Олень
Шрифт:
– Как же меня вымотала сия поездка, друг мой, ты бы знал! Почти две недели воздержания! Еще немного и повела бы меня дорога судьбинушки прямиком на Тихий остров! Но Боги миловали!
– В бордель, милорд?
Казалось, капитана моей стражи ничего не берёт, но вот бойцы, невольно слушающие наш разговор, подавливали смешки кто в усы, а кто и в бороды.
– Видят Боги, я не хотел! Но раз надо так надо! В бордель, друг мой!
Пройдя сквозь бедняцкие районы у Рыбных ворот, мы направились в, наверное, самый элитный бордель в столице, которым было, само собой, заведение Бейлиша. Спустя некоторое время, когда уже солнце окончательно опустилось за горизонт, мы достигли намеченной цели. Неожиданно… в заведении было нехарактерно шумно. Крайне шумно даже и весьма многолюдно. Кто-то пьяным голосом пел матерные моряцкие песни, слышался звон
В Королевской Гавани, да и не только, не редкость, когда кабаки и бордели соединены в одно заведение. Это вполне удобно. Любой моряк после долгого плавания не прочь выпить кружечку другую и завалить подвернувшуюся деваху. Таких заведений в столице пруд пруди, особенно рядом с портом. И мне, если быть откровенным, несколько пресытившись женским обществом, хотелось разве что пропустить пару кружек эля и, пообщавшись с ближниками своими, лечь на боковую. Была бы возможность и вовсе бы направился в «Русалку», окончательно выкупленную у леди Сирены, но там сейчас ремонт и подготовка к открытию. Выкупив за хорошую цену соседние дома, мои купцы перестраивают всё в довольно приличное подворье, совмещая таверну, гостиницу и, не побоюсь таких слов «будущую штаб-квартиру». Так что открытие ещё не скоро.
Но внутри заведения нас ждал сюрприз ничуть не меньший. Помимо того, что нас никто не встретил, как это бывало обычно, зал был забит сомнительнейшей публикой родом явно с Железных островов. Вели они себя, скажем прямо, словно викинги в Париже. Большой парадный зал, некогда богато украшенный, в котором расположилось множество столов, за коими можно было славно так отобедать, был разбит сильно захмелевшими моряками. Хоть поведение о том и не кричало (по крайней мере, не мне, человеку не шибко знакомому с культурой и бытом железнорождённых), но тут явно собрался не сброд какой-то, а командный состав и старшие матросы. Одежда была хоть и засалена, но добротная и явно стоившая своих денег. Само собой, все были при оружии. Рассредоточившись по залу, эти господа шумно пили, не менее шумно закусывали и явно не стеснялись побуянить лишний раз. Местные девушки в чём мать родила разносили вино и снедь под улюлюканье гостей, не упускавших возможности распустить свои мозолистые руки. Что до спален, то оттуда раздавались звуки отлично подходящие взятому штурмом замку, но никак не борделю. Не было в тех стонах ни грамма наслаждений, даже приторно-притворных.
При нашем появлении все звуки в зале стихли сами собой, только стоны да ругань продолжали раздаваться из-за закрытых дверей. Десяток вооруженных и неплохо снаряжённых мужчин явно заставили присутствующих железнорождённых поднапрячься. Другой важной деталью было то, что на нас не было ни гербовых котт, ни каких-либо иных отличительных знаков, что будет мне очередным уроком. А ученик я, конечно, такой себе.
– Милорд!
К нам попыталась выбежать одна из девушек, которая явно меня узнала. Выглядела она не очень. На теле были многочисленные синяки и кровоподтёки, глазки заплаканные. Вкратце описать её можно было бы одним словом «пользована». И не один раз.
– К-у-у-у-да, лярва?!
Один из молодчиков схватил девушку за руку, резко потянув на себя, а затем и отвесив пощёчину тыльной стороной ладони, опрокинув её навзничь. Достаточно увесистая часть этой толпы загоготала и заулюлюкала, отслеживая нашу реакцию. Но в то же время я приметил периферийным зрением, как один из шайки, явно что-то почувствовав, выскочил и быстро побежал по лестнице на второй этаж борделя.
– Кто это у нас такой красивый…
Нараспев голося и щербато ухмыляясь, вперёд выступил тот же железнорождённый, что ударил девушку. Я и так после путешествия был не в самом солнечном и ясном расположении духа, так что загоняемые и подавляемые ярость, гнев, и раздражение, копившиеся со времён первого прибытия в столицу, дали о себе знать. Все эти интриги, козни, вьющиеся вокруг меня заговоры, нерадивые вассалы, постоянные сложности и проблемы – всё это не придавало мне доброго ума.
– … такой красивый, что…
– Закрой свою пасть, псина!
Сравнительно молодой матрос, ещё сильнее ощерившись, выхватил из голенища сапога кинжал, но нерешительно замер, когда
из-за моей спины стали входить мои ратники, прикрывая со всех сторон. Толпа тревожно зашепталась. Если я и был в походной одежде, то вот сир Бенедикт с сотоварищами был при броне.– Ты кто будешь-то, чтобы так дерзко говорить?!
Вопрос озвучил явно один из старших. Уже порядком седой железнорожденный, в расстёгнутом на груди некогда богато украшенном восточном кафтане. Трезвее большинства, особо не гоготал и не скалился до этого… мужик явно бывалый даже по меркам этих «старших». И он отлично осознавал, что, скорее всего, нарвались они на кого-то знатного – вот и пытается выяснить таким нехитрым образом.
– Я что, должен, по-твоему, представляться каждому скоту или шлюхиному сыну, как вот этот? – кивком головы указал на щербатого.
– Ах ты ж мразь… – Обозначенный кивком элемент зашипел сквозь зубы, в глазах его разгоралось подогретое алкоголем и ощущением «своих за спиной» желание рискнуть и всё-таки «намочить» кинжал
Толпа вокруг меня заволновалась. Явно сие пиратское отребье позабыло, когда с ними так в последний раз общались. Но и на какие-либо решительные действия они не осмеливались. Здесь всё-таки не матросня без рода или хотя бы хоть сколько-нибудь внушительного послужного списка. Хоть и лихие, но наученные как победами, так горьким опытом, они прекрасно чувствуют, когда собеседник дерзит от гонора, а когда от уверенности в своей силе и власти.
– Я тебе, блядь, кишки выпущу! – завопил щербатый, сильно наклонившись вперёд.
Не знаю, что хотел предпринять неПират, но он был остановлен громким командным голосом. К удивлению и моему, и моих людей, женским.
– Бородавка, закрой свою пасть и убери нож!
Весь зал обернулся в сторону, откуда раздался возглас. На лестнице стояла девушка. Высокая, стройная и длинноногая, что отчётливо было заметно за счёт обтягивающих кожаных штанов. Достаточно широкие плечи свидетельствовали о многочисленных физических тренировках, но гораздо изящнее, чем у Бриенны. Под наспех наброшенной белой рубахой видно, как задорно торчат два средних «холмика». Венчают всё коротко остриженные волосы цвета воронова крыла. Пока девушка спускалась, удалось рассмотреть и её лицо. Миловидное, даже красивое, хоть и обветренное, лицо да серые глаза, в которых попеременно плескались любопытство и опаска.
Вот и Аша Грейджой. А никем иным эта особа не могла быть. Не известна свету иная воительница с Железных островов. Кто бы мог подумать, что мы вообще с ней, когда-нибудь свидимся? Мне было тяжело сдержать своё восхищение. Во-первых, кожаные брюки! Даже Бриенна себе подобного не позволяла, нося сверху коты. По сути, это первая женщина в штанах, что я встречал в этом мире. Зрелище незабываемое. Во-вторых, Аша была само очарование. Разумеется, видали мы девушек покраше и пофигуристей, но Аша источала уникальную, несвойственную другим местным харизму. Девица так и излучала уверенность и властность, которые проистекали не из чувства принадлежности к могущественному и благородному Дому, не из привычки и подаренной кем-то возможности помыкать и командовать. Нет, они берут начало из веры в собственные силы, умения и навыки. Более того, это явно признавали окружающие, быстро успокоившись или, по крайней мере, заткнувшись при её появлении, даже тот щербатый тип поспешил с кислой миной вернуться за стол, не посмев перечить любимой дочке Лорда-Жнеца.
– Почто поносите моих людей, милорд?
Голос у Аши был подстать внешности, по-девичьи прекрасен, хоть и с хрипотцой, с затаившимся металлом в глубине.
– Ваших людей, леди Грейджой? – Я изобразил уместное, напускное, удивление. – Ваши люди учинили из сего некогда прекрасного места скотный двор, миледи. Может, у Вас на судне и столь дикие порядки, но это столица, а не ваша вотчина!
В глазах Яры вспыхнула злость, но встретившись с холодной яростью, клокотавшей уже в моих глазах, хмуро отвела взгляд.
– Откуда вам известно моё имя, милорд? – Не найдя, что мне ответить, она решила зацепиться за моё знание о её происхождении.
– Ха! На Железных островах не так уж и много девиц-капитанов, чтобы ошибиться.
– Девиц? – Милая улыбка, появившаяся на её личике, не предвещала мне ничего хорошего.
– Вы, видно, совсем недавно встали во главе вооруженных людей, миледи, - проигнорировал Ашу , обводя взором столпившихся людей, - и многого, поди, ещё не знаете. Так вот… урок первый: в низкой дисциплине и дебоширстве подчинённых всегда виноват командир! Всегда!