Олень

Сир Байуотер обладает не только харизмой и стильным протезом, но и громадным опытом, недюжинным умом и способностью работать не за страх, а за совесть. Приведя с собой несколько человек, он лихо взялся за работу, быстро приводя органы дознания в чувство и работоспособное состояние. В общем, он действовал, полностью оправдывая высокое доверие и высокий по местным меркам оклад.

Одно только «но» в этой истории про гений моей работы с кадрами. Кадры с трудом уживаются друг с другом. Доходит ли до взрывного конфликта или публичного проявления неуважения? Нет. Но двое сталкиваются на полурегулярной основе. У обоих есть гордость не уязвлённая, но жадная, желающая своего подкрепления. У обоих есть воля, чтобы гнуть свою линию. В общем, играют свою роль как личные качества, так и… опишем рыцарские закидоны словами «происхождение, прошлое и репутация». В случае с Байуотером всё осложняется и тем, что командовать пытается женщина. А может, дело просто в том, что рядом с ним женщина. Специфическая, конечно, но безусловно яркая. Впрочем, пока что всё это просто домыслы.

– Ну, как тут у вас?

Сразу направился прогулочным шагом к группе заключенных, которых только недавно вытащили из казематов. Полтора десятка грязных, смердящих и заросших мужчин с пустыми обречёнными глазами.

– Одна из последних групп, милорд.
– Слово взял сир Джаселин.

– Воры, насильники, мужеложцы?

– Кхм, воры и контрабандисты, милорд.

Мы вплотную приблизились к заключенным. Тут я уже не смог сдержать гримасу отвращения. Вонь была аховая. Люди были покрыты экскрементами и ещё непонятно чем и явно не в один слой.

– И что, - я кивнул в сторону темниц, - там везде так воняет?

– К сожалению да, милорд.

– Отвратительно. Ну, ладно. Если Королевскому правосудию комфортно находиться в подобных условиях, то Боги ему судьи.

Пройдясь вдоль куцего ряда преступников, не смог всё-таки удержать своего беспокойного любопытства.

– За что повязали? – обратился к одному из заключенных, почти беззубому и с бегающими глазками.

– Господин! Помилуйте! Не виновен я…

Да-да, конечно. Давно ли у меня на лбу написано: «Лох»?

– А ты?

– Мой лорд! Это всё стражники! Заставили они меня…

– Ты?

– Господин! Невиновен я…

Ещё один, ещё и ещё…

– Вор я, милорд…

Я аж опешил, с удивлением посмотрев на говорившего. Всё ещё крепкий, сильно заросший мужчина с проседью в бороде каштанового цвета. Взгляд был человека хоть и обречённого, но ещё не сломавшегося. Предо мной был сильный человек.

– … как и мой отец. Ограбил купца одного, а меня свои и сдали.

– К успеху шёл, но не фортануло… - промолвив слова из далёкого прошлого под непонимающие взгляды окружающих, я ещё раз окинул фигуру стоявшего передо мной человека.

Ладно, была не была!

– Сир Джоселин!

– Да, милорд!

– Вышвырнете отсюда этого грабителя, а то будет он тут ещё дурное влияние на сих порядочных людей распространять. Бед не оберёмся.

– Эм… будет сделано, милорд.

Заключённые уже собирались поднять вой и признаться мне во всех грехах, но было поздно. Стражники, поняв всё по требовательному взгляду Байуотера, под зычные окрики Бриенны быстро их увели. Увели, в том числе, и счастливчика, только в другую сторону.

– Пусть нормально отмоется, найдите ему чистую рубаху и отсыпьте немного серебра. Начнёт новую жизнь или хотя бы попробует.

– Сделаем, милорд, но позвольте вопрос.

– Слушаю.

– Почему?

– Знаете, люблю сильных и честных людей, - посмотрел в глаза бывшему капитану Железных ворот, - и стараюсь не оставлять таких в беде.

Байуотер, выдержав взгляд, легонько, но достаточно уважительно поклонился. В этом человеке точно есть понимание прозвучавших слов.

– Господин!

Где-то за спиной объявился с весьма серьёзным видом мой оруженосец. Байуотер, верно почуяв, что ему пора, быстро удалился, оставив нас вдвоём. Марик же, дождавшись, когда никого поблизости не было и никак не демонстрируя свои эмоции, протянул кусочек бумаги, который я не без лёгких подозрений принял.

– Кто передал?

– Не знаю! – на мой удивленный взгляд, поспешно пояснил. – Нашёл утром, после завтрака, на вашем обеденном столе.

– Ясно… тоже мне, конспираторы!
– как будто здесь можно что-то скрыть от вездесущих шпионов Вариса или Бейлиша. – Не покои, а проходной двор!

Быстро прочитав записку с просьбой об анонимной встрече, я вернул её среднему Сиворту.

– Сожги. И каждая последняя собака в замке должна быть в курсе, что я изволю сегодня вечером смотреть черепа драконов в одиночестве. Можно даже сказать, исполняю детскую мечту. Понял?

– Будет сделано, милорд. – Марик быстро поклонился, явно стараясь скрыть улыбку. Паразит.

***

Свет факела рассёк тьму подземелья, оставляя в её власти углы и ниши. Чёрные, словно оникс, громадные черепа радостно заискрились, словно почуяли родную стихию…

Завершив все срочные дела, а не слишком срочные отложив, дождался наступления темноты и направился прямиком сюда. Будучи в круговороте жизни совсем запамятовал о ещё детском желании увидеть настоящего дракона. Только вот драконы вымерли, оставив после себя лишь таких вот молчаливых свидетелей своей былой жизни. Девятнадцать черепов, которые вот уже пятнадцать лет томятся во тьме, глубоко под землей. Среди них особенно выделяется один. Череп Балериона. Чёрный ужас. Дракон, проживший более двухсот лет и заставший старую Валирию. Череп был настолько огромен, что казалось, в расцвете своих сил его обладатель мог за раз закусить мамонтом. Зубы, словно полуторные мечи, а в глазницах царил мрак настолько глубокий, что отсвет факела категорически отказывался его развеивать.

Стая мурашек пробежалась по моему телу, заставив меня слегка передернуть плечами. Его нет, но он ощущается. Этот изучающий и надменный взгляд, словно взвешивающий тебя на весах судьбы. Достоин ли ты, чужак, лицезреть наши кости? Достоин ли испытать толику благоговейного ужаса, который испытывали твои предки, стоя в тени наших крыльев?

Смотрите. Смотрите! Я здесь, перед вами, и мне нечего скрывать. Видел я останки тварей и пострашнее да подревнее. А вот судить и рядить меня не надо! Судьи кто?! Дохлые ящерицы?! Брыкающееся, но всё равно в итоге повинующееся оружие! Не более того…

– Удивительное зрелище…

Чужой голос, прозвучавший из тьмы, резко вывел меня из этого странного состояния. Казалось, в какой-то момент я словно был в медитации и… чёрт. С удивлением я вперился глазами в свою правую руку, что лежала на гладкой и черной кости. Когда это я успел? И ощущение чужого присутствия и взгляда растворилось, словно его и не было. Неужели местный религиозный психоз оказался столь заразен? Не хотелось бы. Может, в местной еде особый вид галлюциногенной плесени?

– … в своё время эти черепа висели в тронном зале. Они внушали страх. И кто-то скажет, что подчёркивали и придавали величие королям из династии Таргариенов. Отзвуки былого могущества. Иронично, что судьба заставила их стыдливо скрываться в этих казематах. Вы, как я могу наблюдать, питаете к ним симпатию?