Октавия

– Нет, но имя я, кажется, слышала.

– Он близкий друг Джереми. Мы уже давно пытались затащить его на яхту, но он вечно так занят, что ничего не получалось. Мне кажется, он тебе понравится. Он ужасно симпатичный.

Мне это было совершенно безразлично. Мысленно я была уже вся в мечтах о долгом уик-энде, представляя, как мы будем дрейфовать вверх и вниз по каналам, как я буду нежиться на палубе в своем бикини днем, а по ночам в моих волосах будет отражаться бледный лунный свет. Разве Джереми сможет устоять?

– Звучит очень заманчиво, - сказала я.
– С удовольствием принимаю ваше предложение. Почему бы вам с Джереми не зайти ко мне на ужин в понедельник? Мы бы все и обсудили.

Ужин в понедельник готовился не менее тщательно, чем военная операция. Поскольку повар из меня никудышный, я наверняка испорчу даже картофельное пюре, я заказала в соседнем ресторане ужин на дом и решила выдать его за свою стряпню.

Гасси скорее всего представила меня Джереми этаким порхающим по жизни мотыльком, и я собиралась решительно это опровергнуть. Я не вылезала из магазинов до тех пор, пока не нашла платья, в котором была одновременно скромной и сексуальной. А еще я приобрела все книги Джереми: два тоненьких томика стихов и книжечку с критическим разбором поэмы Джона Донна.

Стихи Джереми показались мне довольно непонятными, а пространное предисловие, написанное им самим с явным самолюбованием, запутало меня еще больше.

Брызгая из пульверизатора ароматизирующую жидкость по всей квартире, я услышала звонок в дверь. Это были Джереми и Гасси с огромной коробкой шоколадных конфет.

– Это тебе, - произнесла она, заключая меня в медвежьи объятия.
– Ты единственная из моих подруг, кто не нуждается в диете. Господи! Да ты просто неотразима в этом синем платье!

Я не могла сказать того же о ней. На ней было ярко-красное платье, которое ужасно смотрелось при ее пылающем лице.

Мы пошли в гостиную. Я разлила крепкие напитки.

– Иметь такую квартиру - просто мечта, - Гасси плюхнулась на софу.

– Не могу дождаться пятницы, чтобы уехать из Лондона, - сказала я.

– Я тоже, - ответила Гасси, уплетая орехи, словно умирающая с голоду белка.
– У меня в офисе, как в печке. Да, между прочим, Гарэт едет. Поддался на мои уговоры, услышав, какая ты неотразимая.

– Он будет горько разочарован, - сказала я, бросив искоса взгляд на Джереми.

– Сомневаюсь, - заметил он.

Под его пристальным взглядом я опустила глаза в притворном смущении.

“Боже, - подумала я, - кажется, начинает срабатывать”.

Я села на софу, вытянув длинные загорелые ноги. Джереми исподтишка воззрился на них. Я не могла его осуждать. Это было куда приятней, чем созерцать толстые тумбы, которые демонстрировала Гасси в своей задравшейся юбке.

– Гарэт приглашает нас после ужина зайти к нему выпить. Он говорит, что не может ждать до пятницы.

– Он тебе нравится?
– обратилась я к Джереми, как будто только его мнение имело значение.

– Да, конечно. Он один из моих самых давнишних друзей. Мы учились вместе в Оксфорде. Поскольку его отец был шахтером из Уэльса, Гарэт получал огромную стипендию. Он закончил раньше.

– У него острый ум, но не академического склада. Единственное его призвание - делать деньги, и при том, в большом количестве. Он владелец компании, на которого работают тысячи строителей, возводя небоскребы. Один из самых энергичных людей, которых я встречала, - добавила Гасси.

– Наверное, он давит на всех, - прокомментировала я, подливая Джереми.

– Да не особенно, - сказал Джереми.
– Время от времени хочется поубавить его пыл, но во всем остальном он отличный малый.

– А ему не будет скучно на яхте?

– Только не в твоем присутствии. Он любит женщин.

– И у него хватает на это времени?

– О, да, - произнесла Гасси.
– Он очень интересный. С ним чувствуешь себя женщиной.

Ужин удался. Ресторан “Луиджи” постарался на славу. И Джереми, и Гасси остались очень довольными.

К кофе я открыла коробку конфет - подарок Гасси.

– О, не следовало бы, - запротестовала она, запустив руку в середину, мы же купили это для тебя.

Наступил момент нанесения главного удара. Повернувшись к Джереми, я сказала:

– Ты ни разу не упомянул о том, что ты тот самый Джереми Уэст. Ты же был моим божеством не помню с каких пор. У меня есть все твои книги.

До чего же он мил, когда краснеет!

– Ты действительно их читала?

– Конечно. Большинство твоих стихов я знаю наизусть. А одно - о вокзале Виктории - больше всего люблю читать на сон грядущий.
– Я продекламировала несколько строк.

После этого он уже себя не контролировал. Для него не существовало ничего, кроме моего шепота. Я гипнотизировала его взглядом, слишком поглощенная этим занятием, чтобы прислушиваться к тому, что говорил он. Из этого состояния его вывела Гасси, когда расправилась с конфетами.

– Дорогой, мы собирались к Гарэту, а уже одиннадцатый час.

Он был теперь само раскаяние.

– Прости, милая. Когда я сажусь на своего любимого конька, меня остановить - все равно, что пересечь оживленную улицу в разгар движения. Так редко встретишь человека, который тебя понимает.

– Не то, что я, - беззлобно заметила Гасси.
– Давайте быстро все вымоем.

– Ни в коем случае, - твердо заявила я.

Не хватало еще, чтобы она обнаружила на кухне фирменные пакеты “Луиджи”.

– Ну, ладно, если ты настаиваешь. Могу я воспользоваться туалетом?

Джереми и я вернулись в гостиную.

– Вот твои книги, - сказала я, показывая на книги, стоящие на одной из книжных полок. Я заблаговременно сняла с них суперобложки и придала им слегка зачитанный вид.

Он секунду смотрел на меня.

– Знаешь, ты совершенно непредсказуемая.

– Разве?

– Да. Увидев тебя впервые на прошлой неделе, я подумал, что ты из тех ослепительных красавиц, которые не способны ни на что, кроме как неотразимо выглядеть. А теперь я вижу, что ты умеешь создавать уют, божественно готовишь и, кажется, разбираешься в литературе лучше, чем любая из женщин, которых я когда-либо встречал.

– Стараюсь, - ответила я.
– У тебя есть сигареты?

– Конечно.

Он дал мне закурить.

– Гасси настойчиво хочет свести меня с этим Гарэтом.