Окассен и Николет

Ради вас, под этот свод.

Здесь так грустно жизнь идет.

О святая божья мать,

Я не стану здесь страдать,

Я убегу!"

Говорят, рассказывают и повествуют:

Николет была в заточенье, как вы уже

слыхали, в комнате. И пошел по всей земле

и по всей стране слух, что опа исчезла. Одни

думали, что она бежала в чужие страны, а

другие полагали, что граф Гарен велел ее убить.

Если кого-нибудь эта весть и обрадовала,

то Окассену совсем не было весело.

Он отправился к виконту в {город и спросил

его:

— Господин виконт, что вы сделали с

Наколет, моей нежной подругой, с той, кого я любил

больше всего на свете? Вы отняли ее от меня,

украли! Так зпайте же, что, если я умру с

горя, вам будут за меня мстить и это будет

только справедливо. Ведь вы меня убили

собственными руками, отняв от меня ту, которую

я любил больше всего на этом свете.

— Господин мой,— ответил виконт,— оставьте

вы это. Николет — пленница, которую я привез

из чужой земли, купив ее на собственные

деньги у сарацин. Я ее вырастил, окрестил и

воспитал, как свою крестницу; я ее кормил,

а теперь найду ей в мужья какого-нибудь

молодого человека, который будет для нее

честно зарабатывать хлеб. Вам тут совсем нечего

делать, а вы лучше возьмите себе в жены дочь

короля или графа. Да и в самом деле, что вы

выиграете, если сделаете Николет своей

любовницей и она будет спать с вамп? Мало будет

от этого проку, так как на все дни вашей жизпк

вы будете опозорены, а душа ваша пойдет потом

в ад, так как рая-то вам уж никогда не видать.

— Что мне делать в раю? Я совсем не

желаю туда итти; мне нужна Николет, моя

нежная подруга, которую я так люблю. Ведь

в рай идут только Те люди, Которых я вам

сейчас назову. Туда идут старые попы, убогие

и калеки, которые день и ночь томятся у

алтарей и старых склепов, и те, кто ходит в

лохмотьях, истрепанных капюшонах, и те, которые

босы и наги и оборваны, кто умирает от

голода, холода, жажды и всяких лишений. Все они

идут в рай, но мне с ними там нечего делать.

Я хочу попасть в ад, куда идут добрые ученые

и прекрасные рыцари, погибшие на турнирах

или в славных войнах, и хороши© воины и

свободные люди. G ними хочу быть и я. Туда

же идут и нежные, благородные дамы, у

которых два или три возлюбленных, кроме их

собственного мужа; идет туда золото, серебро

и цветные меха; идут туда музыканты и

жонглеры и короли мира. G ними хочу быть и я,

пусть только Николет, моя нежная подруга,

будет оо мною.

— Напрасно вы все это говорите,—ответил

виконт,— вы больше ее никогда не увидите.

А если бы с пей поговорили и отец ваш узнал

об этом, он бы сжег и ее, и меня в огне, да

и вам самому было бы чего бояться.

— Тяжко мне это,— сказал Окассен и,

печальный, ушел от виконта.

Здесь поется:

И вернулся Окассен,

Тяжким горем удручен.

Кто подаст ему совет?

От прекрасной Николет

Кто бедняжку отвлечет?

Вот он во дворец идет,

Возвращается домой,

Поднялся к себе в покой;

И, печалью омрачен,

Горько плакать начал он:

„Николет, чья речь сладка,

Поступь гордая легка,

Чьи движенья так плавны,

Так объятия неясны,

Весел нрав и смех игрив,

Стан и строен и красив,—

Ради вас страдаю я,

И терзают все меня.

Умереть пришла пора,

Друг мой —сестра!"

Говорят, рассказывают и повествуют:

Пока Окассен сидел у себя в комнате

и скорбел о Николет, своей подруге, граф Бу-

гар Валенсский продолжал вести войну. Он

созвал своих людей, конных и пеших, и отправился

к замку, чтобы осадить его. И поднялся шум

и крик, рыпари и воины вооружаются и бегут

к стенам и воротам замка, чтобы защищать его,

а горожане взбираются на зубпы стен и бросают

оттуда острые камни и колья.

В самый разгар осады граф Гарен пришел

в комнату, где Окассен плакал и скорбел о

своей подруге Николет, которую он так любил.

— Жалкий и несчастный сын,—сказал он

ему,—как ты можешь спокойно смотреть, что

твой замок, самый крепкий и лучший из всех,

осажден врагами? Если ты его потеряешь, ты

лишишься своего наследства. Сын мой, возьми

оружие, садись на коня, защищай свою землю,

помогай своим подданным, иди в битву. Если

даже ты не будешь сам разить врагов и

отражать удары, они все-таки воодушевятся, увидев

тебя рядом, и станут лучше защищать свою

жизнь и имущество и пашу с тобою землю.

Ты такой большой и сильный, ты это можешь

сделать, да ведь это и долг твой.

— Отец,— ответил Окассен,—что вы такое

говорите? Пусть бог не даст мне того, о чем

я прошу его, если я стану рыцарем, сяду на

коня и Пойду в сражение, чтобы разить врагов

и отражать удары, а вы мне не дадите Нпко-

лет, мою нежную подругу, которую я так люблю.

— Сын мой,—ответил отец,—этого быть не

может. Пусть буду я лучше совсем разорен,

пусть потеряю все, что имею, чем видеть ее

твоей женою и подругой.

Он хотел уйти. Но Окассен, видя это,