Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Ложась спать, мы не рискнули совсем раздеться и сняли только сапоги, готовые по первой тревоге вскочить на ноги.

На другой день рано утром я позвонил по телефону Подвойскому, чтобы узнать, как обстоят дела и нет ли каких-либо новых инструкций. Подвойский сообщил мне, что момент открытого столкновения с Временным правительствам приближается. Временное правительство пытается сконцентрировать вокруг себя преданные ему части и несомненно сделает попытку разогнать Петроградский Совет. Поэтому нужно быть все время начеку и в полной боевой готовности. Узнав об этом, я немедленно переслал в запасный огнеметно-химический батальон следующее распоряжение:

«В Батальонный и во все ротные комитеты.

Петроградский Совет в опасности. Предлагаю произвести точный расчет поротно всех способных выступить на защиту Петроградского Совета.

Комиссар Зап. Огнеметно-Химического батальона

Прапорщик Ильин»

В ответ на это распоряжение я получил следующее отношение, которое до сих пор хранится у меня в моем архиве:

«т. Комиссару

Из Запасного Огнеметно-Химического батальона.

По постановлению батальонного комитета выбран временный центральный орган из трех лиц. Вошли: Ермаков, Рогаткин и Чижевский, и мы теперь уже сконструировались. Оружие у нас в порядке. Количество людей — 400 человек налицо. Ваше приказание будет исполнено. Пока все. Что будет, известим.

Дежурный член Ермаков»

Такого же рода распоряжение дал я и в Гренадерском полку, причем выяснил, что по спискам полка в нем значится 1900 солдат, но из них 600 нестроевых, а 300 занято караулами, так что в нужный момент полк выявит всего около тысячи штыков. Все же и это была довольно внушительная военная сила. Благополучно обстоял вопрос и с вооружением. Винтовок и патронов к ним было вполне достаточно. На всякий случай я записал в свою записную книжку точные цифры имеющегося в моем распоряжении оружия.

Едва я кончил все эти учетные дела, как ко мне прибежал солдат и сообщил, что Временное правительство разводит мосты. Я вскочил на ноги. Мне невольно вспомнились июльские дни, когда Временное правительство с того и начало свой поход против нас, что развело мосты. Разведение мостов мне представилось как бы первым шагом попытки к нашему разгрому со стороны Временного правительства. Неужели Временное правительство опять одержит над нами верх? Нет, теперь уже соотношение сил не то. Весь петроградский гарнизон как один за нас. Нужно только нам самим быть решительнее. И в первую очередь мы никоим образом не должны допускать разведения мостов. Я немедленно вызвал несколько солдат, сформировал из них два патруля и послал один к Гренадерскому, другой к Сампсониевскому мосту — с твердой директивой во что бы то ни стало свести мосты.

— Если будет оказано сопротивление, действуйте оружием, — сказал я им на прощанье. Через несколько минут один из патрулей вернулся, таща какие-то тяжелые железные предметы.

— Товарищ комиссар, — доложил мне старший, — мы свели мост, а чтоб надежнее было — забрали ключи, которыми сводится и разводится мост. Теперь уже его никак нельзя развести.

За патрульными, кряхтя и ругаясь, тащился старик сторож моста, недовольный тем, что солдаты забрали имущество, вверенное его охране.

— Ничего, дедушка, не беспокойся, — утешал я его, — ключи у нас будут в полной сохранности. Вот мы их здесь положим в полковом комитете, а дня через два-три, когда все успокоится, вернем тебе обратно.

— Да я ничего… Уж ладно… — проворчал себе под нос старик и, взглянув еще раз на ключи, повернулся к выходу. Такое же распоряжение о присылке в полковой комитет ключей для разводки моста дал я и другому моему патрулю. Скоро весь угол комнаты, где помещался полковой комитет, был завален тяжелыми ключами.

Едва я покончил с этим делом, как меня попросили к телефону. Говорил Подвойский.

— Что, у вас разводятся мосты? — спросил он.

Я рассказал ему подробно, как было дело, и сообщил о сделанных мною распоряжениях.

— Прекрасно, — ответил Подвойский, — ни в коем случае не допускайте разводки мостов. Такая же директива дана всем полкам. Каждый мост мы поручили охране близрасположенного полка. В этом отношении на обязанности Гренадерского полка лежит охрану Сампсониевского и Гренадерского мостов, Троицкий мост охраняет гарнизон Петропавловской крепости, а охрану Тучкова моста мы возлагаем на запасный огнеметно-химический батальон.

Выслушав Подвойского, я немедленно дал распоряжение в запасный огнеметно-химический батальон взять под свое наблюдение Тучков мост и ни в коем случае не допускать его разводки.

Эпизод с мостами интересен и характерен тем, что здесь мы впервые выступили как власть, противопоставляющая себя Временному правительству. Временное правительство дало распоряжение, а мы самочинно, опираясь на вооруженную силу, отменили это распоряжение и настояли на своем. Этим шагом мы уже непосредственно вступали в борьбу с Временным правительством. Теперь можно было ожидать с его стороны ответного выпада. Вполне вероятно, что оно попытается двинуть против нас те части, которые еще остались ему верными. На всякий случай я решил взять под свое наблюдение Петроградскую сторону и разослал по всем близлежащим к полку улицам патрули с обязательством немедленно сообщить мне, если они обнаружат что-нибудь подозрительное.

Сообщения, которые я получал со всех, сторон, вполне подтверждали мои опасения. Временное правительство действительно собирало вокруг себя верные ему части. Таковыми в первую очередь являлись военные училища. Нужно было во что бы то ни стало помешать ему в его планах. Необходимо было воспрепятствовать концентрации войск у штаба Петроградского военного округа. Передо мной в этом отношении становилась совершенно определенная и ясная задача: взять под свое наблюдение Павловское и Владимирское военные училища, которые находились как раз между запасным огнеметно-химическим батальоном и Гренадерским полком. Главную задачу наблюдения я возложил на огнеметно-химический батальон, как ближе к ним расположенный.

Наблюдение за Павловским военным училищем облегчалось тем обстоятельством, что в стенах училища, кроме юнкеров, находилась обслуживающая училище команда солдат, очень небольшая по численности, но в высшей степени революционно настроенная. С этой-то командой я в первую очередь и установил самую тесную связь, позволявшую мне знать все, что делалось в стенах училища.

Вечером 23 октября ко мне в Гренадерский полк прибежал запыхавшийся солдат этой команды и в волнении сообщил, что Павловское военное училище получило приказ от Временного правительства явиться в полном составе на Дворцовую площадь и юнкера собираются выступать.

Я решил немедленно обследовать положение на месте и, взяв с собой двух членов полкового комитета, прапорщика Гана и еще одного товарища — солдата (оба левые эсеры), поехал в Павловское военное училище.

Подъезжая к училищу, я увидел группы солдат, вооруженных с ног до головы. В одном месте, прямо на мостовой, посредине улицы стоял пулемет. В темноте осеннего вечера, освещенной лишь яркими газовыми фонарями, картина эта казалась странной и жуткой.

При ближайшем рассмотрении солдаты эти оказались моими химиками. Они радостно приветствовали меня и заявили, что стоят на страже у Павловского училища, готовые принять с ним бой в случае, если юнкера вздумают выступить на поддержку Временного правительства. Лица их сияли отвагой и воодушевлением.

Разговор с химиками сильно поднял мое настроение. Меня порадовало их революционное чутье и инициатива. Ведь фактически я предписал им только вести наблюдение за военными училищами. О намерении Павловского военного училища я сам узнал лишь только что и никакого распоряжения химикам сделать еще не успел. Тем не менее они сами поняли, что им нужно делать, и небольшими силами геройски обложили училище, готовые умереть на своем революционном посту.

С такими солдатами можно было ничего не бояться!