Охота за тенью

Он снова усмехается, обнажая белые иглы клыков. Меня чуть не передергивает. Лицо - заострившиеся черты, голодный взгляд, острые зубы. Так измениться...Я не понимаю даже, что чувствую, меня будто вышвырнули в снег из тепла.

– Потом я послал вызов. Не знал, подействует или нет, но как вижу, все получилось.

Он резко оборачивается ко мне и решительно делает несколько шагов вперед.

– Ты должна помочь мне.

До меня тоже не сразу доходит. Кровь отступает от лица.

– Я не...

Он снова шипит на меня.

– Чего "не"? Это долг каждого охотника, а ты струсила!? Ты мой последний шанс! Долго я тут не выдержу, даже если привяжу себя, сорвусь и вырвусь. Ты не представляешь как хочется есть...

У него засветились глаза.

Я поднимаю руку ладонью вперед.

– Подожди, Маркус...

– Чего "жди"!?
– разъяренный учитель надвигается на меня.
– Ты знала, что такое может произойти! Ты мне клятву давала, клялась, что сделаешь все как надо, атеперь увиливаешь!?
– он зарычал.
– Не заставляй вынуждать тебя!

– Но...
– я беспомощно отступаю назад, отказываясь верить своим глазам. Я его просто не узнаю. Да он ли это!? Всегда само спокойствие, сейчас так и кипит...

Правую ногу пронзает боль, когда я делаю шаг. Он замирает, словно налетев на стену. Глаза ловят отражение лунного света и застывают, уставившись на меня светящимися зрачками.

– Да ты еще и в крови...
– Цедит он сквозь зубы. И без предупреждения бросился на меня, оскалив зубы. Тело отреагировало словно само по себе, без моей воли. Я понимала, что это все еще мой учитель, и я НИКОГДА не смогла бы добровольно ранить его. Но тело знает, что имеет дело с вурдалаком. Я отскочила в сторону, полоснув мечом, и он с коротким возгласом согнулся, зажимая руку выше локтя.

Я застыла с оружием наготове, наконец сбросив с себя ступор, вызванный потрясением. Я по-прежнему не хотела верить, что это происходит на самом деле, понимала, что не могу его убить. Но и загрызть себя не дам.

Он сделал вторую попытку, взлетев на стол, и прыгнув на меня оттуда. Я снова действовала на рефлексах, и пригнувшись, снова ударила мечом. Задела по касательной, но он, упав на пол, начал вставать не сразу, шипя от боли. Мне удалось, подбежав, прижать его к полу.

Заклинание было бы лучшим выходом. Оно убивает моментально. Для него только и нужно, что обездвижить объект... Но он сам учил меня, как освобождаться от таких захватов.

Так что сейчас Маркус извернулся и легко сбросил меня с себя, а сам кинулся следом, с пола. Я отмахнулась, отбросив его в сторону, и он, поняв что так просто меня не достать, метнулся в темноту, собираясь обогнуть меня и напасть с другой стороны.

Я успела подняться на ноги, и понять, что опасность несется на меня сзади. Он действовал почти не думая, не как мастер рукопашного боя, а как обычная голодная нечисть. И налетел животом на лезвие.

Я тут же оттолкнула его, вытаскивая меч, и разрывая слишком близкий контакт. Все еще живой, учитель упал на пол, попытался подняться - и не смог.

– Давай!
– зарычал он на меня.
– Или я сам тебя убью!

Мне сдавило горло, трясутся руки, но я заношу перед собой лезвие меча и резко бью вниз, прямо в сердце.

...Я хоронила его без слез. В вечерней тишине вынесла наружу, где по всем правилам развела похоронный костер охотников.

Нечисть не положено хоронить, как нас. Нечисть не может быть погребена на ритуальном костре так же, как животных не положено хоронить на кладбище по человеческим обычаям. Но какое дело высшим силам, до того, в каком именно огне сгорит мой второй отец? Для них нет разницы. Для меня она огромна.

Я плохо помню, как это было. Но у костра я все-таки не выдержала; упала на колени и закрыла лицо руками.

Кричала я или нет?

Когда именно я кричала?

Не знаю.

***

Огонь, поглотивший тело ястреба, догорел, истаяли остатки сизого дыма, я развернулась и пошла в сторону селения. Двигалась я как поднятый из могилы труп: с пустой от мыслей головой, имея только одну, хоть и смутную цель, едва передвигая непослушные ноги. Тихо шуршала под подошвами сминаемая трава. Шаг, другой... Шаг, другой...

Ногу словно стиснули невидимые зубы, впиваясь под кожу. Я не сразу поняла, что это не воспоминание, что в тот раз рана была ниже, и не такой маленькой, не точечной.

Ястреб говорил мне о том, чтобы я обработала змеиный укус. Я вроде бы перевязала его, вроде бы смочила обеззараживающим. Этого было мало, но на первое время должно было хватить.

Не хватило.

Опять, опять не послушала, самоуверенная дура, когда же я научусь думать, когда начну слушать, когда мне говорят!?..

Я пошатнулась, припала к земле, зажимая ногу, пытаясь заклинанием остановить заражение.

Темнота.

***

Слишком тяжело, слишком больно, снова не могу пошевелиться. Меня до сих пор что-то давит, вжимая в постель. Словно в темной воде тянет вниз, не пуская к поверхности. Делать вдох невероятно трудно, словно сверху к лицу еще и прижали подушку. Не могу дышать...

Воздух вырывался из легких с пугающим меня саму хрипением. Но ощущения тяжести скоро прошло, и я смогла успокоиться.

Мне снилось, что надо мной кто-то склонился и молчит. Низко наклонился, совсем низко, так что я чувствую дыхание. Он смотрит испытующе, словно чего-то ждет. Какой-то реакции, слова, хотя бы движения.

И это важно.

Я пытаюсь пошевелиться, открыть глаза - не выходит.

– Я помню тебя, Маркус - Бормочу я.
– Я все вспомнила...

Мне кажется, что тело лежит в узкой лодке, которая сплавляется по спокойной реке. Не покидает ощущение плавного покачивания. Так тихо...

Не хочу больше просыпаться. Там плохо, там больно, там мне не найти покоя. А здесь я смогу отдохнуть. Здесь меня никто не достанет...

Но даже здесь мне не дали покоя мысли.

Некромант. Он не умер. Он жив и вполне оправился, набрался сил, раз послал вслед за мной свое проклятие. Не могу я отлеживаться, пока он на свободе.

Пора проснуться.

Открыть глаза я смогла не сразу. А когда открыла - не сразу начала видеть. Постепенно из серого марева проступил деревянный старый потолок, узкое высокое окно, в которое льется серый свет. Раннее утро? Поздний вечер? Скорее второе.

Сбоку раздавалось ритмичное звяканье, которому я не сразу придала значение. Потом со второй попытки повернула голову на бок, и в поле моего зрения попала стена, окно целиком, старенький стол и неказистый стульчик, на котором сидел незнакомый человек, пристально глядящий на меня. Звяканье раздавалось от ложечки, которой он задумчиво перемешивал что-то горячее в кружке. Затем он первым нарушил тишину.