Омут

И если тогда Отрадной не удавалось контролировать свою фобию, то теперь же она научилась с ней справляться. Но видимо не настолько хорошо как хотелось бы. Потому что Кир заметил. Заметил и не осудил. Не стал смеяться и издеваться. Он просто её понял.

– Как долго… - она всё никак не может подобрать правильные слова.
– Сколько времени тебе понадобилось, чтобы перестать бояться?

– Я не перестал бояться, Алёна. Я просто взял страх под свой контроль, сев за руль.

– И… И это действительно помогает?

Парень бросает на неё быстрый взгляд и кивает.

– Немного, но этого мне пока достаточно.

Девушка оглядывает его профиль, уверенный, собранный, и с удивлением подмечает про себя, что верит каждому его слову. Впервые за время их знакомства. Впервые, кому-то кроме Олега, мамы и себя. Верит и не чувствует, что делает что-то неправильное. Будто так и должно было быть с самого начала.

Что произошло, золотой мальчик? Где твой прожигающий взгляд и презрительная усмешка? Почему так сильно хочется тебе доверять?

– Сильно замёрзла?

Она растерянно моргает и только потом замечает как неосознанно обняла себя за плечи, пытаясь согреться.

– У тебя губы… - Кир очерчивает глазами её лицо и останавливается на губах.
– Посинели.

Алёна машинально прикасается к ним пальцами и растирает, чтобы вернуть прежний цвет.

– Сейчас доедем до дома и я дам тебе сухую одежду, пока твоя сушится.

– А ты?

– Что я?

Девушка кивает на его рубашку, которая промокла и прилипла к телу, красиво обрисовывая линии мышц.

– Ты очень замёрз? Я не хочу, чтобы ты заболел.

С его губ неожиданно срывается смешок, а в следующую секунду он уже смеётся в голос, будто она сказала что-то чертовски смешное и забавное.

– Можешь не беспокоиться за меня, Отрадная. Уже слишком поздно для этого.

– Что это значит?

Алёнка хмурится, пытаясь понять, что парень имеет в виду, но Авдеев отворачивается и делает вид, что очень занят парковкой автомобиля.

– Кир?

– Давай, быстрее к дому. Не хватало ещё сильнее промокнуть.

*Амаксофобия - боязнь машин.

45. Алёна

До подъезда они добираются почти бегом и взявшись за руки, потому что она едва не падает, поскользнувшись на мокром асфальте, а он уже который раз за сегодняшний день успевает её вовремя подхватить.

– А мы уже решили, что вы не приедете, - улыбается Миша, открывая им входную дверь.

За его спиной маячит хмурая Лиля, которая на слова Романова лишь раздражённо закатывает глаза.

– Там льёт как из ведра.

Кир встряхивает головой, отчего брызги с его волос летят в разные стороны, в том числе и в неё тоже, и девушка смешно фыркает, уворачиваясь, отчего Миша улыбается ещё шире.

– По вам видно.

Авдеев поворачивается к Алёне и жестом просит повернуться к нему спиной.

– Что?
– непонимающе хмурит брови она.

– Разворачивайся, я помогу тебе снять куртку, а потом дам что-нибудь сухое, чтобы ты не простудилась.

Девушка послушно разворачивается и вздрагивает, когда его холодные пальцы случайно касаются её шеи.

Случайно ли, Отрадная?

Кир сзади прочищает горло и стаскивает с её плеч промокшую насквозь верхнюю одежду. С них обоих течёт вода, собираясь в лужицы у ног, и пахнет дождём. Мокрые волосы неприятно липнут к коже и парень уже второй раз за день помогает ей справиться с ними. Это смущает не на шутку, но у неё в голове слишком много мыслей, чтобы сосредоточиться только на этом.

Наблюдающий за ними со стороны Миша прячет улыбку в ладони, делая вид, что потирает подбородок, и оттесняет Лилю в сторону кухни.

– Хватит меня толкать, Романов!
– кошкой шипит девушка, отвлекаясь на друга детства.

– Я тебя даже пальцем не тронул.

Они исчезают из прихожей так быстро, что Алёна растерянно моргает и только потом осознаёт, что вновь осталась наедине с Авдеевым.

– Пойдем.

Он ведёт её по тому же маршруту, что и в первый раз. Только на этот раз колени девушки относительно целы, а желания сжаться в клубок и оказаться от этого места как можно дальше нет. Лишь странное чувство умиротворения, будто она в его квартире не во второй раз в жизни, и это смущает Отрадную сильнее прежнего.

– Держи.

Парень протягивает ей белоснежно-белую кофту с длинными рукавами, пахнущую всё той же морской свежестью и чистотой, а следом достаёт с полки большое полотенце чуть ли не во весь её рост. От осознания, что эти вещи принадлежат не кому-то, а именно ему, Киру Авдееву, на щеках Алёны проступает румянец.

Ты не краснела несколько лет, а тут не с того, ни с сего зарделась как маков цвет. Приди в себя и вспомни, что он сделал Роме! Твоему Роме!

Девушка благодарно кивает и забирает кофту с полотенцем из его рук.

– Я сейчас найду ещё шорты с завязками, чтобы… - он вновь прочищает горло и отворачивается к шкафу.
– Чтобы тебе было удобно.

– Спасибо, Кир, у меня в сумке есть брюки от спортивной формы, поэтому не беспокойся.

– Хорошо, если что-то будет нужно, то зови.

Авдеев отступает к двери, предварительно захватив вещи для себя, и, кажется, хочет добавить что-то ещё, но потом передумывает. Выходит в коридор, бросив на неё напоследок взгляд, не поддающийся объяснению, и девушка выдыхает. Прижимает холодные ладони к щекам и на секунду прикрывает глаза.

46. Алёна

Слишком много всего. Ей, привыкшей к одиночеству и однообразному течению жизни, сложно уместить всё это в себе. Признание Светланы Константиновны, работа над проектом с людьми, которых она не знала теперь как для себя идентифицировать, взгляды и поведение Кира. Последнее особенно не укладывается внутри. Крутится назойливыми мыслями в голове, горит в местах его прикосновений и пощипывает рецепторы запахами. Золотой мальчик пах морем, свободой и, как ни странно, спокойствием. Теплым, уютным и таким давно забытым покоем. Похожие ассоциации у неё вызывал только Ромка, но она не видела и не слышала его уже больше четырёх лет, поэтому эти ощущения сейчас сродни прохладному ветру после удушающей жары.