Охотница. Книга вторая. Испытание Судьбы

Так что Громова обезвредили, и он погрузился в мучительное ожидание. Не зная, сколько точно времени он провёл вот так, сидя в подвале на цепи, как бешеный пёс, он слышал каждый шорох далеко за пределами дома, чувствовал любые изменения погоды не хуже, чем гидрометцентр – даже, знал, какая снежинка куда приземлилась – и просто ждал. Он выжидал, когда вновь появится Ян с едой и разговором на отвлечённые темы, а сам подавлял в себе ярость природы, кипящую внутри. Впрочем, изменилось не только его внутреннее состояние. Волосы неожиданно отрасли до такой степени, что Залесский, увидевший Ника одним днём, сперва растерялся и заявил, что видит призрак прошлого, а потом радостно принялся снимать брюнета на телефон. Такого своему вроде как другу вампир простить уже не смог, и слегка вышел из себя, но вот обратную дорогу найти не сразу сумел, так что он отчаянно бесновался, тщетно пытаясь разорвать кандалы. Высший скалил клыки, рычал на друга, и собственный голос казался ему чужим. Хорошо, что Яна не так легко было смутить.

Шли дни невыносимых мук.

Один, второй, третий…

Когда Рина, наконец, вернулась, вампир сперва думал, что сошёл с ума, и ему мерещится голос на улице, лёгкие шаги и хрупкая фигурка, нерешительно переминающаяся на лестнице подвала. Но это была она. Уставшая, слегка прихрамывающая, но реальная, и ему огромных усилий стоило усидеть на месте, не кинувшись к желанной девушке, при виде которой зверь просто сходил с ума, облизываясь и исходя на слюни. Сдержался. Успокоился. Не дёргался даже, когда она оказалась в его руках, такая родная и тёплая.

Настоящий Ад начался чуть позже.

То, что творилось в ванной, Ник не мог бы обозвать иначе, как изощрённая пытка, в организации которой он, отчасти, тоже был виноват. Но не только он один. А вот нечего было выглядеть такой привлекательной в своей мнимой беззащитности, так бескорыстно предлагая свою помощь, иначе бы и он держал себя в рамках приличий… Хотя, кого он обманывает? Сперва Громов вовсе не собирался идти на поводу у зверя, – он так считал, – но видимо, температура в кафельной комнате поднялась слишком высоко, как и чьи-то намерения, и страшному вампиру захотелось немного смутить юную деву, попавшую в его руки. О, да. Её пылающие щёчки, ускорившийся пульс и усилившийся аромат вишни ясно дали понять, насколько у него получилось задуманное, вот только он сам не мог ожидать, какой оборот примет процесс его же омовения. Нет, давным-давно в прошлой жизни, когда у него имелись кучи личных служанок, готовых угодить своему господину, это было даже весело, но с ними вампиру не хотелось так играть, как с маленькой охотницей. Кажется, он разозлил её, окунув в воду, но лучше уж видеть, как эти зелёные глаза пылают и блестят от возмущения и радости, а не от ужаса и слёз, поэтому совестно мужчине не было – наоборот, он своим поступком упивался и наслаждался, чуть посмеиваясь, чем ещё сильнее выводил Рину.

Не до смеха стало, когда она разделась, и он увидел все те синяки, ссадины, а так же другие жуткие следы на её теле, вполне чётко демонстрирующие, насколько всё плохо было на демоновом испытании. Но Громов ничем не выдал своей злости, никак не дал ей понять, в каком он гневе.

Её маленькие ладошки уверенно заскользили по его телу, и напряжённый, словно натянутая струна, вампир сосредоточился именно на этих ощущениях. И это сработало. Он едва не умер от простых прикосновений, на время забыв об увиденном, растворяясь в ней полностью и почти без остатка, а единственное, о чём он беспокоился – так это, как бы не сорваться и не сделать её своей прямо здесь и сейчас. Похоже, если у них что-то выйдет, именно Дарина станет переключать скорости в этой сумасшедшей, стремительно несущейся прямо к обрыву машине их отношений, потому что Нику, кажется, уже нельзя доверять в данном вопросе. Он всё же не удержался и попробовал её, и теперь точно знал это... Но оно того стоило. Стоило всех рисков, всех метаний и волнений, а когда тебе есть, за что бороться, победа не кажется такой призрачной и недостижимой.

Какая же она сладкая… Ему хотелось подарить Рине гораздо больше удовольствия, заставить её забыть обо всех трудностях, с которыми она столкнулась за это время, но она была столь напряжена, что всё закончилось очень быстро. Зато какое это было зрелище! Влажная гладкая кожа с созвездиями родинок, и о существовании некоторых она, наверное, даже не догадывается, стыдливый румянец и стоны – это лишь небольшой аперитив перед главным блюдом, которого он вполне может и не дождаться, потому что не собирается брать всё и сразу. К тому же, она не готова, а Ник – даже попроси Дарина сама – вряд ли так быстро решится прыгнуть в этот омут. Лучше, когда всё происходит само собой и постепенно, а чувство, которое приходит после долгожданного получения желаемого – высшая награда. Вот только заслуживает ли он её – эту милость Судьбы, которая редко бывала к нему благосклонна? А ведь стоит только найти то, что давно ищешь – и сразу натыкаешься на осознание, что тебе это так просто не отдадут.

Так или иначе, но будущее он предвидеть не в силах, а в прошлом он оставил достаточно ошибок, которые не хочется повторять сейчас. Рина не Анна, и какие бы сильные чувства Ник не испытывал к той… женщине, в этом времени всё иначе. Он наконец отыскал своё противоядие от ядовитых шипов той болезненной любви, которые проросли в самом сердце, поэтому стоит дать им хотя бы шанс, чтобы посмотреть, к чему вся эта история приведёт. Всю ситуацию усугубляет ещё и тот факт, что отобрать её могут в любой момент. Не так важно кто это будет – семья Рины, сумасшедший Роланд, которому что-то от неё нужно, родственники из Инрема или просто обстоятельства, - все они, так или иначе, являются угрозой. Огонька к этому понимаю добавили рисунки. Разумеется, вампир догадывался и представлял, с чем участники испытания могут столкнуться, но он и понятия не имел, что их в открытую бросят на съедение той нежити, хотя вовсе не это его взбудоражило. Громов едва вновь не превратился в зверя, увидев набросок с двумя эльфами из древнего охотничьего клана.

Его волновало многое в истории их знакомства. Во-первых, какими тропами она бродила, что встретила этих муд… рейших товарищей? Во-вторых, что такого крупного сдохло в Инремском лесу, что они обратили внимание на девушку, когда им совсем нет дела до людей? Ну, и в третьих, какого, собственно, хрена?

Расистом он никогда не был, но долбаные ушастые…

Эти парни могли выглядеть бесконечно милыми и добренькими, словно самаритяне, вот только из всего их семья делает выгоду, и если они вдруг каким-то мистическим образом выведали у этой маленькой kogitsune[1] любые крупицы информации о ней – а эти сведения обязательно покажутся им интересными – будет горячо, как на вулкане. Не обойдётся. И как же вампиру тогда защитить свою охотницу?

Вот и разозлился. А она, хитрая умница, сразу смекнула, что к чему и тут же отвлекла от неприятных дум. И вот теперь, лёжа рядом с девушкой в его кровати после очередного раунда в сражении за её целомудрие, он вновь прокручивал все эти мысли в своей гудящей, как улей, голове. Ник чувствовал, что наконец успокоил ворчливого зверя, и в ближайшее время надеялся вновь с ним не соперничать за обладание собственным телом, не пугать рычащим голосом Рину, а вот она вновь начала пугать его. Прижалась к вампиру теснее, задрожав, лоб и шею покрыла испарина, а сама девушка съёжилась в комок от холода, который опять ею завладел. Мужчина тут же обнял её крепче, почти до боли сжимая в своих руках, словно если отпустит – кто-то тут же отнимет у него это хрупкое создание.

– Что же с тобой происходит, Ветерок? Что не так?
– его вопрос, обращённый в полумрак, остался без ответа, но Громов и без того осознавал, насколько всё не в порядке. Ничего, и с этим они тоже разберутся. Вместе найдут ответы на все вопросы.

Спустя некоторое время Дарина согрелась и перестала трястись, падая в объятия крепкого, спокойного сна. Ник не спал, осторожно перебирая её мягкие волосы, прислушиваясь к размеренному дыханию и в кои-то веки спокойному биению вечно встревоженного сердца, а заодно продолжал размышлять. Как ни крути, она ещё ребёнок, и впереди у неё столько трудностей, что не позавидуешь, а значит, ему придётся постараться и не стать очередной из них. Легче сказать, чем сделать.

Девушка вдруг заворочалась, повернулась к нему лицом и уткнулась в шею, сонно пробормотав:

– Ты пахнешь малиной.
– Едва ли Рина осознавала происходящее, наверняка считая всё сном, и наверняка лишь поэтому сделала то, чего вампир не ожидал и что он ещё не скоро забудет. Укусила его. Легко и почти не больно, но всё же отметила, как собственность. Как делали только их женщины.

– Маленькая ж ты хищница, - беззлобно усмехнулся мужчина, даже не пытаясь отстранить от себя девчонку, впрочем, она сама быстро отодвинулась, напоследок лизнув укус. Зверь внутри Ника удовлетворённо заурчал, а сам Громов, дабы как-то отвлечься от тех тёмных мыслей, что возникли после этого поступка, предложил: - Хочешь на завтрак свежих ягод?

– Ага.

– Тогда спи, я мигом вернусь.

Оба они ненормальные. Но сумасшествие лучше разделить с кем-то, чем утонуть в нём в одиночестве, и именно поэтому вампир за пару секунд оделся, оставляя рядом с вновь заснувшей охотницей своего пса, и быстрой тенью метнулся из дома.

Сойти с ума настолько, что за полночи без проблем смотаться в один из соседних миров, где вечное лето, за самой вкусной малиной? Да легко. Он вообще чувствовал себя так, будто может горы свернуть и переместить их на другой континент другого измерения.