Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая

– А что со мной произошло?

– Тебя отравили, - тут же ориентируется дед, не давая женщине вмешаться, хотя, я вижу, что она тоже хочет высказаться.
– Наши враги, мерзкие т’аррхары, проникли сюда и хотели навредить мне через тебя, и, возможно, они бы убили тебя, девочка.

– Почему?

Я даже не представляю, что происходит вокруг меня, но не могу осознать, для чего кому-то от меня избавляться.

– Потому что между нами война, а ты принцесса, у которой необычная магия. Но это не главное… - интригует он, я предчувствую что-то неприятное.
– Один из этих ублюдков тебя обесчестил!

Чего?

– Отец!

– шипит незнакомка, оказывающаяся моей родственницей, но меня это знание совсем не трогает.

– Ваше Величество, ей нельзя так сразу сообщать подобное!
– вмешивается док, но король непреклонен.

Он с почти неподдельным участием смотрит на меня, обещая:

– Не волнуйся, я смогу защитить тебя. Скоро сюда приедут те, из кого мы подберём тебе достойного супруга, и никто больше не сможет причинить тебе вред.

Почему эти слова звучат совсем не обнадёживающе?

Почему я не могу вспомнить ничегошеньки о себе?

Почему не могу принять на веру всё, что мне сейчас сказали?

И в гудящей голове, как подтверждение моих сомнений, вдруг звучит:

«Верь только себе, маленькая лисичка… Когда ты слепа, начинаешь лучше видеть и слышать…»

___________________________

Спасибо всем тем, кто здесь остался и всё ещё хочет узнать, чем всё закончится)) Для меня это значит очень многое)

Глава 12

Мне кажется, я попала в странный сон.

Всё, что со мной происходит, начиная с пробуждения без воспоминаний и теперь, спустя несколько дней, кажется обыденным, но в то же время реальность выглядит иллюзией. Картонкой, как декорации в дешёвом спектакле. С одной стороны я понимаю, что могла бы действительно жить в этом месте, следовать всем этим суровым законам, как другие охотницы, но иная сторона всего этого кажется мне более реалистичной, пусть я даже пока не представляю, что за ней скрывается. Но выясню.

Женщина, представившаяся Элайной, являющаяся моей тётей по совместительству, ввела меня в курс дел ещё вчера, но информация, любезно уложенная ею в мою голову, вызывала огромные сомнения, как и всё, что я видела. Например, когда я наблюдала за тренировками девушек или сидела с ними в столовой, я не могла отделаться от назойливой мысли, что рядом должны были присутствовать ещё несколько девчонок, но сколько бы я ни спрашивала наставницу после, сколько бы ни выпытывала у неё подробности, та лишь скорбно поджимала губы.

Сегодняшнее утро тоже начинается с моих расспросов, но в ответ я получаю неизменное:

– Поверь, я бы рассказала тебе всё, но просто не могу, понимаешь?

А я вдруг понимаю, что она на самом деле не может. Проржавевшие шестерёнки памяти со скрипом крутятся, и в голове всплывает такая удивительная вещь, как «кровная клятва», распространённая среди охотниц, но Элайна даже об этом упомянуть не в праве – магия надёжно запечатала ей рот, чтобы не сболтнула лишнего. Это даже дураку ясно.

– Ладно, - сдаюсь я, и решаю сменить тему, на не менее интересную.
– А этот отбор… Как он вообще проходит? Или об этом тоже говорить запрещено?

Она тяжело вздыхает за спиной, будто я уже не раз задаю этот вопрос – сегодня я позволяю заплести свои волосы, поскольку нам предстоит визит к деду, у которого вечером важные гости, а меня он жаждет видеть уже через час.

– Как только все семьи соберутся, - всё же отвечает наставница, полностью погружённая в плетение, - начнётся ряд опасных и в некотором роде, жестоких испытаний для молодых людей. В основном, они будут бороться за твою руку, поскольку всем хочется объединиться с ин Виарре, поэтому те, кто будет в тройке победителей, смогут выбрать других девушек из нашего рода. Это большая честь.

А ещё это заставляет задуматься. Зачем деду устраивать это мероприятие, если он итак, по словам Элайны, может отдать меня любому в жёны в любой момент? Только чтобы соблюсти многовековые традиции? Разумеется, так я и поверила…

– Подозрительно всё это.

– Только ему об этом сказать не вздумай, - предупреждает она, и я понимаю, что говорю вслух, однако женщина удивляет.
– Если не доверяешь ему – прекрасно, но будь умнее. Притворяйся паинькой.

– Может, память я и потеряла, но мозг-то ещё при мне, - встречаясь в отражении со взглядом охотницы, говорю ей, и какое-то время мы молчим, пытаясь прожечь друг в друге дыры.

– Отрадно слышать, - откашливается она, а после мы идём к Его Величеству с визитом.

По дороге я замечаю, что даже немногочисленные девушки, встречающиеся нам, шарахаются врассыпную, будто я заразная, и у меня в душе возникает странная тревога вместе с новыми мыслями о своих возможных подругах здесь. Были ли они на самом деле? А если были, значит ли, что пострадали из-за дружбы со мной? Эта уверенность не даёт мне покоя до самых дверей обиталища моего деда.

Когда мы заходим в этот лишённый всякой жизни зал и обмениваемся со стариком типичными, ничего не значащими фразами, я не могу перестать чувствовать этот мёртвый холод, исходящий от каменных стен. Слово «дом» никак не приходит на ум, при взгляде на эту обстановку, и мне начинает казаться, что настоящий дом очень далеко – там, где тепло, и дело даже не в жарком солнце или чистом, освежающем море… Там, кажется, сама моя душа, но вот мне туда не дотянуться.

Пока я всё глубже погружаюсь в эти раздумья, дед провозглашает:

– Я хочу, чтобы отныне ты жила рядом со мной. В этом крыле.

Кажется, это решение очень удивляет Элайну, но и мне неожиданно прилетает пугающий инсайт. Возможно, здесь я буду в большей безопасности, ведь у женщин нет магии, чтобы защититься в случае чего… Откуда это вообще взялось? Что здесь такого происходит, что этот с виду бездушный охотник беспокоится? Его чувства вдруг просачиваются сквозь меня чем-то неприятно-тягучим, как продолжительная болезнь, но этот мужчина давно болен лишь душой – его тело в прекрасном состоянии, и мне остаётся гадать, что так его гложет.

– Если это необходимо, - равнодушно пожимаю я плечами, хотя беспокойство уже пустило во мне корни. Хуже всего не знать того, что творится вокруг, а того голоса, что являлся мне недавно, я больше не слышала, и некому ответить на мои вопросы.

– Я знал, что ты воспримешь моё решение правильно, - довольно кивает он.
– Твоя комната уже подготовлена. Если захочешь тренироваться со всеми, можешь это делать, но мне будет спокойнее, если до отбора ты будешь рядом.

«Под моим присмотром»,– читается между строк.