Омегаверс Личина на всю жизнь

– Но что делать с нашими инстинктами?

– Я не знаю. Я не учёный, я практик. Я вижу пользу и стараюсь использовать её на благо дела, вот и всё.

– А начал ты это замечать с детства?

– Да. Папа, Бэзил, наши омеги из имения... Всё так, Глен. Всё так. И выбирать, что со всем этим делать, мы должны сами. Я свой выбор сделал.

Открывая дверь, полусонный Аарон застонал, увидев Леста.

– Опять?

– Не опять, а снова. Поднимай своего мокряка и собирайтесь. Мы едем брать Робинсона.

Аарон моментально проснулся.

– Он в Кретине?

– Да. Окопался в квартале, предназначенном под снос, и отказывается сдаваться. Мы уже потеряли несколько штурмовых групп убитыми и ранеными, так что нужен твой опыт.

– Сейчас.

Растолкать Мака оказалось непросто - спать легли поздно, увлекшись разговором, плавно перетёкшим в нечто приятное. Омега не сразу понял, что ему говорит муж, но всё-таки встал и начал одеваться. Оставив записку для Диего, супруги спешно отбыли к месту операции, куда уже выслали и их подразделение. Ознакомившись с обстановкой, Аарон решил атаковать немедленно. Обсудив с мужем несколько деталей, он поделил роту на две части, и бойцы принялись за дело. Схватка была жаркой, подпольщики отбивались до последних патрона и гранаты, а потом ринулись в рукопашную, но силы были всё же неравны. Подсчитав потери с обеих сторон, альфа остался доволен.

Робинсон уцелел. Он и не думал прятаться за спины своих солдат, сражался на переднем крае, был ранен, но смотрел на штурмовиков нагло и с вызовом. Увидев Аарона и Мака, омега злобно выругался.

– Так и знал, что надо было вас прикончить! И почему я послушался Риана...

Он был уже на пороге репродуктивного возраста - максимум ещё одна течка. Кочевая жизнь подпольщика состарила пленника сильнее природы - весь седой, лоб избороздили глубокие морщины. Аарон только вздохнул.

– А чего сам у него не спросишь?

– Как? Я его уже четыре года не видел.
– Гейл хмыкнул.
– Что, заставляет вас носиться, задрав хвосты?

– Найдём. Так ты его уже четыре года не видел? Почему? Вы же одно дело делаете.

– Уже нет.
– Робинсон сплюнул на грязный пол.
– Мы третий год сами по себе.

– Так я и думал...
– Аарон переглянулся с Маком, который едва заметно улыбнулся.
– Так что случилось?

– Рейган.
– Робинсон отвёл взгляд.
– Он, конечно, умница... прекрасный человек... Показал нам путь, дал надежду на лучшее будущее... но путь, выбранный им, слишком долог и постоянно требует жертв...
– Омега обвёл яростно вспыхнувшими глазами всех присутствующих.
– ...а мы так долго ждать не можем.

– Ты проиграл, Гейл.

– Я знаю. Возможно, я ошибся... но я ни о чём не жалею. Разве что об одном - что не увижу результатов наших трудов.

– Аарон, у нас проблема. Нужна твоя оценка. Ты же у нас спец по ненормальным омегам...

Полковник Рост вставил кассету и запустил воспроизведение. Аарон, широко зевнул, прикрывая рот - его опять подняли ни свет ни заря и вытащили из дома. Мак, ворча и ругаясь, проводил мужа до двери, мрачно зыркнул на Леста и закрыл дверь. Выходной, которого так ждали Льюис и Вернер, оказался почти испорчен. Оставалось только поскорее закончить с этим делом, чтобы вернуться домой, хотя бы пару часиков доспать, а потом, как и обещал, сходить с мальчишками в кино - билеты уже были куплены. Только бы Мак правильно им всё объяснил, а то обидятся...

– И в чём проблема?
– поинтересовался старший лейтенант Бейли, глядя на экран. Запись допроса... Робинсон? Ого, ну и отделали его! Старались...
– Не колется?

– Нет, - поморщился комиссар Дамьен.
– Мы уже всё перепробовали, что могли. Молчит.

– А остальные?

– Тоже. Фанатики какие-то! Раз они уже давно разбежались с основным штабом, то зачем их покрывать, если попались? Что им может помешать облегчить свою участь?

– Упрямство. Убеждения. Принцип. Просто уважение к бывшим соратникам.

– Убеждения?
– презрительно фыркнул полковник.
– У этого сброда?

– Этот, как вы изволили выразиться, сброд, господин полковник, почти три года устраивал налёты, терракты и беспорядки, каждый раз уходя от преследования. В рейде, где я потерял всю роту - за исключением своего мужа - стало понятно, что эти люди будут сражаться до последнего. Стоило нам взять кого-нибудь в плен, как при нём находилась капсула с ядом. Были они и при убитых. Как я теперь понимаю, с Робинсоном ушли самые отчаянные, которым кроме собственной жизни терять нечего. Да и сам Робинсон - личность примечательная.

– Чем?
– скептически вскинул бровь следователь Роммни. Бета слушал Аарона очень внимательно. Он был одним из самых опытных и въедливых людей Дамьена, отличался поистине бетовой смекалкой, и даже ходили слухи, что Дамьен продвинулся по службе только с его помощью.

– Я изучал его досье.
– Аарон прислонился к столу, чтобы не упасть. Глаза так и норовили слипнуться - увлеклись с Маком на сон грядущий. Хорошо, что его омега такой крепкий...
– Робинсон - омега, да ещё и вдовец. До того, как присоединиться к подполью, он потерял мужа-бету и троих детей-близнецов. Детям было меньше двух лет от роду. Я по собственному опыту знаю, что такое родительские инстинкты омег...
– Все присутствующие заухмылялись.
– И ничего смешного, господа! Я живу сразу с двумя омегами, один из которых тоже вдовствовал год, пока я его не нанял. Я имею в виду своего денщика Диего. Поверьте, нет ничего страшнее омеги, потерявшего своего ребёнка...

– Они все истерики, - фыркнул Лест.
– Когда мой муж родил, то он даже посмотреть на ребёнка мне не давал, пока я его запирать не начал. Так он мне такие концерты закатывал...

– А ты знаешь причину этих истерик?

– Родительский инстинкт?

– Да. За время беременности омеги так свыкаются с присутствием ребёнка в своём чреве, что воспринимают его как неотъемлемую часть себя и после родов всеми силами стараются защитить от любой угрозы, даже если реальной опасности нет. Это начинается именно после рождения первенца. Известно, что некоторые виды хищных животных нередко поедают только что родившееся потомство, и задача родителя второго типа, которого можно соотнести с омегой, - уберечь своих детей от этой участи, ради чего они готовы пойти на всё. Подозреваю, и некоторые омеговеды согласны с этой версией, что примерно такой же механизм защиты потомства есть и у омег. Только он накладывается на человеческие особенности психики, которых нет у животных. В первые часы после родов омеги ещё более-менее спокойные, пока полностью не осознают, что ребёнок уже родился, а уже потом начинаются проблемы. Медики-омеги в роддомах всегда это учитывают и проводят все необходимые процедуры в присутствии родителей, чтобы те своими воплями не мешали другим. В любом случае, если угрозы не наблюдается, омеги перестают яриться на окружающих и подпускают их к детям уже спокойнее. Это приходит только с опытом. Но потеря детей способна привести к надломам психики омеги. Диего, когда потерял своих детей, вместо того, чтобы просто родить себе ещё, пил почти год и даже собирался покончить с собой, но очень вовремя подвернулся мне под руку. Работа помогла ему успокоиться. Мак, когда родил мне Льюиса, до того не рожал ни разу, соответственно не имел опыта и потому не давал мне доступа к ребёнку. Эта парочка быстро спелась, и переубеждать их было бесполезно.