Окончательное решение

Сам по себе монастырь очень чист и аккуратен, ничего лишнего. Подстриженные растения, скульптуры весьма закрытого, консервативного вида, нигде нет ни пылинки. Мелкий ремонт, как и прочие хозяйственные действия местные проводят без контакта с внешним миром. Исключение — смотрители и юстициары, имеющие доступ наружу на тех же кораблях, что доставляют ресурсы. Личный транспорт в закрытой зоне не допускается.

Сам персонал тоже специфичен. Весь персонал прошел тренировки, часто это обученные специалисты. В том числе юстициарами. Не на уровне Ордена, конечно, но на достаточном уровне, чтобы доминировать в бою. Всё это опытные бойцы, в противовес живущим здесь и почти не имеющим иного опыта воспитанницам. И это работает. Воспитанницы могут быть сильнее (не факт), использовать феромоны для подчинения, но те, кто их сторожит, знают своё дело. И знают, как не позволить воспитанницам разбежаться. И одной из таких воспитанниц могла бы оказаться учившаяся на археолога Лиара. Бенезия сама бы сдала её в монастырь, искренне уверенная в том, что поступает правильно. Ведь дочь была бы опасна для окружающих.

Ардат-якши, демон ночных ветров. Азари, чьи «объятия вечности» работают неправильно, нестабильно, агрессивно. Попытка слияния выжигает нервную систему партнера, даря заряд невероятного удовольствия, гормональный взрыв. Это превращает диких «ардат-якши» в лишенных любых ограничений гедонисток, использующих феромоны и собственную силу для получения все большего удовольствия. Приговор для них один — смерть от рук юстициаров азари. Тех из них, у кого, по слухам «закон заменил разум».

Альтернатива смерти — добровольное пожизненное заточение в подобном монастыре без права его покинуть. Ведь попавшие сюда — виновны по факту рождения. Не вписались в общество азари, так сказать. Разумеется, попытка применения объятий карается, в том числе и смертью. Один из способов покинуть монастырь для тех, у кого уже нет душевных сил для такой жизни.

И всё же это монастырь, а не тюрьма, а смотрители поддерживают порядок и достаточно комфортные условия жизни, чтобы избежать бунтов. Или подавляют их так, чтобы никто не узнал. В конечном итоге, местных обитательниц боятся, и никто не будет особенно против, если некоторые из них погибнут по причине «сопротивления». Лучше так, чем побег. И гражданских даже можно понять, на самом деле.

И все же даже такому месту нужно обслуживание. Иногда сюда прибывают и техники извне, тогда смотрители выступают в том числе в роли охраны для гостей. Одна из них, сопровождающая юную техника, посматривала на деву с интересом. В том числе на её чистую синюю кожу. Глупо думать, что она не заметила несколько нервную реакцию подопечной, и сопоставила факты.

— Что такое? — не выдержила Лиара, — какие-то проблемы?

Смотрительница, одетая в достаточно закрытое платье, но подчеркивающее фигуру, лишь слегка покровительственно улыбнулась.

— Вы весьма молоды для техника. Не обижайтесь, просто я редко вижу настолько сознательных дев за пределами нашего монастыря. Это очень приятное открытие. К тому же ваша внешность, могла бы послужить для многих образцом трудолюбия, если вы понимаете. Техники — профессия уважаемая.

Лиара пожала плечами, держа лицо и скрывая раздражение, и с легкой улыбкой ответила:

— Ну, началось все с моей не самой удачной попытки помочь матери. Я попыталась починить механизм… Чуть не устроила пожар, нда. Не думаю, что так уж хорошо вписалась бы в коллектив. Я не столь профессиональна, как может показаться.

Эта заминка вызвала смех смотрительницы.

— О, понимаю. Полагаю, она решила, что проще научить тебя, чем бояться, что ты пострадаешь? Ничего, что я на ты?

Техник вздохнула. Вообще профит, и этот снисходительный тон немного раздражал, но работаем с чем есть. Задачу нужно выполнить, придется потерпеть хамство очередной «старшей».

— Нет, всё нормально. Это я должна у вас уточнять, все же вы старше. Если желаете, госпожа, то конечно, я всё понимаю.

Матрона, явно довольная, ответила, открывая очередную дверь монастыря:

— Ты мне нравишься. Вежливая, и занята полезным делом. Редкость среди нашей молодежи. Думаю, ты могла бы быть примером и для многих моих воспитанниц.

Немного подумав, Лиара решила задать вопрос:

— А какие они? — увидев строгое лицо смотрительницы, дева пояснила, указав на своё лицо, — госпожа смотритель, вы не думайте. Просто я в определенных условиях…

Договаривать «я могла бы оказаться здесь» не стала. На лице Лиары не было отметин. А это значит, что оба её родителя азари. В этом случае и могут рождаться ардат-якши. Если одна из родителей азари не является, такой проблемы нет.

Вглядевшись в лицо младшей, старшая азари сменила строгое выражение лица на куда более спокойное. Ответила мягким, спокойным голосом:

— Прости, я понимаю. Воспитанницы… обычные. Я знаю, что о ардат-якши ходят самые дикие слухи в экстранете, но беспокоиться не о чем. Поверь, здесь весьма неплохо. То, что воспитанницам недоступны одни радости, означает лишь, что они могут сосредоточиться на ином. Пока вы сражаетесь со своими страстями, живете в мире с собой и окружающими, они ничем не отличаются от остальных азари. В определенном смысле, именно общество делает их такими. И это не плохо, в конечном итоге из-под крыши этого монастыря вышли талантливейшие творцы, посвятившие свою энергию созиданию. Экстранет полнится слухами и скандалами, обсуждение новых картин, скульптур или книг широким массам интересно мало.

В этот момент они дошли до технической зоны, и смотритель изящными движениями набрала код доступа. Дверь разъехались, открывая вид на нагнетающий механизм системы вентиляции, который сейчас работает некорректно. Об этом свидетельствуют предупреждения на голографической панели, зажегшейся, когда техник и смотритель вошли. Но их диалог не прекратился.

— Общество? Что вы имеете ввиду?

Смотритель ответила:

— Скажи мне, когда ты узнала, кто такие ардат-якши, как они появляются, боялась ли ты? Можешь не отвечать, я вижу это по твоему лицу, — Лиара промолчала, — то, о чем я говорю. Страх заменяет разум. Жажда конфликта, скандала — логику. Само общество приучает моих подопечных к мысли, что они — чудовища. А раз ты уже монстр, почему нужно сдерживаться? Ну, сколько займет ремонт?

Лиара, всё это время колдовавшая над консолью, ответила:

— Пара часов. Нужно заменить двигатель, и некоторые схемы, предохранители тоже. Явно перегрузка, чего, при наличии предохранителей, быть не должно. Располагайтесь, я займусь диагностикой. Мало ли, сгорело что-то еще. Следует всё проверить.

Так, переговариваясь, они и работали. Разобрав нагнетатели, дева переговаривалась с откровенно скучающей смотрительницей, больше интересующейся личностью техника, чем ремонтом, и даже позволяя себе некоторые заигрывания. Ни одной воспитанницы Лиара не видела, они не показывались или были где-то еще. На прямой вопрос смотритель недовольно ответила:

— Разумеется, вы не встретитесь. Во-первых, воспитанницы, это не твой аттракцион, юная дева. И глазеть на них невежливо. Во-вторых, им запрещено контактировать с теми, кто не является родственниками, юстициарами или смотрителями. Ты ни являешься ни одним из них. Понятно?

Раздражение и недовольство в голосе было четко слышно. Лиара, выглянув из воздуховода, поспешила извиниться.

— Простите, я все понимаю. Просто любопытно, понимаете? Я не хотела никого обидеть или оскорбить.

Этого смотрительнице хватило. Она коротко посмотрела в глаза, скрытые за кислородной маской (необходимая мера при работе в подобных местах), и со вздохом сказала:

— Я понимаю, особенно учитывая твою ситуацию, юная дева. Просто на будущее, помни о том, что твои слова могут обидеть их. Воспитанницы не виноваты в том, что родились такими. И отношение как в вещи совершенно логично их оскорбляет, как оскорбило бы и тебя. Ты бы не хотела, чтобы к тебе относились так же.

Лиара, продолжая выглядывать, перемазанная в машинном масле, ответила: