Охотники теней

— А где же малышка Молли?

— Сбежала, когда узнала, что за участь ее ждет, — скорбно ответил Лео и оглянулся на дверь спальни, за которой спала – вроде как спала – Эббигейл. — Нужно освободить девочку. Начинайте чертить пентаграмму.

***

Наблюдать процесс изгнания прежде мне приходилось только в фильмах, и я никак не могла поверить, что в реальной жизни все будет так же предсказуемо. Ну, почти.

Когда Охотники отодвинули мебель в гостинной и нарисовали довольно ровный круг с пятиугольной звездой в центре, воспользовавшись каким-то черным порошком, напоминающим серный запах, то вызволили полусонную бедняжку из спальни и без каких-либо комментарий взвалили ее на пентаграмму, достигающую приличного диаметра. Дух в Эбби, кажется, начинал «просыпаться»: ее глаза постепенно мутнели, пена текла по подбородку, а звуки, выливающиеся из горла, не были человеческими, как и последующие движения. Я и представить не могла, что этот символ заставит выходца чуть ли не срывать глотку от крика и извиваться под неестественным углом, пока его конечности не смотали тугими веревками и рот не запихали лоскут ткани. Дэмиенус участвовал лишь в начале процесса, потом удалился в другую комнату, ведь ребята приступили ко второму этапу – зажгли знак, потушив во всем доме свет. Парню не желательно было присутствовать здесь во время изгнания – на его сверхъестественную сущность это тоже могло повлиять губительно, несмотря на ту татуировку.

Находиться в доме с горящим полом и одержимой девицей было на редкость жутко. Стоны, неразборчивая речь и проклятия сотрясали жилище. Адреналина подбавляли клацанье зубов, сопровождаемое заламыванием конечностей и тщетными попытками встать на чертвереньки, да убежать в какой-нибудь темный уголок. Брр.

Мы с мамой не были участниками изгнания, и с замиранием сердца следили за процессом. Она крепко сжимала мою ладонь и тихо поясняла все действия Охотников. Оказывается, когда дух попадает в заключение пентаграммы, то он не может выбраться, если ее границы не нарушат. А окончательно его добьет «молитва» на латыне. Нон-стоп.

— Ты должна пойти с нами, — булькало существо, сквозь толщу тьмы взирая на мое скрюченное в кресле тельце. От черт Эбби мало что осталось, и сейчас на меня глядело чудовище с обезумившим выражением лица и диким взглядом.

— Много хочешь, тварь. — Кевин пренебрежительно взирнул на одержимую, а затем кивнул мне, давая знать, что все под контролем.

Лео, наконец, взял ту книжонку с золотистой обложкой и с непоколебимой сосредоточенностью повернулся к пищащему созданию, начавшему срывать с себя кожу. О, черт.

— Готов? — Он открыл сборник на нужной странице и с ожиданием замер.

Кевин мотнул головой, вставая наровне с ним, чтобы увидеть освещенные светом огня буквы.

— Всегда.

— Отлично.

Верховный собрал густые брови на переносице, жестом руки попросив Саманту отчалить от пентаграммы, какая, по словам мамы, должна в конце махинаций плеваться пламенем. Девушка послушно отдалилась, забрав с собой мешочек с той странной россыпью, что составляла образ символа. Мама напряглась, крепче обняв меня и прижав к груди.

Что ж, представление начинается.

Кевин и Лео с синхронной точностью стали зачитывать предложения на латыне, с каждым словом увеличивая скорость и тембр. «Молитва» звучала, подобно резкой, но красивой мелодии, что постепенно наносила увечья выходцу: он рычал, перекатывался с бока на бок, фыркал, вытворял невообразимые фокусы с телом Эббигейл, которая явно была очень… очень далеко от нас, попавшая в заложники проклятого духа.

Двойня недолго воспроизводила строки из книги – сущность внутри девушки заставила их замолчать, оглушительно закричав загробным, скачущим голосом. Кевин слегка откинул голову, с наслаждением наблюдая, как его ненавистный дух отделяется от излюбленного тела. Я пару раз видела, как бес выходит из оболочки, но это было что-то новенькое: субстанция – черная, полупрозрачная, состоящая из множества рук, ног и глаз, отделилась от Эббигейл, затем мгновенно взорвалась на атомы, издав напоследок дичайший вопль. Как только уродец исчез, пламя затрещало. Пентаграмма поплевалась огнем, после чего, словно по щелчку, погасла, и кромешная тьма нависла над нами.

Кто-то поспешил включить свет – ярчайшие лучи охватили гостиную, где лежало скрюченное тело, потерявшее здоровый цвет кожи. Грудь девушки с трудом вздымалась, закрытые веки подрагивали. Эбби не сразу пошевелилась, но как стоило ей сделать первое дживение головой, тихий вскрик вылетел из сухих, треснувших губ вместе с тряпкой.

— Ей нужно отдохнуть и прийти в себя. — Лео захлопнул книгу, стирая носком ботинка границы пентаграммы. — Саманта, сможешь обработать ей раны?

— Да. Отнесите ее в комнату, а я пока возьму аптечку.

Охотница отправилась за медикаментами, а Верховный осторожно подхватил кряхтящую Эбби. Мама похлопала меня по плечу и отправилась открывать ему дверь, схватив со столика чью-то белую сорочку. Она наградила меня извиняющим взглядом, прежде чем скрылась в комнате. Понимаю, мама считала необходимым поддержать меня, тем более, в такой период, но сейчас она мне требовалась меньше, чем Эббигейл – девчушке нужно оправиться. Пока она в полусознании, и с ней будет чуточку легче, чем когда очнется.

Сэм юркнула следом за ними, подмигнув мне, дабы давая понять, что все обойдется. Надеюсь, так и будет. Скорчившись в кресле, я нелепо улыбнулась Кевину, который повернулся ко мне, полностью разрушив чудаковатую метку на полу.

— Это было круто, — заметила я, чтобы хоть как-то разбавить молчание.

Парень устало ухмыльнулся и начал заметать прогоревшую субстанцию в савочек.

— Не время, конечно, говорить по душам, но… я скучал.

Я театрально закатила глаза, затем принялась ему помогать, присев на корточки.

— Да ну?

— Каждую секунду. — Он ослепительно улыбнулся, взирнув на меня, что не обошлось, естественно без густого румянца на моих чертовых щеках. Кевин убрал все с пола и постелил палас с моей помощью, не переставая пялиться.

— Что? — не выдержала я, сконфуженно замерев. Наш недавний поцелуй заставлял смущаться еще больше.

Кевин продолжал сканировать меня взглядом так, будто я была соткана из золота и посыпана сверху его любимым, жареным мясом. Ох. Что-то жарковато стало.

И огонь, недавно разогревший гостиную, тут был явно не причем.

— Ничего. Просто рад, что ты сейчас здесь, со мной. Живая и невредимая, — прошелестел он, взяв меня за руку. Тепло его ладони зажгло во мне целый фейверк эмоций, который я не сумела спрятать, из-за чего чуть ли не превратилась в девчачью лужу.

Мне хотелось сплести наши пальцы, тем более, когда голова Кевина потянулась навстречу моей, сокращая мучительное расстояние, однако разрушил все наши романтические планы дверной хлопок.

Черт.

Подпрыгнув, мы отпрянули друг от друга и скептическим взглядом встретили Дэмиенуса, что казался бледнее обычного. Парень не был в восторге от нашего… воссоединения, хотя не кинул ничего колкого, проплыв мимо, подобно громадному кораблю меж двух маленьких скал.

Кевин точно не предполагал продолжать наши сердцечные дела и, возвездя глаза к потолку, направился к комнате, где орудывали Охотники, полностью игнорируя присутствие Дэмиенуса, решившего в такой момент полезть в мини-бар за коньяком. О, да, напиться сейчас – будет лучше всего.