Октавия

– Гасси - романтик. Ей хочется, чтобы все вокруг нее были так же счастливы, как она сама. Уверен, что он тебе понравится. Он нравится женщинам.

– Я разборчивая, - осторожно заявила я.
– Предпочитаю выбирать сама.

Мы впервые по-настоящему взглянули друг на друга, медленно, изучающе, не отводя взгляда.

– Довольно, - произнес он мягко.
– С минуты на минуту войдет Гасси.

Горячая июньская ночь была звездной. В приподнятом настроении мы ехали по Лондону и открытой машине, громко запустив радио. Поскольку машина была двухместной, я настояла на том, чтобы сидеть с багажной части справа, что давало мне возможность встречаться с Джереми взглядом в зеркале. На поворотах я позволяла себе слегка касаться его плеча.

Неожиданно я почувствовала угрызение совести. Наверное, пытаться оторвать его от Гасси было уж слишком. Но тут я увидела, как Гасси кладет свою руку ему на бедро жестом не столько сексуальным, сколько свидетельствующим о дружеской близости. Меня пронзила ревность. Угрызений совести как не бывало. Всякая девушка, позволившая себе так растолстеть, как Гасси, заслуживала того, чтобы лишиться такого парня, как Джереми.

Вылезая из машины, я постаралась предельно откровенно продемонстрировать свои ноги.

Дом Гарэта Ллевелина выделялся на фоне высоких белых элегантных домов Кенсингтона. Он был фиолетовый, с ярко-красной дверью.

“Любим показуху”, - подумала я.

Дверь неожиданно открыла девушка с длинными рыжими волосами, глазами, как сливы, и бесконечно длинными ногами.

– Мистер Уэст!
– воскликнула она, по-кошачьи улыбнувшись Джереми.
– Входите. Мистер Ллевелин наверху. Я провожу вас.

На третьем этаже, в дверном проеме стоял и курил сигару высокий плотный мужчина. Джереми, полузадушенный его объятием, схватился за его рубашку, задыхаясь и бормоча что-то невразумительное о том, что вынужденно отсутствовал на каком-то мероприятии, застав только его финал.

– Бренди, - прохрипел он. Пошатываясь, Джереми обошел мужчину с сигарой, и рухнул на гору диванных подушек. Гасси закатилась от смеха.

– По-моему, его слегка придавили. Гарэт, дорогой, привет!
– воскликнула она, целуя его.
– Это Октавия Бреннан. Правда, она сногсшибательна?

– Как поживаете?
– сказала я тоном светской дамы, пряча смущение.

– Отлично, спасибо, - насмешливо сказал он, пристально и придирчиво разглядывая меня.

Повернувшись к Гасси, он улыбнулся ей.

– Она действительно красива, Гас. Кажется, ты впервые не преувеличиваешь.

– Вы уверены, что раньше не встречались?
– спросила Гасси.
– Я была убеждена, что будучи людьми одного круга, вы непременно должны были встречаться.

Гарэт вгляделся в меня снова и покачал головой.

– Нет, я никогда никого не забываю. Неужели она действительно пришла, как все обыкновенные люди? Мне казалось, что такие девушки только спускаются с неба в рождественскую ночь.

Он говорил низким приглушенным голосом с мягким, но очень заметным валлийским акцентом. Мне казалось, что он подсмеивается надо мной. Гасси все время взвизгивала от смеха, она начинала действовать мне на нервы.

Мы прошли в комнату, где уже находился Джереми. Обычно в финальных сценах художественных фильмов в такие комнаты входят, держась за руки, герои на закате своих дней.

Розовые стены, увешанные картинами, полки с книгами, ярко-красные занавески, сверкающие островки паркета среди пушистых ковров цвета фламинго, груда белых меховых подушек и длинная оранжевая софа. Все было вульгарно, но производило впечатление. Весь пол был усеян газетами, и девушка, которая нас впустила, принялась их собирать.

– Мне нравятся твои подушки, - сказала Гасси, завалившись в их груду рядом с Джереми.

– Купил в прошлую субботу в “Хабитате”. Помогают поддерживать горизонтальное положение, - подмигивая мне, сказал Гарэт, направляясь к книжной полке, уставленной томами в кожаных переплетах. В следующую минуту он нажал кнопку, и творения Вальтера Скотта отодвинулись, обнаружив огромный бар.

– Ну, что кому налить?

Он был совершенно не в моем вкусе. Лицо с тяжелым подбородком, хищный нос, полный чувственный рот и озорные черные глаза, постоянно смеющиеся чему-то сокровенному. У него была смуглая кожа. Густые черные волосы с ранней проседью спадали на воротник и обрамляли лицо.

На нем были серые вельветовые брюки. Расстегнутая на груди синяя рубашка обнажала волосатую грудь. Высокий рост и массивные плечи не могли скрыть полнеющей талии.

Он протянул мне бокал.

– Держи, детка. Это настоящий Р.Н.

– Р.Н.?

– Раздвигатель ног. Никогда не подводит.

Сердито покраснев, я отвернулась. К тому времени, как он наполнил всем бокалы. Рыжеволосая собрала все газеты с пола.

– Кажется, вы еще не знакомы с моей П.А.
– персональной ассистенткой - миссис Смит. В данном случае аббревиатура “А” означает еще и Афродиту.

– Хочешь выпить чего-нибудь, прелесть?

Она покачала головой и улыбнулась ему своей кошачьей улыбкой.

– Мне пора домой. Муж уже, наверное, волнуется.

– Я тебя провожу, - сказал Гарэт.
– Вернусь через минуту, - добавил он, обращаясь к нам.

– Ну разве он не великолепен?
– воскликнула Гасси.

– Восхитителен, - ответила я без энтузиазма.

В нем чувствовапась какая-то грубая сила. Я могла себе представить женщин, которые способны увлечься им, но только не себя. Мне отвратительны такие здоровые сексуально-агрессивные мужчины. Они вызывают во мне клаустрофобию. Мне нравятся мужчины мягкие, сдержанные, утонченные. Гарэт Ллевелин был таким же утонченным, как асфальтовый каток.

Я ходила по комнате, разглядывая вещи и предоставляя Джереми возможность любоваться моей фигурой. При этом я старалась не смотреть в соседнюю комнату, где случайно наткнулась взглядом на двуспальную кровать невероятных размеров. Мне так и мерещилась под простынями блондинка в золотой шелковой пижаме.

Легкий ветерок шевелил занавески, донося запах резеды и табака из цветочного ящика за окном. Я выглянула из окна. Внизу стояли, разговаривая, Гарэт Ллевелин и миссис Смит. Вдруг он заключил ее в объятия и крепко поцеловал. Отпустив ее через минуту, он распихнул дверцу машины. Девушка погладила его по щеке.

Возвращаясь к дому, он посмотрел вверх и, Увидев, что я наблюдаю за ним, усмехнулся.

Зазвонил телефон. Гасси сияла трубку.

– Алло, да. Он внизу, подождите минутку. Гарэт!
– закричала она.
– Телефон!

Он бросил на нас извиняющийся взгляд и взял трубку.

– Винни, детка, как дела? Я тоже скучал. Дорогая, сегодня совершенно безнадежно. У меня сейчас полно людей, а позже мне надо будет поработать. Завтра у меня вообще сумасшедший день. Послушай, дорогая, а как насчет вечера в среду?