Охотник-жертва
Шрифт:
– -----------------------------------------------------
* Мексиканский алкогольный напиток из сока агавы.
– -----------------------------------------------------
– Ты знаешь что-нибудь об этих Охотниках?
– спросил Коэлли у Блэйка, когда тот вышел из телефонной будки.
Они стояли на углу 8-й улицы Юго-Запада и 17-й авеню перед "Рексалом", который демонстрировал латиноамериканскую душу, танцующую, гарцующую, жеманную, прихрамывающую в ритме зажигательных мелодий сальсы, усиленных динамиками в отделе радиоаппаратуры. Это напоминало кадры из фильма "Ошеломленный",
– Конечно, знаю, - ответил Блэйк.
– Я ничего не сказал об этом Дикерсону, хотя в прошлом месяце был в Таллахассе на инструктаже, как раз перед твоим прибытием.
– Он замолчал.
– У тебя допуск к работе с секретной информацией с грифом АА?
Коэлли кивнул.
– Это положено знать только тем. у кого есть допуск ААА. Если тебе дадут такой допуск, то я смогу информировать тебя в большем объеме.
– Боже мой!
– воскликнул Коэлли.
– Я ведь твой партнер. Я должен владеть всей информацией, чтобы в случае чего заменить тебя.
– Хорошо, - согласился Блэйк.
– Думаю, что мне действительно придется довериться тебе. Заметь, в этом деле не все так просто. "Охота" - это тебе не игрушки. Мы уверены, что будет еще очень много Охот - так они называют политические убийства.
...Коэлли доедал желто-зеленые хрустящие палочки, когда к нему подъехал Джонни Ромеро на желтом форде с красной полосой по бокам.
– Ну что?
– Вечеринка, - ответил Ромеро.
– Сегодня на ней будет Блэквелл.
– Едем туда.
Глава 42
Блэквелл окинул взглядом незнакомую спальню. По полу была раскидана одежда. В основном, женская. Он узнал и свою одежду. Выходило, что он лежит голый в чьей-то постели. По длинным теням от окон он понял, что уже часа три пополудни.
Из другой комнаты послышался голос Мерседес:
– О, ты уже проснулся? Хочешь кофе?
– Да, пожалуйста, - ответил Блэквелл. Мерседес принесла к кровати дымящуюся чашечку. На ней было вязаное трико зеленоватого цвета. Как будто она собралась провести пару недель где-нибудь в пустыне, или высоко в горах, или за штурвалом яхты в бушующем океане.
Пока Блэквелл одевался, Мерседес убирала на кухне. Этой ночью она тщательно обследовала одежду и тело Блэквелла. Яркий ярлык фирмы "Бамбергерз" из Ньюарка вообще-то подтвердил слова Блэквелла, что он из Нью-Джерси. При нем было очень хорошее оружие - пистолет в форме часов "ролекс". Мерседес решила, что стоит попросить корпорацию "Багамы" снабдить ее таким же. Но на кого же работает этот парень?
Блэквелл посмотрел на часы.
– О, мне пора возвращаться в гостиницу. До вечеринки мне надо закончить кое-какие дела.
– У меня тоже полно дел. Увидимся вечером. Он оказался гораздо интереснее, чем показался ей поначалу. От него исходили какие-то флюиды. Так называемые "невидимые признаки", про которые она читала в любовных романах, но с которыми никогда не сталкивалась в жизни. Даже не надеялась. Слава Богу, что она не рассказала
ему все про себя в те сладкие мгновения их любви, особенно после необычных манипуляций с осьминогом и с суши *, одно воспоминание о которых заставляло ее краснеть. Но она все еще не знала, на кого он работает. Ты же не можешь в моменты наивысшего наслаждения вдруг взять и спросить: "Дорогой, черт побери, кто ты на самом деле такой?"Мерседес подождала, пока Блэквелл уедет, выпила еще кофе и позвонила Альваресу.
Глава 43
День близился к вечеру. Золотистые лучи пробивались в гостиную Фрамиджяна через неплотно закрытые жалюзи на окнах. Поляк переоделся в светлые брюки из тонкой ткани и гавайскую рубаху спортивного покроя. Костюм для подводного плавания он запихнул в большой пластиковый пакет. Скованные наручниками Фрамиджян и Розалия сидели на диване и молча наблюдали за действиями Поляка. Они понимали, что настал самый опасный момент. Что он сделает перед тем как уйти?
– Наверно, вы думаете: а что он сделает перед тем, как уйти?
– сказал Поляк.
– Ничего подобного, - с напускным равнодушием ответил Фрамиджян.
– Мы же все время безропотно выполняли ваши приказы. И как я уже пообещал, мы не предпримем никаких действий в течение двадцати четырех часов. Мы скованы одной парой наручников. Мы не можем двигаться и вообще ничего не можем. Значит, все в порядке, правда?
Поляк вытащил из сумки длинный кинжал с узким обоюдоострым лезвием.
– О нет! Пожалуйста, не надо!
– воскликнула Розалия.
– Простите, мэм, но мне все же придется это сделать. Поляк направился в другой конец комнаты и перерезал телефонный провод. Затем он задумчиво посмотрел на Фрамиджяна и Розалию.
– В чем дело?
– спросил Фрамиджян.
– Я вот думаю, а нет ли тут у вас каких-нибудь припрятанных инструментов. Я уйду, а вы через пять минут освободитесь от наручников.
Фрамиджян искренне возмутился.
– Я же дал вам слово, что не сдвинусь с места в течение двадцати четырех часов!
– Конечно, - подтвердил Поляк, - что еще вы можете сделать при таких обстоятельствах? И все же мне придется прибегнуть к дополнительным мерам предосторожности. Так, на всякий случай.
Порывшись в сумке, Поляк вытащил небольшой пакет и извлек из него прямоугольный предмет размером с пачку сигарет. На сделанном из черного металла корпусе были два циферблата и два переключателя. Поляк щелкнул одним переключателем, установил стрелки на циферблатах в нужное положение, подошел к Фрамиджяну и Розалии, осторожно положил предмет на диванную подушку и щелкнул вторым переключателем.
Розалия тихонько заскулила, а Фрамиджян принялся ей подвывать.
– Не волнуйтесь, ничего плохого не произойдет, - сказал Поляк.
– Это просто страховка. Все будет в порядке, если вы не будете двигаться.
– А что это такое?
– спросил Фрамиджян.
– Небольшая бомба. Совсем не похожа на ту, что я использовал вчера. Туг начинка другая - С-27. Она сама отключится через двадцать четыре часа, - если, конечно, вы не активируете ее раньше.
– А что нам делать, чтобы не активировать ее?
– спросил Фрамиджян.