Октавия

– Проклятая штука пуста, - сказал он.
– Пойдем, сделаешь это утром. Я угощу тебя коктейлем.

Бар был полон служащих, которые оттягивали возвращение домой. Гарэт нашел мне свободный стул. Я села, обвив ногой одну ножку стула и пытаясь унять сердцебиение.

Мне казалось, что это сон, и я очнусь через минуту и буду плакать в постели в Путни.

Он протянул мне джин с тоником, а себе плеснул содовой в виски. Я сразу сделала глоток, держа стакан двумя руками, чтобы унять дрожь.

Взглянув в затененное зеркало позади стойки бара, я встретилась глазами с Гарэтом. Секунду мы пристально разглядывали друг друга в полном изумлении, как будто впервые встретившиеся два совершенно других человека. У меня было такое чувство, что, если мы коснемся руками друг друга, бар воспламенится.

Отведя глаза, я сделала еще один глоток.

– Ты очень похудела, - сказал он.

– Да?

– Слишком.

– Это от жары.

Он бросил взгляд на сосиски и бутерброды на застекленной полке.

– Хочешь что-нибудь?

Я покачала головой. Мимо, ревя, пронеслась пожарная машина, за ней другая.

– Как ты думаешь, когда-нибудь пойдет дождь?
– спросила я.

Только сейчас я заметила, какой у него усталый вид. Темные круги под глазами были почти такими же черными, как его брови.

– “Сифорд-Бреннан” доставляет много хлопот?
– спросила я.

– Да уж это тебе не в Лландудно на денек съездить, - ответил он.
– Между прочим, Джеки очень тобой доволен.

Я почувствовала, что краснею.

– Правда?

– Ага. И я тоже. Это не просто новые листочки, Бреннан, а целое новое дерево.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Почему ты весь день плакала?

Я сделала слишком большой глоток, так опрокинув стакан, что джин выплеснулся мне на лицо.

– Пытаюсь привести в порядок свою голову, - сказала я, - смахивая джин рукавом, - поэтому начала ходить к психоаналитику.

– Господи, да он тебе не нужен.

– А он д-думает, что нужен. Он сегодня на меня набросился.

Я опять начала дрожать. Рука Гарэта сжала на мгновенье мою руку.

– Мерзавец. Заяви на него в Медицинский Совет, - сказал он.

– Не думаю, что на психоаналитиков можно жаловаться, но для меня это был шок. Я ему достаточно доверяла.

– Дай мне его фамилию и адрес, и я сделаю так, что его вышвырнут, - сказал Гарэт.

Он по-настоящему разозлился. Боже мой, он был так добр, что я могла в любую минуту разреветься. Я откусила кусочек лимонной кожицы.

– Лорна звонила мне сегодня днем, - сказала я.
– Она была за городом.

Взгляд его вдруг стал уклончивым и хитрым. Достав пачку сигарет, он, после того, как я отказалась, закурил один.

– Она сказала, что должна что-то мне сообщить, - продолжала я.
– Но не хочет делать это по телефону, чтобы меня не расстраивать.

Гарэт встряхнул лед в своем стакане.

– Выпьешь еще?

Я покачала головой. Ком подступал к горлу все ближе и ближе.

– Она на седьмом небе от счастья, как Ксандр, - продолжала я.

– Думаю, что она собиралась мне сказать, что выходит замуж.

– Да, - сказал Гарэт.
– Именно это.

– Скоро?
– спросила я.

– Очень скоро. Лорна - одна из тех девушек, которые не позволяют себе ничего до свадьбы. Она боится, что долго не продержится.

– Браво, - прошептала я.

– Она чувствует себя страшно виноватой, - продолжал он.
– Боится расстроить тебя, и знает, что Хескет и Бриджит скажут ей, что она еще слишком молода.

– Ты не можешь всех убедить, - сказала я, задыхаясь.

– Послушай, Октавия, ты красивая, очень красивая девушка, и на свете много других мужчин.

– Конечно, - сказала я, оцепенев.

По моим щекам побежали слезы.

Он взял меня за руку. Я еле сдержалась, чтобы не броситься к нему на грудь.

– Мне очень жаль, - продолжал он.
– Послушай, у меня сегодня свободный вечер. Я угощу тебя ужином, и мы сможем поговорить обо всем.

– Нет. Это очень любезно, но нет, спасибо, - сказала я, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– У меня назначено свидание.

Соскочив со стула, я выбежала из бара.

– Октавия, подожди, - услышала я за собой его голос, сбегая вниз, в метро.

Глава восемнадцатая

Когда я вернулась в Пути, ко мне бросился, визжа от восторга, Манки. Он хватал зубами мою руку и несся впереди меня по дорожке. Я нашла миссис Лонсдейл, ворчащую по поводу жары и вредителей зеленых насаждений. Она пыталась с помощью кипятка предотвратить нашествие в дом муравьев. Из-за забастовки мусорщиков мусор две недели не вывозился. Вонь после дезинфекции мусорных баков была чуть ли не хуже, чем вчерашний запах гниющих пищевых отходов.

Раскрасневшаяся миссис Лонсдейл-Тейлор выпрямилась.

– Тебя там, наверху, дожидается молодой человек, - сказала она, презрительно фыркнув.
– Он говорит, что он твой брат.

Я помчалась наверх. Мне не терпелось рассказать кому-нибудь, какой я была несчастной. Ксандр тоже любит Гарэта. Он поймет, что я сейчас переживаю.

Я нашла его в своей спальне. Его лицо было совершенно болезненного цвета, как будто он стоял под зеленым зонтиком. На его щеке дрожал мускул. Пепельница на столе была доверху набита недокуренными сигаретами.

– Слава Богу, что ты пришла, - сказал он.
– У меня убийственные неприятности.

Светло-каштановые волосы, ставшие почти черными от пота, падали челкой ему на лоб, оттеняя лучистые серые глаза. Он выглядел до нелепости молодо. Я бросилась к нему и обняла.

– Что произошло? Расскажи мне. Не с ребенком?

Он покачал головой.

– Извини, но у меня нет ничего выпить. Что случилось?

– Мне надо достать к завтрашнему дню две тысячи фунтов.

– Господи, зачем?