Октавия

Господи, этот валлийский акцент действительно может взволновать!

Стараясь не прислушиваться, я повернулась к Джереми. Он доверительно улыбнулся мне.

– Кого еще из поэтов ты любишь?

– Китса. Конечно, Томаса Катриона, кое-что А.Е. Хусмана.

– А что ты думаешь о Роберте Браунинге?
– поинтересовалась я.

– А в чем дело? Он что, женится на ком-нибудь из наших знакомых?
– спросил подошедший Гарэт.

Гасси прыснула.

– Оставь их. Они весь вечер ведут высокоинтеллектуальные разговоры. Тави, тебе не кажется, что цвет этих занавесок идеально подходит для платьев подружек невесты?

С этого момента я вынуждена была слушать глупую нескончаемую болтовню о свадьбе. Я развалилась на полу, прислонясь к софе, заложив руки за голову, выгодно демонстрируя бюст. При этом моя юбка собралась складками.

Краем уха я слышала, о чем говорили Джереми с Гарэтом.

– Эта девчонка действительно твоя секретарша?

– Миссис Смит?
– спросил Гарэт.
– Куколка, правда?

– Она не имеет ничего против работы в такой поздний час?

– Мистер Смит актер, сейчас занятый в спектаклях. Поэтому ее устраивает работа в такое время суток. Но ты зря интересуешься. Тебе тут никогда ничего не обломится.

Зазвонил телефон. Звонили из Латамерики.

Утверждая, что это деловой звонок, Гарэт переместился с телефоном в спальню. Джереми и я налили себе еще.

– Он всегда такой?
– спросила я.

– С девушками? Чаще всего, но не всегда. Он не пытается ничего доказать, просто такой уж он ненасытный. Не может ни одной пропустить.

– Ему надо жениться, - сказала Гасси.
– Встретить бы ему хорошую женщину, которая бы его полюбила. Это все, что ему надо.

– Плюс четыре хороших любовницы, которые бы держали его в тонусе, - добавила я.
– Вы не собираетесь установить телефон на яхте?

– Ни в коем случае. Это одно из условий, которые он поставил, принимая наше приглашение - никаких телефонов. Я сейчас приготовлю кофе.

Она вышла из комнаты. Я поднялась и проследовала к камину, заинтересовавшись сваленными в кучу открытками с приглашениями - приемы, обеды, деловые встречи. Джереми подошел ко мне и встал рядом. Я взглянула па наше отражение в огромном зеркале, висящем над камином.

– Как странно, - задумчиво произнесла я.
– Ты заметил, как мы похожи, оба светловолосые, синеглазые? Мы могли бы сойти за брата и сестру. Мне всегда казалось, что кровное родство имеет преимущество перед любыми другими отношениями.

Джереми учащенно задышал, его глаза подернулись пеленой страстного желания.

– Ты должна знать, что я испытываю к тебе отнюдь не братские чувства.

Я устремила на него взгляд, медленно водя языком по нижней губе.

– А какие же?
– мягко спросила я.

– Весьма волнующие. Ничего удивительного, что я страдаю от бессонницы.

– О, и я тоже, я тоже. Ты знаешь, мы ничего не сможем с этим поделать.

– Конечно не сможем. Я не могу справиться со своим чувством к тебе. Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал в своей жизни.
– Он помолчал.
– Думаю, многие мужчины говорили тебе это.

– Некоторые говорили, но не все думали так на самом деле.

– А я думаю, - сказал он сердито.

– Может быть, ты не хочешь, чтобы я плыла с вами?

– Хочу, конечно, и… в общем… Гасси очень расстроится.

– А ты представляешь, как трудно будет нам находиться все время рядом?

– Думаю, что это может довести нас до сумасшествия, но лучше уж это, чем совсем никак.

Я шагнула к нему.

– Придется рассчитывать только на наше самообладание.

– О, мне не следовало входить, - послышался голос в дверях.
– Это не в моих правилах…

Мы повернулись, с испугом обнаружив, что на нас смотрит Гарэт. Его глаза больше не смеялись. Взгляд был холодно-вежливым и тревожным. Но он лишь произнес: “У тебя пустой бокал, Октавия”.

Тут вошла Гасси и засуетилась, наливая кофе. Что ей удалось услышать? Я закусила губу от досады.

Мы начали обсуждать планы на предстоящий уик-энд. Кому что брать, какой выбрать маршрут. От меня было мало проку. Я была слишком расстроена и избегала смотреть на Джереми.

– Когда вы собираетесь выезжать?
– поинтересовался Гарэт, - В пятницу, в середине дня. А ты?

– У меня целый день встречи. Я не смогу раньше пяти.
– Он повернулся ко мне.
– Во сколько ты заканчиваешь работать?

– Я не работаю, - сказала я высокомерно.

– Ну, конечно. Мне следовало догадаться. Все твое время уходит на личную жизнь. Я захвачу тебя.

– Нет, не надо, - сказала я чересчур поспешно.
– Я хочу поехать раньше, с Джереми и Гасси, чтобы помочь им привести яхту в порядок.

Неожиданно его смуглое лицо стало злобной маской.

– Тебе не кажется, что двое влюбленных иногда нуждаются в уединении и что третий лишний?

– Да, поезжай с Гарэтом, Тави, - сказала Гасси, довольная тем, что ее сватовство шло по плану.
– Хорошо, что он поедет не один. Убираться на яхте - мало приятного, но к тому времени, как вы подъедете, все уже будет готово.

– Я не боюсь тяжелой работы, - огрызнулась я.

– Нет, конечно, - примирительно сказала она, - ты сможешь взять на себя заботы по кухне на яхте, если тебе так хочется.

Нет уж. В заводях Темзы не найдешь ресторана, чтобы заказать еду с доставкой па яхту. Я начала зевать.

– Октавия устала, - сказал Джереми.
– Нам пора.

Когда мы спускались по лестнице, снова зазвонил телефон. Гарэт взял трубку на первом этаже.

– Шарлотта, дорогая, рад тебя слышать. Подожди, любовь моя, я провожаю людей.

Он прикрыл трубку рукой.

– Прощаюсь со всеми до пятницы. Скажи свой адрес, - обратился он ко мне.

– Майфэйр, 11.

– Я заеду за тобой примерно полшестого.

– Правда, он забавный?
– спросила Гасси, когда мы вышли на улицу.
– О, черт! Я забыла адреса, которые он мне дал.

Она помчалась обратно в дом.

Джереми и я взглянули друг на друга. На его бледном лице темнели лишь глаза.

– Ты думаешь, Гарэт уловил, о чем мы говорили?
– спросила я.

– Думаю, да. Но это не имеет значения. Разве он тебе нравится?

– Совершенно не в моем вкусе. Он похож на водителя грузовика.

– А кто в твоем вкусе?

– Ты, - сказала я.

Глава третья

Следующий день встретил тридцатиградусной жарой. Лондон сник, а я расцвела. Я чувствовала себя до нелепого счастливой и большую часть дня провела на своем балконе, загорая и уставившись в небо, синее, как глаза Джереми.