Омегаверс Личина на всю жизнь

Робинсон не сдавался.

Затем пришёл черёд наркотиков. Аарон со злостью читал отчёты и смотрел записи допросов омеги, накачанного психотропными препаратами. Гейл держался, прекрасно понимая, что с ним происходит, и Аарон снова и снова восхищался тем, кто едва не убил его, Мака и их будущих детей. Да, это был достойный противник. И он был недостоин такого обращения.

Спустя ещё четыре недели - лето клонилось к концу - Аарон пришёл домой вообще никакой. Ещё с порога он учуял запах мужа, который усиливался с каждым днём. Приближалась очередная течка. По их расчётам, оставалось несколько дней...

– Аарон... что случилось?
– Мак сразу понял, что случилось что-то особенно плохое - альфа, закрыв за собой входную дверь, бессильно сполз по стене на пол.

– Гейл... он умер. Не выдержало сердце.

Мак прильнул к мужу, и Аарон стиснул его обеими руками. И заговорил.

Сегодня он зашёл в камеру омеги, чтобы посмотреть, как он там... и понял, что дело совсем плохо. Пытки и химия высосали из пленника последние соки. Робинсон больше походил на ожившего мертвеца, чем на живого человека. Он лежал на своей койке, бесцельно пялясь в потолок. Аарон приблизился, опустился рядом на корточки и осторожно потряс. Гейл еле-еле повернул голову в его сторону и слабо улыбнулся.

– А...а...рон...
– чуть слышно выговорил омега и застыл.

Потом пришёл вызванный старшим лейтенантом медик и подтвердил факт смерти. Сам альфа стоял рядом с каменным лицом и молча слушал. Как он смог доработать день, Аарон так и не вспомнил.

– Боги... Что теперь?

– Тело кремируют, а прах пустят на удобрения.

– А его солдаты?

– Пойдут под суд. Кого-то расстреляют, кого-то отправят в исправительные лагеря... Мак...

– Что, милый?
– Встревоженный омега мягко поцеловал мужа.

– Давай родим третьего? Я знаю, ты только недавно вернулся на службу... но после того, что было с Гейлом... Я хочу, чтобы у нас родился ещё один сын. И хотел бы, чтобы это был омега. Чтобы Гейл с того света видел, что он умер не зря. Что перемены всё же будут.

Мак тихо улыбнулся и опустил голову на плечо мужа.

– Хорошо. Мы родим третьего. Надо будет сразу предупредить мальчиков, что весной нас станет на одного больше...

– Представляю, как обрадуется Диего... Вы ведь больше не будете ущемлять меня в родительских правах?
– Альфа притворно нахмурился.

– Нет, конечно. Ты доказал, что достоин.

– Вот и хорошо. Сколько там осталось?

– Три-четыре дня. Когда именно?

– Не будем изменять традиции. Ночь вторых суток.

– Хорошо.

И новый ребёнок был зачат.

Входя в спальню и чувствуя, как растёт концентрация омежьих феромонов в воздухе, альфа с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на мужа сразу - детей уже уложили спать. Диего, предупреждённый заранее, тоже не спал, чтобы в случае чего присмотреть за мальчишками и угомонить их, если проснутся. Мак тяжело дышал, лёжа на постели, и заметно ёрзал от нетерпения.

– Не передумал?
– выдохнул ему в грудь Аарон, ложась рядом.

– Нет... Я же обещал тебе троих...

– Постарайся родить омежку, ладно?

– Это не только от меня зависит...

– Я знаю...

Каждый раз, как они уединялись во время течки, Аарон вспоминал самую первую в пастушьем домике. Чувства и ощущения до сих пор не потеряли своей остроты... Акселя он всё же разыскал, они поговорили, и старый омега принял внука. Теперь он и Тони жили неподалёку и часто навещали. Тони пристроили в приличную школу, и юноша с благодарностью принимал подарки от своего покровителя.

Аарон любовался крепким телом мужа снова и снова, изучал каждый раз заново. За шесть лет вполне можно было привыкнуть и не обращать внимания на мелочи, но альфа не переставал удивляться скрытой силе мужа. Тому, как этот с виду хлипкий, но тренированный омега, без проблем одолевающий противника во время тренировок и рейдов, становится мягким и податливым в его руках. Ничегошеньки Лест не понимает в омегах! Как бы он не твердил, что все омеги одинаковые, это было отнюдь не так. И Полли, и Френсис и множество проституток, с которыми когда-то общался Аарон, это доказывали раз за разом. И что с того, что у Мака крепкие мышцы - результат упорных тренировок - и широковатые для омеги плечи - гены отца-альфы? Причём тут пресловутая жёсткость? Разве сможет Лест понять, если рассказать ему о том, как начинает кружиться голова от того, как этот сильный, уверенный в себе омега опрокидывает тебя на спину и перехватывает инициативу? Разве поверит он, что руки, натруженные спортивными снарядами и с оружейной смазкой под ногтями, способны быть не менее ласковыми и нежными, чем гладкие и ухоженные руки омеги, постоянно сидящего дома и занимающегося домашним хозяйством? Разве сможет он оценить чувственность и искренность омежьей любви? Чтобы понять это всё, нужно раскрыться самому, научиться отвечать, а не просто тупо пользоваться возможностью получить быстрое удовольствие. Лест даже мысли об этом не допускает. Потому-то и не поймёт.

Первая сцепка... Подтягивая колени и прижимая Мака к себе, Аарон снова и снова вздрагивал, чувствуя, как его разбухший узел плотно обхватывают мышцы омеги, как его семя выплёскивается внутрь, как с каждым движением узел вспыхивает невероятным, бьющим по мозгам удовольствием, удерживая хозяина внутри. Всё почти так же, как тогда... если не считать того, что сейчас его нога в полном порядке и не мешает делать то, что хочется. Мак тихо стонет... Скоро всё повторится. И ещё раз. И ещё...

Звон будильника разбудил альфу. Поднимаясь с постели и глядя на крепко спящего омегу, Аарон с тоской бросил взгляд за окно. До смерти хотелось остаться дома, чтобы Мак не мучился днём в одиночестве, как это всегда было... и доспать. Однако служба требовала своего. Даже если придётся опять ночевать на базе, главное уже сделано - семя жизни посеяно. Осталось только помочь ему взойти.

Аарон осторожно поцеловал спящего мужа и вышел на кухню, из которой уже вкусно пахло. Невыспавшийся, но деловитый Диего возился у плиты, готовя завтрак. Прося его присмотреть ночью за мальчишками, Аарон испытывал сильное чувство вины - из-за частых отлучек друзей парень оставался на хозяйстве совсем один, а за их мальчишками глаз да глаз нужен... и это в такое неспокойное время. В ванной шелестела вода - Льюис и Вернер умывались и чистили зубы.

– С добрым утром!
– поприветствовал друга денщик.
– Мак спит?

– Спит. Мы... не слишком шумели?

– Да нет.

– А мальчики не просыпались?

– Нет.
– Рыжий обернулся, хитро улыбнувшись.
– Ну, как?

– Теперь можно готовиться. Понятно, что Мак сразу в декрет не уйдёт - будет тянуть до последнего, но ты уж присмотри за ним, хорошо?