на черном комбинезоне.