Охота на волков
Шрифт:
Почти все необходимое предоставляется в жилых корпусах. Общаге, короче говоря. Только вот местные общежития больше похожи на гостиницы. Роскошные классические трехэтажные особняки, с мраморными полами и лестницами, высоченными потолками и большими арочными окнами.
Никаких по восемь человек на комнату. Для каждого аристократического отпрыска предоставляется отдельный «номер» с кроватью, шкафом, столом и умывальником. А вот туалеты и душевые — общие, хоть и очень вместительные.
Меня встречает распорядитель, как он сам представляется. Низкий суетливый
В наступающих сумерках я не успеваю толком разглядеть окрестности, торопясь поспеть за провожатым. И тут меня ждет сюрприз. Размещают меня со студентами второго года. Как объясняет мне Мирон, из-за того, что меня испытывали и принимали последним, а в корпусе первогодок к тому же случилась какая-то авария, других комнат не осталось.
Распорядитель горячо заверяет, что как только будет произведен ремонт и условия станут подобающими, то мне предоставят выбор — переехать или остаться, что тоже возможно.
— Если вы сможете жить среди… этих, — таинственно добавляет он и умолкает.
Ладно, разберемся в здешнем серпентарии. Лучше, конечно, жить поближе к друзьям, но там видно будет. Кого еще из моих ровесников поселят там же, узнать не удается. Мирон ссылается на какие-то списки и подготовительную суету, а я не настаиваю. Сам и увижу.
По странной для меня традиции, первогодки прибывают позже всех. Казалось бы, что должно быть наоборот. Новичкам нужно больше времени, чтобы освоиться. То есть жилые корпуса второго и третьего года уже заполнены.
Возможно из-за того, что уже довольно поздно, в здании пусто. Мы идем в полной тишине, нарушаемой только шарканьем распорядителя, слегка прихрамывающего на одну ногу. Поднимаемся на второй этаж по широкой лестнице и проходим половину просторного коридора. В приглушенном свете видны двери с крупными позолоченными номерами.
Мирон останавливается у двери с номером 213, гремит массивным ключом в замке и дергает на себя, неожиданно бодро провозглашая:
— Добро пожаловать в императорскую академию!
По бегающим глазам непонятно, забыл он приветствие сразу при встрече или издевается вообще. Я благодарю, забираю ключ из его протянутой руки и, нащупав выключатель, щелкаю им.
Королевскими хоромами это не назовешь, хотя комната просторная. Мебель не современная, а старинная, под стать стилю здания. Но ухоженная, без потертостей, царапин и сверкающая свежей полировкой.
Присаживаюсь на полуторную кровать с высокой спинкой, прыгаю на ней — никакого скрипа и стона пружин. На столе тощая брошюра — правила академии. В шкафу пустота, форму и прочие принадлежности я получу утром в прачечной.
Рассовываю по полкам свои вещи, пролистываю единственное чтиво, умываюсь прямо тут и решаю воспользоваться тишиной и покоем, чтобы хорошенько выспаться перед ранним подъемом.
Кажется, я только закрываю глаза и проваливаюсь в сон, как подскакиваю от истошного вопля, будящего меня быстрее сирены боевой тревоги. Так надрывно орут, только
когда их убивают.Глава 6
Отчаянный крик резко обрывается, а я хватаю кинжал и вылетаю в коридор, вышибая дверь. Вопили со стороны душевых и я несусь туда, обжигая босые ноги о холодный пол. Поскальзываюсь, чуть не падаю и в душевую въезжаю.
Просторное помещение, облицованное кафелем с потолка до пола ярко освещено рядами длинных ламп. Только одна из них мерцает, прямо над лежащим на полу телом.
Парень, одетый в одни пижамные штаны, валяется, раскинув руки. В одной зажата зубная щетка, в другой паста, рядом белеет полотенце. Следов ран нет и я кидаюсь к нему.
И только сейчас замечаю с другой стороны от двери другого парня, флегматично чистящего зубы у раковины. Он бросает на меня быстрый равнодушный взгляд и усмехается, выпуская пузыри.
— Нофичок фтоль? — шепелявит он и сплевывает пасту в раковину. — Первый раз тут?
Киваю, присев рядом с бездыханным телом. Вроде дышит, и довольно ровно.
— Он сейчас очнется, — спокойно объясняет другой. — Доброе утро!
В дверях появляется еще один полуголый парень, с перекинутым через плечо большим полотенцем. Он тоже никак не реагирует на ситуацию, только морщится и достает из ушей беруши.
— Доброе утро, говорю, — повторяет первый и невозмутимо продолжает умываться.
— Доброе, — зевает в ответ вошедший и уходит к душевым отсекам.
— Эээ, — встаю, переводя взгляд с одного на другого. — А с ним то что?
— Плохо готовился к занятиям по атрефакторике, — он пожимает плечами. — Словил побочный эффект. Когда засыпает, напрочь забывает, как он выглядит. Подходит утром к зеркалу и… — парень разводит руки. — Орет и отрубается от переизбытка эмоций. Советую пользоваться берушами.
Я какое-то время просто тупо моргаю. Нет, реакцию обморочного я понимаю — сам первое время пугался своего отражения. Когда на тебя из зеркала смотрит совершенно незнакомое лицо, это страшно.
— И что, целители не могут помочь? — я вижу, что тело начинает вяло шевелиться.
— С этим — пока никак. Не все они способны излечить. Да и методы у них порой такие, что лучше так походить, — мой собеседник усмехается, и выходит, хлопнув по плечу. — Добро пожаловать во второй корпус!
Тьфу ты! Тут не просто серпентарий, а еще и сумасшедший дом. Тем временем парень, лежащий на полу, приходит в себя. Открывает глаза, приподнимается и трет затылок. Хтонь, ему нужно в шлеме спать.
Он прищуривается на меня и улыбается:
— Новенький?
Ну да, по моей ошарашенной роже сразу все понятно. Наконец-то расслабляюсь и напряжение отпускает. Киваю, перекладываю кинжал в другую руку и подаю правую ему, помогая подняться.
— Спасибо, — он резво подскакивает, трясет головой и осторожно заглядывает в зеркало. — Ууух, ну и морда.
По мне так морда как морда. Выгоревшие на солнце волосы, россыпь блеклых веснушек, пропорциональные черты. Не красавец, но и не урод.