Охота за "Красным Февралем"

Не успеет, тварь.

Необходимые приказы были отданы много часов тому назад. Не отрываясь от микрофона и продолжая говорить, Намбу Коширо всего лишь подал заранее условленный знак своему старшему помощнику; старпом хлопнул по плечу сидевшего за пультом артиллерийского офицера, а тот ударил по Большой Красной Кнопке. Несколько мгновений спустя корма «Бусакаши» скрылась в густом облаке черно-белого дыма, а затем в небо поднялись сразу два огненных столпа.

— Командир, они стреляют!!! — завопил дежурный офицер «Соломона». Одновременно с ним завыла сирена боевой тревоги.

Этот громогласный доклад немедленно избавил капитана Миттельмана от обязанности принимать Сложные Дипломатические Решения. Пришло время Военных Решений — порой не менее Сложных, но гораздо более привычных и милых душе и сердцу.

— Боевые посты!.. Боевые посты!.. — проскрипел динамик общекорабельной связи.

«Дистанция… Скорость… Процент попаданий…» — одним полушарием головного мозга Миттельман принялся вспоминать все, что знал про японские ракеты класса «корабль-корабль», а второе полушарие уже отдало приказ:

— Полный вперед!!!

Дежурный рулевой рванул штурвал на себя, и «Праведный Царь Соломон» стартовал с места как хороший гоночный автомобиль.

Это было совсем нетрудно, если принять во внимание, что турбины «Соломона» уже находились в движении. Корабль отсоединился от «Красного Февраля», и пока продолжался разговор двух капитанов, эсминец маневрировал согласно ранее полученным приказам: боцман собирался связать нос «Февраля» и корму «Соломона», дабы начать запланированную буксировку. Но не успел. Не успел связать два корабля в единое целое. Что нИ делается — всё к лучшему; и что нЕ делается — тоже. Не связанный дополнительным грузом, «Соломон» смог быстро набрать приличную скорость и продолжил ускоряться, в то время как японские антикорабельные ракеты все еще поднимались в зенит по сложной параболе. «Красный Февраль» остался за кормой.

— Ответный огонь! — скомандовал Миттельман. — Из всех стволов!!!

Первой открыла огонь носовая полуавтоматическая пятидюймовка. Пять с половиной миль до цели — «Бусакаши» был в зоне поражения, хотя на такой дистанции даже 127-мм снаряды для его брони — слону дробина… Ракеты «Соломона» — меньшего калибра, чем японские, но сразу четыре — стартовали чуть позже, однако Миттельман возлагал на них бОльшие надежды.

— Вы все еще со мной, капитан? — внезапно услышал он голос Намбу Коширо.

Миттельман похолодел — непростительная оплошность! Он совсем забыл отключить связь!!! Все это время японский мерзавец (типичный представитель своей подлой расы, у которой предательство в крови) мог слышать все, о чем говорили на капитанском мостике «Соломона»! Мог бы слушать и дальше, если бы не его надменность и высокомерие — ведь он не просто так заговорил сейчас, наверняка собирается поглумиться или произнести какую-нибудь донельзя пошлую и пафосную фразу, вроде «Передайте привет демонам в преисподней». Сам передашь. Миттельман не стал ничего отвечать, а просто выдернул микрофон из гнезда. Прошло время пустых разговоров.

— Продолжайте огонь!

Первые снаряды носовой пушки успешно достигли цели: Миттельман уткнулся в бинокль и увидел вспышки от попаданий. Вряд ли они причинили серьезный ущерб, но и это лучше, чем ничего — никто не посмеет безнаказанно стрелять по военному кораблю Стигийского Флота, ибо возмездие последует незамедлительно!

Японские ракеты тем временем достигли высшей точки и изменили траекторию. Теперь они падали вниз. Самое время для следующего залпа — и почти все зенитные орудия на борту «Соломона» открыли огонь: электрические многоствольные «гатлинги», тяжелые «бофорсы» и даже «эрликоны», хотя для последних было рановато и далековато.

Впрочем, «гатлинги» справились и без них. Одна ракета превратилась в решето, а потом и в раскаленное облако газов высоко в небе; вторая ухитрилась избежать серьезных повреждений, но упала в море далеко за кормой «Соломона» — на это и был расчет, когда капитан скомандовал «полный вперед».

Зенитчики «Бусакаши» справились лучше и сбили все стигийские ракеты до одной.

— Продолжать сближение! Носовому орудию — продолжать огонь! Приготовиться к новому ракетному залпу! — последовали новые приказы Миттельмана. — Общий доклад!

— Мы поймали несколько осколков, капитан, — сообщил один из офицеров. — Раненых или серьезных повреждений нет. Один человек упал за борт, когда мы рванули вперед. Его уже подобрали люди с «Красного Февраля»…

— Дайте мне «Красный Февраль», срочно! — потребовал капитан. — «Февраль»?! Кто старший по званию из тех, кто остался на борту?

— Брешник…

— Этого еще не хватало, — пробормотал Миттельман. — Маджди тоже не подходит, у него свои приказы. Кто следующий?

— Старший прапорщик Виленский, и.о. командира АБАХ.

Точно, ведь старший офицер отряда АБАХ отправился в отпуск вместе с капитаном Зинджибари. Джозеф Виленский — его заместитель. Впрочем, так даже лучше, его опыта на трех офицеров хватит…

— Виленский?! Слушай приказ. Теперь ты командуешь «Красным Февралем». Лодка твоя, пока мы не вернемся. А если не вернемся — или если японцы вернутся раньше нас, защищайте корабль столько, сколько сможете. Потом открывайте кингстоны и забирайтесь в спасательные капсулы. Все ясно?!

— Так точно, капитан.

— Исполнять! «Соломон», конец связи.

Джозеф Виленский отключил микрофон и перевел дыхание. Вот это поворот длинной и блестящей карьеры! Капитан подводной лодки! Да он и мечтать о подобном не мог! А как красиво это будет смотреться в личном деле, пусть даже строчка будет начинаться со слов «временно исполнял обязанности…» Сухопутные коллеги из инженерных войск лопнут от зависти!

— Все слышали приказ командира?! — рявкнул Виленский, повернувшись к товарищам. — Брешник, поторопись! Маджди, под твою ответственность! Кравец, — это к сержанту морских пехотинцев, — распредели своих ребят на тот случай, если джапы будут брать нас на абордаж. Не мне тебя учить. Нина, — это к своей помощнице, которая находилась на другом конце корабля, поэтому пришлось говорить через радиопередатчик, — долго вы там еще?!

— Почти закончили, — ответила сержант Ниночка Адлер.

— Поторопитесь, — добавил Виленский. — Время не ждет. Скоро здесь станет совсем жарко…

Теперь он был капитаном военного корабля и поэтому должен был произносить пафосные капитанские слова и словосочетания.

Что же касается капитана Миттельмана, то он долго готовился к подобному дню и заранее написал Специальную Капитанскую Речь. Она должна была начинаться со слов «Слушать в отсеках! Слушай, Израиль! Сегодня мы идем в бой!» И тут же, без перехода — «Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет — пророк его! Non nobis, Domine, non nobis — sed nomine tuo da gloriam! Во славу Его! Во славу Стигии! За Императора и Падишаха!!!»